«Флиртуя с историей...»

В Малом зале ЦДЛ состоялась встреча с поэтом Наумом Коржавиным. Встреча редкая. Потому что Наум Моисеевич – человек пожилой и выступает не часто, к тому же живет он в США.

Был полный зал. Сидя за овальным столиком, поэт по памяти читал свои стихи, которые большинство собравшихся знали наизусть. Жена поэта придерживала микрофоны, чтобы тихий голос могли слышать на задних рядах, и отслеживала стихи по сборнику, чтобы вовремя помочь, если возникнет неточность. Суфлировать приходилось редко, память поэта почти не подводила. Он читал стихи очень старательно и четко, просил давать знать, если не слышно, даже посередине стихотворения, потому что «зачем же слушать, если не слышно»┘

После серии стихотворений поэт отвечал на вопросы из зала и делился своими мыслями. Говорили о теории заговора (в том числе о большевистском перевороте), о диссидентах, о принципе партийности┘ О жизни за рубежом. Коржавин заметил, что Европа – уже не совсем Европа: «Она привыкла к капитуляции. Сначала перед Советским Союзом, а теперь перед исламизмом. Война уже идет. Мы – Запад вместе с Россией – ее проигрываем. Те, кто ведет войну, знают, что они ее ведут, а мы не знаем┘ Я не хочу ругать ислам. Ислам – это религия, а исламизм – это безбожие, использование религии в других целях┘»

Коржавин вспоминал время ссылки в деревню Симаково Михайловского района Новосибирской области. И тут же говорил, что благодарен судьбе за эту «творческую командировку за грань вывески», потому что все-таки пережил ее. И благодарен МГБ за то, что ее сотрудники сохранили изъятые черновики. Потом читал стихотворение «Встреча с Москвой», написанное в 1952 году, после возвращения в столицу: «Ты продашь все спокойно: и совесть, и жизнь, и любовь./ Чтоб никто не тревожил приятный покой прозябанья –/ Прозябанье Москвы, где снабженье, чины и обман./ Так живешь ты, Москва!/ Лжешь, клянешься, насилуешь память/ И, флиртуя с историей, с будущим крутишь роман». Минуло 55 лет, но как актуально звучит!

«В поэзии мне дороже всего сама поэзия, – говорил Наум Коржавин. – Она ведь во всем есть. И во всем ее нет┘ Стихи являются настоящими, когда они становятся фактами собственной жизни┘ Если ты пишешь стихи, то надо их уметь писать, так же как сапожнику нужно уметь шить сапоги. Малые секреты мастерства есть, они необходимы. Но главный секрет мастерства – иметь что выразить, иметь потребность выразить и найти этому надлежащую форму. В настоящей поэзии она – форма обращения к Богу».

Коржавин сказал, что еще не чувствует XXI века в «положительном смысле», только «в смысле распада». Сказал, что в практической политике никому и ничего не может советовать, но выступает за империю и свободу. «Я очень не хочу, чтобы Россия оказалась жемчужиной китайской империи┘».

Пока Коржавин отвечал на вопросы, ему заказывали стихи. Целыми списками. И он опять читал, не обращая внимания на усталость, приговаривая: «Ладно, напрягусь! Хоть и старый хрен, но все-таки надо вспоминать молодость┘»

Окончился вечер традиционно – стихотворением-свистом «Памяти Герцена». После него Наум Коржавин признался: боялся, мол, что выступление могло не получиться. Окончил он свое выступление словами: «Дай Бог, чтобы наша Родина спаслась┘» И почти на ощупь подписывал книги всем желающим┘