Последний силлаботоник

В подольском «Джем-кафе» в рамках проекта «Бросок на юг» состоялся очередной вечер. На этот раз покорять Подмосковье выезжал поэт Леша Ефимов.

Анонсируя гостя, ведущий говорил, что выступать будет «поэт-эквилибрист», потому что, мол, умеет писать по-разному, но всегда удерживается на ниточке и избегает общих мест и пошлости, даже когда пишет о любовных страстях в ироническом ключе. К тому же Ефимов является «графоманом-задушевником» (сам так называет себя даже в ЖЖ вслед за поэтом Игорем Карауловым) и последним силлаботоником┘ И при этом при всем гость – «умный мужчина с профилем Сократа┘».

Леша Ефимов читал в основном о себе («других тем не знаю»). В перерывах общался с залом, отвечая на многочисленные вопросы. Он рассказывал о своей литературной деятельности (пишет диалоги для телесериалов), о людях, с которыми сводила судьба (особенно много про Алексея Дидурова и «Рок-кабаре»), о поэтической традиции угадывать собственную смерть (наиболее удобный для себя вариант он свел к желанию «умереть на проститутке в 99 лет»).

Говорили про любимые места отдыха, и тогда поэт сетовал на растущую попсовость Коктебеля и вспоминал, как однажды провел отпуск за Полярным кругом, у Кандалакшского залива, где умудрился проспать появление кита, но загорел, будто нежился на юге. Потом Леша клялся, что у него часто бывают курортные романы (жена, кстати, сидела за ближайшим столиком), и тут же добавлял, что адресаты его текстов – собирательный образ. Потом опять были стихи: «И я, пейзажист-дальтоник,/ Неместный, невыездной,/ Последний силлаботоник,/ Практически крепостной./ Как нарочный, в лепрозорий/ Принесший благую весть,/ Стоптавший ступни в мозоли,/ Скажу тебе, кто ты есть┘»

Как только автор делал паузы, публика кричала «Еще!», и он снова читал┘ Покорно и артистично. Для исполнения одного из номеров он даже вызвал девушку из зала, которая должна была изображать безумные чувства любви и говорить о том, что слышит пульс поэта: «Ты шепчешь: «Милый, слышишь пульс?»/ Прижав ладонь к груди./ Умри живое. Все. Женюсь./ Уйди, печаль, уйди./ Издалека, через века/ Природа-мать зовет/ Той бомбы слушать тик, пока/ Не кончится завод./ Люблю огнеопасных дам –/ Мне страсть на них везет –/ Разжечь в себе любовь, а там/ Пусть в клочья разнесет┘»

Леша Ефимов объяснил всем, почему он не Алексей и тем более не Алексей Игоревич. «Леша» – звучит по-домашнему»! Потом сформулировал свое кредо: «Расслабься!»

Публика несколько раз заводила дискуссию о политике. Однако Леша повторял, что пишет стихи от безделья, как правило, в метро, абстрагировавшись в толпе ото всех, и о политике не думает. Потом он все-таки вспомнил чуть ли не единственный политический текст – «Грустное новогоднее послание, переданное с Саддамом Хусейном». «Тут сейчас не модно читать твой блог/ И давно на постеры ты разъят/ Но с тебя то станется ты ведь Бог/ А у нас тут видишь опять казнят┘»

Естественно, спросили и про первые стихи. Оказалось, что они возникли во втором классе, во время сочинения «Мой любимый город». Именно тогда явилось неказистое: «Москва моя, люблю тебя!»┘ Учительница шедевра не оценила, и Леша не писал еще лет восемь, до момента, пока одноклассники из школьного ансамбля не предложили делать для них тексты. Состоялась и премьера текста: «┘Прощальный взгляд двух вишен теплых/ Скользит пилою по коре,/ И пассажиры в мокрых стеклах,/ Как будто мухи в янтаре┘»