Андрей Щербак-Жуков Приезд в Россию знаменитого британского писателя Терри Пратчетта стал, наверное, самым ярким событием в книжной жизни июня. Особенности поэтики этого писателя таковы, что позволяют критикам считать его одновременно наследником таких непохожих авторов, как Дж.Р.Р.Толкиен, с одной стороны, и Марк Твен с П.Г.Вудхаузом – с другой.
Назвать стиль Пратчетта юмористическим фэнтези – это значит не сказать ничего. Им написано около 30 романов о волшебном Плоском мире – лежащем на спинах четырех слонов, которые, в свою очередь, стоят на панцире гигантской черепахи. Этот мир населен невероятными существами, среди которых: неудачливый волшебник Ринсвид, ведьма Матушка Ветровоск, начальник Ночной Стражи Сэм Ваймс, воин-бедолага по имени Коэн-варвар и даже сама Смерть! Это миф, искусственно сконструированный и оживленный писательским мастерством. Это и увлекательное чтение, и интеллектуальная игра┘
На встрече с российскими журналистами немолодой уже Терри Пратчетт был элегантен и остроумен. Не оставалось сомнений, что большинство из его шуток были заготовлены заранее и отточены множеством подробных встреч, но принимали их на ура. Писатель рассказал о своем раннем детстве: «Я был одним ребенком в семье. Мама посмотрела на меня и решила, что достаточно». Вырос он в глубокой британской провинции, в доме, «где не было газа, воды, света, и уборной тоже не было. Возможно, это было вообще дерево». «Но поскольку только кончилась война, – добавил он, – одно то, что у этого дома была крыша, было уже хорошо». Потом писатель поведал о своем детском увлечении книгами – он перечитал все, что было в единственной доступной ему библиотеке: «Трилогию Толкиена я прочитал, не отрываясь, за сутки. Потом перечитал всю фэнтези. Это меня очень увлекло – хорошие парни дерутся на мечах. Потом перечитал все книги по мифологии – хорошие парни дерутся на мечах. Потом вся историческую литературу – хорошие парни дерутся на мечах┘»
Когда одна из журналисток сравнила умного, тонкого, ироничного и по-благородному седобородого Терри Пратчетта с «русским интеллигентом», тот от души поблагодарил, так же искренне рассмеялся и добавил, что «сейчас на Западе употребление этого слова несколько изменилось и во Франции теперь так называют людей, которые часто занимаются адюльтером».
Как ни пытался дурачиться Терри Пратчетт, российские журналисты вывели его на чистую воду. Он сам признался, что его Плоский мир отличается от других миров фэнтези множеством реалистических деталей: «Кроме замков и харчевен в нем есть еще и фабрики по производству, скажем, презервативов». Потом журналисты заметили, что его Плоский мир не так уж и обособлен от нашей реальности, что он хоть и существует по законам мифа и архетипа, но отголоски реальных событий в нем все же звучат. «Конечно, это так, – признался писатель. – Вымышленный мною Плоский мир – это примечания к нашему реальному миру».
А иначе и быть не могло. Иначе его творчество не выделялось бы так резко из потока беллетристики.
После этой закрытой встречи Терри Пратчетт еще встречался с читателями в двух московских книжных магазинах и на Книжном фестивале, который проходил в ЦДХ.
