В час жаркого весеннего заката…

Первую особенность этого вечера подметила Светлана Василенко: «Не каждый раз на прозаика собирается столько народу!» Второй особенностью вечера стало следующее: автор, не дожидаясь, что поведают о нем критики и братья-писатели, высказал о своем романе «Площадь Революции» все, что думал. Борис Евсеев, оказывается, видит исток своего романа не только в нашей пузырящейся газами действительности, но и в библейской Книге Иова: «Ты страшишь меня снами и видениями пугаешь меня». Этими словами, взятыми эпиграфом к роману, Евсеев с ходу попытался отомкнуть замочек нашей проржавевшей насквозь эпохи.

Далее, говоря о сжатом романе как о новом качестве формы, Евсеев не забыл упомянуть и о сжатости нашего времени (год за два – как на войне). Говоря о композиционном строении всей книги, куда кроме романа «Площадь Революции» вошли еще шесть рассказов, автор призвал присутствующих раздвинуть формат книги до формата площади, и там, на этой площади, услышать ответы на все композиционно-формальные вопросы.

Легкий шок аудитории вызвали два-три заявления, касающиеся идей и тематики «Площади Революции». «Терроризма нет! – высказался определенно Евсеев. – Есть неумелые действия правительств и неправильное употребление имен и терминов». Это заявление аудитории, кажется, понравилось. Ко второму утверждению о том, что «нет героя нашего времени, а есть героиня» – зал, понятное дело, отнесся более сдержанно. А вот третьему утверждению автора о том, что «всех нас ждет отнюдь не революция 2008 года, а другая революция, которую можно назвать очищением и «возвращением к истокам нравственности», зал, скорее всего, не поверил.

Несмотря на все старания автора свести разговор только к оппозиции: революция – эволюция, Лев Аннинский, который вел вечер, рассказал многое из того, что знал о прежних произведениях Евсеева, в особенности выделив давнюю притчу о соколе, который, падая со страшной высоты, видит нашу гнусноватую, позорненькую, но порой и роскошно-великолепную явь.

Леонид Бежин – прозаик и ректор ИЖЛТ – поделился впечатлениями о рассказах Евсеева, которые делятся, по его словам, на «саморазвивающиеся» и композиционно-выстроенные.

Поэт и философ Владимир Микушевич вновь возвратил слушателей к роману Евсеева «Площадь Революции», в котором, по его мнению, фарсово даны нынешние революционеры, играющие в революцию, как в детском саду, понарошку. Не обошел Микушевич стороной и вызвавший множество разговоров евсеевский «Романчик», поставив автору в заслугу то, что он первый и, как утверждал философ, единственный сказал в этом «Романчике» о ложных пророках, которые за свои ложные пророчества все время получают то крупные скандинавские премии, то участки под Москвой.

А вот Александр Ткаченко, поэт, прозаик и вице-президент Русского ПЕН-клуба, восхитился необычной, чисто каббалистической расшифровкой, которую Евсеев дает буквам в словосочетании «площадь революции». Отметив при этом, что «Площадь Революции» – безусловно, новый поворот даже и в сравнении с нашумевшим «Романчиком», выступающий посоветовал Евсееву меньше анализировать собственные тексты, быть свободнее и брать пример с американца Доктороу, который никогда не знает, чем закончит начатое произведение.

Владислав Отрошенко, прозаик и лауреат многих литературных премий, отметив, что прочитал «Площадь Революции» дважды и что, на его взгляд, это самое яркое произведение современной прозы, снова вернул аудиторию к проблеме сжатости и расплывчатости текста. Упомянув о той упрямой новизне, которая сквозит в романе «Площадь Революции», он призвал присутствующих внимательней посмотреть, куда же на самом деле идет современная проза и какие писатели по-настоящему являются ее лидерами.

Ну и под конец писатель и сценарист Светлана Василенко объявила о том, что Евсеев пришел из поэзии и до сих пор не может включиться в странноватый спектакль под названием «Игра в отечественную прозу». Что и делает его по-настоящему независимым, стоящим вне тусовок и партий, а потому – интересным прозаиком, этаким «русским латиноамериканцем».

Последним действием этого жаркого весеннего вечера стало чтение Евсеевым отрывка из нового романа, где он на места скульптур – так манящих нас своими бомбами и наганами на станции метро «Площадь Революции» – усадил революционных деятелей разных эпох: от поднадоевших отечественных до все еще привлекающих своим железным шармом зарубежных.

Хвала революции? Повременим с ответом.