Во главе угла – пропаганда книги

Советник руководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Владимир Григорьев в своем ведомстве по долгу службы занимается пропагандой чтения в России и русской литературы за рубежом. Презентации отечественной издательской продукции на международных книжных выставках и ярмарках стали отправной точкой беседы.

– Владимир Викторович, Россия в последние годы участвовала в мировых издательских форумах в качестве страны – почетного гостя во Франкфурте, в Варшаве, на Парижском книжном салоне, только что – в Пекине. Какая вообще отдача от таких мероприятий?

– Мы стараемся вести мониторинг, но пока что это носит характер скорее импульса для зарождения целенаправленной работы по маркетингу и продвижению русской литературы и книги на зарубежные рынки. Пиар-кампании русской литературы должны происходить и проходят в разных странах и на разных континентах. Дальше же необходима повседневная работа по информационному продвижению наших авторов, нашей литературы и книг за рубеж (и это задача литагентств, издательств, авторов). Это касается учебной, познавательной, юридической, энциклопедической литературы, если мы говорим о развивающихся рынках. И художественной прежде всего (включая художественную публицистику и мемуаристику) – если мы имеем в виду развитые рынки.

– На Пекинскую книжную ярмарку, по китайским данным, в этом году пришло 220 тысяч человек, что в два раза больше, чем в прошлом. Вы связываете это с нашим там участием или с тем, что в Китае вообще книгоиздательское дело на подъеме, КНР – новый мировой лидер по производству печатной продукции?

– Трудно оценивать объективно процессы, происходящие в Китае, тем более с точки зрения посещения ярмарки – эти вещи там регламентируются. Что же касается китайского книжного рынка в целом, то ясно, что на него нацелились мощнейшие книгоиздающие державы, такие, как США, Великобритания и Франция, которые открыли там культурные и информационные центры и на своих бюджетах уже почувствовали, что Китай начал серьезные закупки – на десятки миллионов долларов, особенно познавательной и энциклопедической литературы, а также авторских прав на учебники и энциклопедии. Очень хотелось бы, чтобы и мы в этом процессе познавания мира, организованном китайскими властями, не остались на обочине, чтобы и наши книгоиздатели в этом участвовали: продавали права, книги и решали задачи как свои собственные, так и государственные – по продвижению русского языка, культуры, нашего образования.

– Сейчас, кстати, в Китае постоянно проживают много русских, у них есть потребности в русской книге, у них есть дети, которые должны учиться. Посольская школа не может принять всех, и это становится еще одной проблемой наших соотечественников за рубежом. Нужно русские школы каким-то образом там открывать!

– Это непросто. Как это было, например, в Москве. Была англо-американская школа, созданная двумя посольствами. Потом к ней появился интерес у граждан России – особенно после всех революционных преобразований начала 90-х годов, когда стало можно свободно выбирать образование для ребенка. И она постепенно расширялась. То же самое было и с французской школой. Я не знаю, как точно обстоят дела с системой образования в Китае, думаю, она лицензируется и строго регламентируется. Так что это должно решаться на межгосударственном уровне: мы с вами не можем просто поехать и открыть школу. Китайцы очень внимательно следят как за образованием, так и за информационным пространством. Думаю, пока что это нереально.

– Зато наши издатели в последнее время активно печатают книги в Китае (главным образом детские) – не уйдут ли они так и вовсе с отечественных полиграфических мощностей?

– Это происходит везде. Западноевропейские страны десятилетия уже печатают сложную альбомную продукцию в Малайзии, Южной Корее, на Тайване, в Китае. Рабочая сила дешевле, производство значимо дешевле, поэтому туда идет бизнес. Да, в общем-то, Китай используется многими странами не только для книгопечатания – та же ситуация с дизайнерскими домами, а сейчас уже и мебель, и автомобили, и другие товары имеют китайское происхождение. Это производственная кооперация.

– Как в целом вы оцениваете нашу презентацию в Китае?

– Мне кажется, мы достигли максимального планируемого результата. Во многом, кстати, благодаря участию в мероприятиях открытия первого вице-премьера Дмитрия Медведева.

– Я был удивлен, что он с нашими писателями из официальной делегации толком не поговорил, хотя они его долго ждали на русском стенде.

– Ему китайцы не дали этого сделать. Китайская сторона старается регламентировать гостей, делая их заложниками протокольных мероприятий. Дмитрий Анатольевич очень просил, он хотел пообщаться, и мы согласовывали с китайской стороной, что ему дадут посидеть, попить чаю и поговорить с нашими писателями. Но в результате его сопровождали два зампреда Госсовета Китая, и они настаивали на том, что его ждут на китайском стенде. Медведев сам был расстроен, хотел вернуться дважды к писателям, но в качестве руководителя делегации он выполняет функцию – высокого представителя нашей страны, которого ждут одновременно в двадцати местах.

– Ну, Медведев все-таки успел пригласить писателей пообщаться в Москве – неизвестно только, когда и где. Мне же кажется, что не хватало нашей программе в Пекине некой яркости и игры, без которых нет литературы. Из поэтов, например, в писательскую делегацию входили только Римма Казакова, Евгений Бунимович (который представлял скорее Мосгордуму как депутат) и Максим Амелин как составитель представленной там поэтической антологии. Но поэты, будь они там, могли живо ее проиллюстрировать и собрать толпы – китайцы ведь очень трепетно к поэтам относятся.

– Здесь я с вами согласен. В ближайшие выходные в Баку будет аналогичная презентация – Фестиваль русской книги в Азербайджане, и там в основном будут поэты. В частности, будет вечер русской поэзии в Национальной филармонии, об организации которого я специально просил наших бакинских коллег. Мы хотели бы, чтобы такие фестивали происходили в разных странах, чтобы они объединяли издателей, выпускающих русскую книгу, авторов, пишущих по-русски, и стали еще одним инструментарием по продвижению русского языка и литературы.

– В этом году поэзия и на Московской международной выставке-ярмарке впервые стала важнейшей частью общей программы, наряду с презентацией Франции как страны – почетного гостя, и детской литературой, которой, опять-таки впервые, был отдан целый павильон.

– Ну, мы же ищем формы удовлетворения наших самых главных амбиций, из которых на первом месте – пропаганда чтения. Ярмарка должна решать сразу много задач, но пропаганда – в хорошем смысле – во главе угла. Чтобы сотни тысяч людей приходили и наслаждались встречей с книгой – брали с полки, листали, чувствовали, покупали, приводили туда детей. Это же – и индустриальный смотр, на котором люди индустрии профессионально общаются между собой. И мы приходим к тому, что у нас обязательно будет некий почетный гость, какая-то гвоздевая тема и обязательно, все-таки, профессиональные дни, потому что количество людей, которые туда приходят, уже создаёт сложности для общения самих издателей.

– Сейчас много говорят о 2007 годе как Годе чтения в России, хотя соответствующий указ еще не подписан. Есть разница между пропагандой чтения локальной – на ярмарке или книжном фестивале, и программой поддержки чтения для всей страны. Это требует огромных вложений и усилий, и кто в результате этим будет заниматься?

– Все должны заниматься в меру сил. Но чтением надо, с моей точки зрения, заниматься профессионально. Поэтому Год чтения будут делать Министерства культуры и образования, Агентство по печати, библиотекари, методисты, учителя, а также родители, общественные организации библиотекарей, переводчиков, издателей, всех, кто связан с книжной индустрией. А главное – те, кому по роду их занятий необходимо думать о будущих поколениях россиян. Думаю, что к концу года мы представим общественности проект Программы поддержки чтения в Российской Федерации.

– Концепция ее была представлена на съезде Российского книжного союза – какие следующие шаги?

– И уже на этапе концепции начались доработки. Сейчас подключаются разные эксперты, и думаю, что Федеральное агентство совместно с Российским книжным союзом придет к пониманию, какой характер должна носить эта программа. Сама идея объявления 2007 года Годом чтения с дальнейшим переходом в Национальную программу поддержки чтения на 2008–2012 годы в рамках существующих федеральных целевых программ выкристаллизовывалась из почти двухлетних семинаров и исследований, отразивших проблему. В любом случае мы исходим из того, что 2007 год станет «разгонным», чтобы можно было спокойно, в рабочем режиме утвердить все необходимые бюджетные заявки на проведение огромного количества мероприятий, связанных с поддержкой чтения.

– Тем более, это общая угроза: падение интереса к чтению и книге во всем мире.

– Поэтому очень хотелось бы, чтобы и эта угроза была в центре общественного внимания. По-моему, этого удается достичь: только об этом и говорим!