Александр Герасимов В салоне "На Самотеке", что в здании МГПИ, ыступили поэты Елена Лапшина и Ольга (Полина) Иванова. Сначала представили стихи из совместной книги "Вымани Ангела" (М.; СПб.: Летний сад, 2005), вышедшей в начале года, а потом то, что успели написать с января по ноябрь.
Вечера салона "На Самотеке" не проходят самотеком: всем зрителям достается возможность задавать вопросы приглашенным. Желающие написали гору записок (половина из которых - "для обеих"), что, кстати, помогло увидеть выступавших, что называется, с двух сторон. Если быть точными, то даже с трех┘ Дело в том, что Иванова объединяет в одном лице двоих: Ольгу Иванову (и именно в этом воплощении она в основном выступала на вечере) и Полину Иванову (пишущую более эстрадные тексты).
Лапшина - эволюционирующий традиционалист, обе Ивановы - экспериментаторы. А пристрастия их схожи. Лапшина призналась, что любит поэтов построчно; Иванова - что отдает предпочтение женской поэзии, начиная с Каролины Павловой, а еще Бродскому, Пастернаку и Цветаевой.
Вообще они творят загадочно-диалогично. Например, находим у Ольги Ивановой: "Стезей земною/ бреду убого, / ища блаженства┘/ И точно знаю, / что кроме Бога -/ нет совершенства┘". А потом открывается Елена Лапшина: "Ева в заброшенном бродит раю./ В Еве, как в яви, себя узнаю. / Все, что имею, за встречу отдам, / но не приходят - ни Бог, ни Адам". Панорама вечности в исполнении стоящих рядом!
Но нет двух одинаковых поэтов. Вот и слышим разные голоса. У Лапшиной: "Бесстрашный мир до дерзких десяти/ с лишайной кошкой, мучимой под лавкой, / когда не больно говорить "прости"/ и бабочку прокалывать булавкой┘". У Ивановой другие тембры: "А мужчина в России - не грек, не варяг:/ бормота (Бочкарев), плюс лапша (Доширак)./ Ну а женщина - просто печальный дурак,/ потерявший ключи от мужчины┘".
Если бы Ольга и Елена были похожи друг на друга полностью, то их поэтики были бы параллельны. Но они живут взаимным проникновением, они - сестры по перу и полету. Поэтому стихи - двойного плетения. И несмотря на удвоенное внимание к их творчеству, их имена - не рифмуются.
