Ницше: похожий на себя и с комментариями

- Игорь Александрович, как возникло название - "Культурная революция". Это реверанс в сторону Великого Мао? Или, может, в сторону передачи Михаила Швыдкого?

- Как ни странно, это название без реверансов. Мы попробовали взглянуть на это словосочетание буквально, и оно нам вполне подошло. Ведь, с одной стороны, мы издаем наследие Фридриха Ницше, достаточно радикального философа, произведшего настоящую революцию в культуре, а с другой - книги левого, революционного направления.

- Разве вписывается в "левую парадигму", скажем, Томас Манн?

- Прекрасно вписывается! Он ведь называл себя "человеком равновесия", который, "когда лодка дает крен" (это он про политику), инстинктивно склоняется в противоположную сторону. А "лодка" при нем не раз давала крен вправо, так что на старости лет его убеждения называли чуть ли не коммунистическими.

- В чем особенность издания этих, хорошо у нас известных авторов?

- Особенность, я бы сказал, в том, что они в России были на самом деле не так уж хорошо известны. А мы стараемся, чтобы их узнали действительно хорошо. Ницше до сих пор переиздавался в обработанном еще царскими цензорами виде, как будто и ста лет не прошло. До революции Ницше настолько основательно вошел в русскую культуру, что мы даже не задумываемся, насколько аутентичным, похожим на себя он в нее вошел. А между тем в последние 50 лет в Европе Ницше открывали заново, выявляя все фальсификации, которые были проделаны с его наследием. И тот Ницше, которого знают сегодня в Европе, изрядно отличается от того, которого знали в начале или в 30-х годах XX века. Вот всю эту огромную работу мы и стараемся учесть в наших изданиях, чтобы русский читатель мог наконец знать все, что на самом деле создано этим философом. Поэтому в нашем полном собрании сочинений есть и тома с его черновиками, с фрагментами, которые он не успел нигде использовать. А еще мы готовим том его избранных писем, это книга, которая не имеет аналога даже в Германии. Ее составлением и переводом я уже 8 лет занимаюсь сам, и было бы, конечно, странно отдавать ее в руки какого-то другого издательства. Это своего рода роман в письмах, где будут помещены и некоторые письма его адресатов - для большей полифоничности, объемности звучания.

С Томасом Манном не так все, конечно, запущено, как с Ницше, но тоже есть немало пробелов. Мы сейчас готовим сборник, где будут его работы времен Первой мировой войны: эдакое немецкое почвенничество и антиглобализм столетней давности в очень интеллектуальном исполнении - тоже ведь вещи, о которых наш читатель имеет пока очень смутное представление.

- До какого тома ваш Ницше уже дошел? И виден ли финал?

- Сейчас мы отправляем в печать последний, 13-й том, и все придется начинать сначала. Поскольку так сложилось, что начали мы с двух последних томов. Это вроде нелогично, но для нас имеет совершенно определенную логику. Мы ведь начали нашу ницшеанскую библиотеку со скомпилированной "Воли к власти", а сейчас издаем те тома собрания сочинений, где содержатся как раз те записи, из которых она была скомпилирована. Идем, так сказать, от мифа к истории. Все 13 томов собрания сочинений будут, я думаю, опубликованы в ближайшие полтора года. Сейчас идет огромная работа. Каждый перевод сверяется с оригиналом, строчка за строчкой, и иной раз попутно обнаруживается, что наши издания уже более ста лет слепо воспроизводят одни и те же переводческие ошибки. Мы к этой работе подключили, думаю, всех, кто серьезно занимается Ницше. Это в чем-то, конечно, и усложняет нашу издательскую жизнь, поскольку споры о Ницше до сих пор идут нешуточные, в том числе - и при подготовке этого издания. Зато можно надеяться, что оно даст читателям не один, а сразу несколько ключей к пониманию этого автора, которого одним-единственным ключом на самом деле и не раскроешь.

- Нишу для "КР" на издательском пространстве пришлось долго искать?

- Ниша нашлась удивительно быстро, и это, надо сказать, вселяет большой оптимизм. Буквально вторая же наша книга с ходу получила очень хороший отклик. Один из книготорговцев мне так и сказал:

"Я хочу продавать вашу книжку не потому, что это Ницше, а потому, что книга хорошая". То есть и автор, и научный аппарат, и оформление, и качество печати - главное, чтобы все это складывалось воедино. Сейчас от нас ждут хорошо оформленных, основательных изданий, и если работать в этой струе, то книги сразу находят свое место на рынке, стоит же чуть свернуть в сторону - так тебя перестают узнавать и отдача во много раз меньше.

- Чем вы руководствуетесь, публикуя современных писателей? Литературными пристрастиями? Или...

- До сих пор мы действительно руководствовались своими литературными вкусами, отчего было особенно приятно и готовить такие книги, и работать с такими авторами, как, скажем, Владислав Отрошенко, выпустивший у нас замечательную, умную, тонкую и очень афористичную по сути и по форме книгу "Тайная история творений". Но издатель, конечно же, не может не прислушиваться к тому, чего хочет рынок. И принимать свое решение, когда появляется возможность выполнить некий заказ рыночной конъюнктуры.

- Вы как-то сотрудничаете с главным редактором журнала "Дружба народов"?

- Александр Луарсабович Эбаноидзе, к нашему большому удовольствию, согласился войти в редколлегию одной из наших серий.

- Философское наследие - чтение для немногих. А рядовой читатель вас интересует?

- Я вот, признаться, не решаюсь судить, какие читатели рядовые, а какие нет. Если рядовой - это тот, кто читает Донцову, так я множество людей знаю, которые и Донцову читают, и книжки по философии. Я в последнее время неоднократно убеждался, насколько неожиданные вкусы могут быть у самых, казалось бы, рядовых читателей. Недавно на улице, когда я загружал книги себе в машину, подошел охранник из соседнего здания - очень просил книжку какую-нибудь дать почитать. Фантастику, говорит, хочу. Ну нет у меня фантастики, отвечаю, все больше философия. Ну тогда, говорит, Кастанеду хотя бы. А узнав, что Кастанеды тоже нет, знаете, чего он напоследок захотел?

- Не могу даже представить...

- Данте Алигьери. Серьезно. Это, в общем, даже логично: тут тебе и фантастика, и мистический триллер... А заодно и высокое искусство. Я вообще считаю, что средства массовой коммуникации нередко сами выращивают "рядового читателя", которому бы "что-нибудь попроще" (а на самом деле - похуже). А растить надо читателя совсем другого, и задача это совсем не такая утопическая, как может показаться. Главное, чтобы книга могла чем-то по-настоящему затрагивать каждого. А тот же Ницше, безусловно, из таких авторов.

- Вы раньше занимались изданием книг?

- Нет, я много лет занимался журналами. А потом познакомился с профессором МГИМО Владимиром Мироновым, который, как выяснилось, сам много лет занимается Ницше. Миронов к этому времени проделал уйму подготовительной работы к тому, чтобы можно было издать полного Ницше. Мы начали сотрудничать, потом решили основать собственное издательство, обрисовались и другие взаимные интересы, хорошие авторы. И, признаюсь, книги приносят куда больше внутреннего удовлетворения: издавать их - занятие гораздо более осмысленное.