Кайф от того, что получается

- Собираясь на интервью, я у себя в Живом Журнале спросил желающих: нет ли вопросов к автору "Одиночества-12"? Первый же комментарий был: "Кто вы, Арсен Ревазов?"

- Кто я? Ну, человек. Если имеется в виду - профессионально, то я топ-менеджер одного из крупнейших рекламных агентств в области интернет-рекламы. По образованию же я врач, окончил Третий медицинский институт. Что еще сказать? В 1990 году я уехал в Израиль, в 1995-м вернулся, возможно, это важный был момент в жизни. У меня трое детей. А родился я в Москве, родители - ученые.

- Как мне сказал издатель вашей книги, Александр Иванов, за два месяца продано 20 000 экземпляров. То есть как продукт книга состоялась. Нет ли в этой связи желания этот роман-fusion, как салатик или солянку, разобрать на составные части?

- Да, за два месяца мертвого летнего сезона - для нового автора это беспрецедентно. Хотя Оксана Робски продала больше раз в пять, в десять┘ Я ведь вообще не писатель и до сих пор писателем себя не ощущаю, а со всех сторон уже доносится: пиши второй роман! Но я совершенно не для этого писал, к этому не шел. Появилось подобие славы, но жизнь моя не изменилась. А большинство людей, с которыми я говорю на эти темы, интересует рецепт успеха. Причем интересует в большей степени людей, негативно относящихся и к книге, и ко мне.

Что в книге плохого, я и сам знаю, и все это знают и понимают. Но что в ней хорошего, если 20 тысяч человек ее купили и если в среднем читательские отзывы неплохие? Мне кажется, что ответ на это вопрос лежит в альтернативной плоскости. Не эстетики (литературной), где все ищут, а этики. Понятно, что с точки зрения литературной эстетики книга тянет на 4 с минусом при доброжелательной оценке. Но этика┘ Это такая штука, в которой литературные эксперты очень мало понимают. А именно она сделала "Бригаду" и "Секс в большом городе" культовыми продуктами нашего времени. Я имею в виду самые простые и детские вещи: как правило, именно они до умных и образованных людей очень плохо доходят. Любовь, дружба, порядочность, честность, благородство. Эти этические компоненты романа очень сложно перевести в эстетические. Но могу попробовать┘

Во-первых, это интонация, которая создает некоторую доверительную ауру. Ну, условно: когда можно одновременно цитировать Ветхий Завет и материться. Второе - мои издатели (и я с ними почти согласен) считают, что неплохо прописана тройка героев - они вполне себе архетипичны и соответствуют духу времени. Не 1990-х годов, а уже нулевых. И третий, в меньшей степени значимый момент - уже не этический, а эстетический - это сюжет. Сюжет заставляет многих людей читать книжку не отрываясь.

- Тем более что действительно до последней страницы ничего не ясно.

- Да, но сюжет издатели ставят все-таки строго на третье место. Я же могу присоединиться к этой точке зрения и от себя добавить только концепцию фьюжна. Отметить цитаты, скрытые и явные - от Гомера до Умберто Эко, включая Мураками, Переса-Реверте и других читанных мною авторов. Это действительно некий сплав, джазовый такой - когда техник много. Но это точно не самое главное! Когда Быков в своей статье пытается меня уколоть и объяснить мне, что вот я всего намешал, а ничего не получилось, продукт загублен и никто ничего не купил, то я говорю, что все-таки купили за два месяца в 10 раз больше, чем он предсказал, а к тому же эта смесь - не самое важное. Это номер четыре, а не один и не два┘

А есть еще и объяснение номер пять: неплохой маркетинг - с точки зрения того, что вообще можно сделать с книгой.

- Вы сами занимались раскруткой книги - как рекламщик?

- Раскрутка была профессиональной и грамотной, но не особо активной и, что самое главное, безденежной. На mail.ru реклама была в рамках информационного спонсорства, сайт, который мы специально сделали, тоже почти ничего не стоит. Но, согласитесь, было бы странно, если бы я - президент крупнейшего интернет-рекламного агентства, не сделал сайт для своей книжки?

Еще было напечатано 150 книг для рассылки. Миша Котомин придумал отправить книгу в качестве подарка в 50-70 редакций и отдельным людям. Дальше кто-то написал сразу, кто-то позже, кто-то вовсе не написал.

- Где больше продается, в Москве или в регионах? И кто основной читатель книги?

- В Москве - процентов 40 продаж, в регионах она тоже отлично идет, мой знакомый видел недавно книгу на Брайтон-Бич: в книжном магазинчике она выложена┘ А читают, по моим представлениям, "белые воротнички", интеллигенция и студенты (кстати, это видно по ЖЖ).

- При этом в книге описана совершенно иная реальность, нежели, скажем так, привычная для большинства населения страны.

- В советское время в "Клубе кинопутешествий" нам рассказывали про другую совершенно реальность, но это не значит, что она была неинтересна.

- На этом, кстати, основан успех Оксаны Робски.

- Да, когда приоткрывают занавес, а там что-то неизведанное┘ Я занавес никакой не приоткрываю, я пишу о том, что близко и знакомо мне в моей тусовке. Но тем не менее чужеродность интерьеров может возбудить любопытство. Робски тоже пишет явно не про нас, но книжка ее цепляет.

- Вы говорите, от вас требуют следующей книги. Будет продолжение или нечто новое?

- Скорее всего будет другая книга с теми же героями. Не хочется писать продолжение, "Одиночество-13".

- Не логично ли предположить, что герои будут действовать в каком-то возможном ближайшем будущем?

- Нет ответа на этот вопрос. Я предполагаю, что они постареют года на три, потому что с тех пор, как я начал все это придумывать, прошло три с половиной года. Переводить действие в ближнее будущее мне не хочется, это будет фантастика, которой я совсем не хочу. Хотя я не исключаю элементов сюрреализма. Наверное, появятся какие-то куски приквела, потому что приквел, на мой взгляд, вообще интересней, чем сиквел. Но в приквеле не может быть слишком ярких и глобальных историй, иначе непонятно, почему они не появились в первой книге. Могут еще быть тайны и какие-то непонятные, неразъясненные вещи.

- В конце "Одиночества-12" герои в довольно плачевном положении оказываются...

- Финал у меня вообще не самый яркий, точнее, очень плохо прописанный. И у многих такое ощущение: недосказанности, недоделанности, обрывочности. Но к финалу ведь надо привести героев┘ И сейчас я пишу какие-то наброски, отрывки, фрагменты, пытаюсь построить фабулу, продумать финал уже новой книги. С первой было проще: я писал, ни о чем таком не думая.

- То есть сейчас, получается, это познание успеха в случае с "Одиночеством-12" начинает давить на концепцию второй книги?

- Еще как! Но интонация, аура - а это, я считаю, самое главное - никаким схемам не поддается. Ее толком не пропишешь. Даже самый тонкий и внимательный критик интонационные оттенки выявит с трудом. В общем, я не очень волнуюсь. Хотя риск остаться автором одной книги немного давит. Если первая книжка совсем дерьмо, то вторую написать легче! Если не совсем дерьмо, то ты можешь "спекулировать" второй книжкой - чтобы не ухудшить результат, но и не слишком сильно улучшить┘ Я не знаю, какая разница между "Статским советником" и любой другой книгой Акунина про Фандорина. Она, конечно, есть, но я не знаю, кем надо быть, чтобы ее заметить. Не случайно, кстати, у Акунина появляются все новые проекты: ему тоже хочется уйти от схемы. Но сам формат детектива очень жесткий и не дает свободы. У меня детективная составляющая, я очень надеюсь, является не самой значимой. Она, конечно, будет, почему бы и нет, но есть у меня такие куски, где сюжет как бы и не движется, например вставная новелла средневековая┘ Но я не буду развивать детективную тему. Просто попробую написать, потому что это интересно. К тому же, с точки зрения современных издателей, писатель ты или нет, покажет именно вторая книга!

- Вы книгу писали несколько лет. Как это было?

- Если быть точным, история выглядит так. Я начал писать книгу 1-2 мая 2002 года. И к ноябрю у меня было написано 17-20 глав. А началось, как это бывает, с тяжелейшего похмелья! И с того, что в моей собственной квартире мент тыкал мне с утра дулом автомата в живот. Собственно, эта история описана в книге. Дело в том, что человек, с которым мы пили (полузнакомый, он выведен там под именем Старикова), под утро, часов в 8 утра, когда я уже спал, сел на такую хитрую измену: решил, что я взял его в заложники! В общем, он вышел на лестничную клетку, стал ломиться к соседям, кричать, что его взяли в заложники, они вызвали милицию, которая приехала, а я в это время спал. Менты разобрались, поздравили меня с праздником и уехали. Но когда будит тебя мент с автоматом - это странно, не каждый день бывает! И я решил это записать. Тогда я еще не вел ЖЖ, а вел бы - может, написал бы там и забыл. Но записанная тогда история показалась мне совершенно неинтересной. Литературной ценности не представляющей. Тогда я решил ее "усилить". Не просто, например, просыпаешься, а там еще и собутыльник с отрезанной головой лежит┘ Словом, я начал записывать какие-то истории, появились связки, герои нарисовались, и я дико прикололся. Очень весело оказалось писать, придумывать все это, Древний Египет откуда-то взялся┘ Ну и некоторым моим друзьям все это понравилось. А некоторые, наоборот, говорили: что это за язык, что за стиль? Так писать нельзя и т.д. И вот в районе 30-й главы, когда я уже окончательно завис, я начал переписывать начало. То есть я одновременно и писал продолжение, и переписывал. Через два года меня от этого стало тошнить. Текст-то длинный.

- Сокращать не пробовали?

- Пробовал. Но терялись звенья! Тем более что есть ритм, который интуитивно чувствуется, но словами не описывается и не формализуется. Мне мои издатели, когда увидели страшную третью часть, схематично очень обозначенную, тоже сначала сказали: сокращай и переписывай. Но дело в том, что они влюбились в книгу, прочитав первую и вторую части, не видя третьей. И я ее, правда, очень быстро переписал - с февраля по апрель этого года, и все стало на свои места.

- Финал был ведь другой?

- Был эпилог, они его выкинули, и я до сих пор считаю - зря! Но мы его выложили на сайте - теперь все могут прочитать. А так ритмически было бы лучше, к тому же там хоть как-то прописывалась сюжетная линия. Например, такой персонаж, как Финдиректриса в рамках книги исчезает вообще в никуда, а в эпилоге она есть. Но эпилог был беспощадно выкинут, а я был вынужден с этим согласиться┘ Вообще иметь дело с такого размера текстом неопытному писателю очень тяжело.

- Насколько вы совпадаете с главным героем, Иосифом? Не задавали вам таких вопросов, например, в связи с темой наркотиков?

- Процент совпадения очень трудно обозначить мне самому. Калипсол я употреблял несколько раз, но очень давно, и никогда ни на чем не "сидел".

- Почему, кстати, вы выбрали название "калипсол". Кетамин (что то же самое) вроде более "раскручен" был в СМИ некоторое время назад в связи с делами ветеринарных врачей?

- Да, это более правильное, химическое название, а "калипсол" - трейдмарк. Но это и проекция на "Одиссею", на Калипсо, на забвение, да и вообще звучит лучше. И под этим названием его, кстати, давно на рынке нет┘ А что касается совпадений, то не мне их замечать, а, наверное, друзьям. Насколько Пьер Безухов - это Толстой? В какой степени Онегин - Пушкин? В какой-то - конечно. Но я решил, что литературные игры тут неуместны, и поэтому реальные люди в книге действуют под своими именами. А вымышленные - под вымышленными. Если же это Антон Носик, то его в книге так и зовут. У Пушкина ведь так же: есть и реальные люди, и названия реальных ресторанов┘

- "К Talon помчался, он уверен, что там уж ждет его Каверин┘"

- Вот-вот. С одной стороны, когда я пишу про древних египтян, мне кажется, что я прямо вижу, как это происходило тогда, до мельчайших подробностей. Есть у меня такое свойство. Но проверить это невозможно. И поэтому, с другой стороны, если я описываю что-то, что можно проверить, узнать, это абсолютно честно и достоверно.

- Но всемирного заговора хатов таки не существует?

- Я про хатов все точно знаю. Они существуют, и еще как! Хаты - люди с отрицательной биоэнергетикой - неприятные, злые, аморальные, точнее, внеморальные. И они друг с другом договариваются лучше, чем с нормальными людьми. Этот простой факт немедленно создает из них некоторое коммьюнити. Но коммьюнити, не оформленное в виде каких-то там официальных заговоров или сект. Но тем не менее это коммьюнити позволяет захватывать какие-то рычаги управления.

- И чего делать?

- Сопротивляться. В странах с более традиционным демократическим устройством сопротивление дает свои плоды. А в странах аристократических власть наследуется, что тоже защищает ее от захвата, то есть общество выдвигает какие-то способы борьбы. Наиболее беззащитно в этом смысле общество новое или недавно построенное, перевернутое с ног на голову, каковым является бедная новая Россия.

- Ваши герои, они же как раз из этого перевернутого общества - из России 90-х. Но живут они по законам добра, дружбы, правды. Чем и симпатичны.

- Ну это же обычные принципы. И это, например, Саша Иванов и считает ключом к книге. Эту интонацию: есть добро и зло, есть вокруг нормальные люди, нормальные ценности. И деньги, кстати, не такую уж большую роль играют в этой истории.

- Ну не скажите, одни только перемещения героев в пространстве требуют серьезных вложений.

- А там - в рамках того, что я писал честно, - обозначены все источники дохода, все расходы. Я очень тщательно слежу за деталями. Если герои куда-то летят, то неплохо бы знать, куда, как и на какие средства. То есть я стараюсь очень щепетильно относиться к расписаниям поездов, источникам финансирования, одежде, антуражу, крупным планам┘

- Кстати, никто не планирует снимать по книге фильма?

- Сейчас идут переговоры о покупке авторских прав и о возможной концепции экранизации. Предложение исходит от одного известного нашего режиссера. Он же, собственно, и продюсер.

- Думаю, и фильм снимут, и "на языки" переведут. Но будут ли помнить книгу спустя годы?

- Мой роман - не энциклопедия русской жизни. Думаю, что через год про него все забудут. Ну и слава богу! Я же не писал его для вечности. И не имел в виду бессмертие - ни в метафизической, ни в литературной, ни в какой иной форме. Я писал и пишу просто потому, что меня это прикалывает. Интересно создавать новую реальность и делиться мыслями, которые вдруг появились. Но стремиться к монументальности - это верная гарантия ее не получить. Мой мотив не деньги и не слава. Я человек, который выпиливает лобзиком для удовольствия. Или выжигает по дереву. Ну а слава, оказывается, не радикально меняет жизнь. Люди, которые ее ищут, просто сами не знают, какой бессмысленной слава оказывается, когда она приходит. Деньги - и то лучше. Они хоть конвертируются во что-то приятное. Но самое главное в литературе - кайф от того, что получается. Если, конечно, получается┘