"Неформат" не про орков и гоблинов

- Что это за серия - "Неформат"?

- Это еще одна попытка сделать то, чем в той или иной степени занимаются многие приличные издательства. Есть много хороших писателей, которые известны в литературных кругах, пишут хорошие книжки, но широкого читателя у них нет. Издатели работают с ними, надеясь на то, что удастся продать некий средний тираж, который составляет для современной русской прозы, в зависимости от издательства, от 3 до 5 тысяч экземпляров. Мне кажется, что, во-первых, у современной русской прозы читателей в нашей стране гораздо больше, а значит, и тиражи ее могут быть значительно больше, а во-вторых, в потенциале многие из этих мало кому известных писателей могут стать популярными, а значит, и продаваемыми. Ведь в каком-то смысле "неформатными" являются и такие авторы, как Владимир Сорокин, Виктор Пелевин и Людмила Улицкая, - поскольку они находятся вне "голливудских" жанров. Это такой арт-хауз. Но есть и другие литераторы, которые в этом арт-хаузе работают, и их книги потенциально могут стать бестселлерами. Это издательские задачи, которые ставит серия.

- На обложки всех книг серии вынесено твое имя и, так сказать, подзаголовок: "Современная русская литература. Хорошие книги под редакцией Вячеслава Курицына". А каковы тут твои критерии? Что значит - "хорошие" книги?

- То, что серия авторская - с выносом моего имени, как редактора и составителя, на обложку, - это идея издательства. Люди, сидящие в маркетинге, считают, что это идет на пользу. Во-первых, существует какое-то количество (не очень большое!) людей, которым что-то говорит фамилия Курицын, а во-вторых, есть психологический эффект: даже если человек, берущий книгу в руки, понятия не имеет про Курицына, сама постановка вопроса - раз написано "под редакцией такого-то" - означает, что это человек уважаемый. Во всяком случае, продажам это не мешает!

Что касается эстетических пристрастий, то здесь концепции скорее нет. Я вот лично поклонник нормального сюжетного европейского кино, и также, как в кинематографе арт-хауза, для меня главное, чтобы был интересный связный сюжет, история про людей. Не про орков, гоблинов, супергероев или космических пришельцев, а про тех, с кем мы можем соотнести себя. А еще - фактура жизни. Собственно, это не бог весть какая идея. Маринина ведь популярна потому, что у нее полно узнаваемых бытовых деталей. Вот только быт этот у нее больно уж неприятен и локален и сводится часто к рецептам приготовления какого-нибудь салата. Потому что она ориентирована на массу забитых женщин с хозяйственными сумками. Эта аудитория реально велика, и потому у Марининой такие огромные тиражи.

Предполагается, что наши книжки адресуются все-таки более активным людям, которые если и затурканы бытом, то находятся с ним в честной борьбе и которые в этой жизни хотят чего-то большего, нежели оливье на Новый год. Я думаю, что эти люди похожи на меня. У них схожие проблемы, комплексы, сложности, интересы. Для них переживание приключения, написанного в тексте или показанного на экране, - это не простая мастурбация, когда ты себя сравниваешь с героем, к которому заведомо не имеешь никакого отношения.

- Так расскажи о первых вышедших книгах! В основном это, как я понимаю, романы?

- Да, хотя и с некоторыми исключениями. Первым в серии вышел роман екатеринбургского прозаика Валерия Исхакова "Жизнь ни о чем". Это типичный пример автора, известного в литературных кругах, но неизвестного миру. Человек регулярно публикуется в толстых журналах, его книги номинируются на литературные премии, пишутся про него рецензии, пьеса по его роману "Легкий привкус измены" идет во МХАТе. Но рынку он неизвестен. Единственная "вагриусовская" книжка разошлась тем же самым двух-трехтысячным тиражом, что тоже, в общем, неплохо, но хочется большего.

Это книга о сотруднике прокуратуры, находящемся на академической работе - он пишет диссертацию. А внутри событий, произошедших много лет назад в кругу его одноклассников, есть некоторая тайна, которая должна привести заинтересованных лиц к очень большим деньгам. Герою предлагают повстречаться с некоторым количеством школьных друзей и распутать все загадки.

Второй роман - "Книга легиона" Наля Подольского. Я вообще поклонник этого петербургского писателя с удивительной биографией - он, к примеру, несколько десятилетий проработал начальником экспедиции в Средней Азии.

Писатель с загадочным сознанием, в котором жесткий сайентизм соединяется с мистикой. Он пишет принципиально элементарным языком, изящным, но в большой степени стертым, рассказывает очень энергичные истории из современной жизни. Начало кажется мистическим, но в конце концов все получает естественнонаучное объяснение. "Книга легиона" - это длинный психологический триллер о том, как в Петербурге раз в неделю стало совершаться в одной и той же точке одним и тем же способом самоубийство. В результате некоторые доброжелатели, люди воли, попытались бороться с этим явлением. И чем больше они борются, тем больше самоубийств... Замечательное чтение!

Книга Ирины Дудиной "Пение птиц в положении лежа" - это такие записки о разных вещах, о том, что нас окружает: о счастье и несчастье, о бабах и мужиках, короче, обо всем на свете, что приходит в голову питерскому поэту и журналисту Ирине Дудиной. Между прочим, чемпионке первого питерского поэтри-слэма.

- Как раз форма этой прозы не соответствует некоему, как я понял, умозрительному принципу - печатать в серии только романы.

- Я решил издать это потому, что несоответствие рыночному жанру не мешает этой книжке быть ужасно читабельной, в данном случае, я думаю, среди женской половины населения.

Еще выходят два романа Веры Коркиной - один называется "Умный, наглый, самоуверенный", другой - "Сукин сын". С одним и тем же героем по фамилии Авдеев. По жанру это психологические детективы, очень странные тексты, авантюрные, интрига в которых развивается с той же степенью интенсивности (или неинтенсивности), как интрига любовная. И не понимаешь, за чем тебе интересней следить - за личными разборками людей, которые участвуют в сложной, замысловатой истории, или за самой историей. Принято считать, что серьезная, настоящая психология присутствует у Агаты Кристи, так это ничуть не хуже! Этот автор, я надеюсь, как раз один из самых реальных претендентов на тиражный прорыв.

Есть еще одна, самая, пожалуй, спорная из всех вышедших уже книжек - "Усадьба для сумасшедших". Это три повести Владимира Ларченкова, человека из Кишинева, молодого, 25 лет, писателя и журналиста. Повести о журналистах - тема, с одной стороны, гламурная, с другой - недостаточно очевидная для широкого читателя. Но там есть какой-то удивительный драйв и страсть.

Следующая книга - "Ангелы на первом месте" Дмитрия Бавильского. Я не одобряю его безудержного романописательства - по роману в год! - мне кажется, что это по ряду причин неправильно, но, однако, именно этот роман мне понравился больше всех других сочинений Бавильского. Там две героини - одна работает в театре, со всеми вытекающими возможностями для писателя (тем более Бавильский сам пять лет работал в театре завлитом, фактуру знает!). А вторая героиня заводит себе Живой Журнал - тоже по-своему гламурная тема. Между ними существует некая полумистическая связь, и написано это хорошо.

Еще отмечу роман Алексея Варламова "11 сентября", свеженаписанное сочинение, герои которого - старый советский шпион, московская девушка, родившаяся в Чили, и международный террорист Анхель Ленин. Действие происходит то в Москве, то в Нью-Йорке, то в Южной Америке, и вращается оно вокруг событий, происходивших 11 сентября. 11 сентября был переворот в Чили, 11 сентября Иоанну Предтече отрубили голову, 11 сентября главная героиня потеряла девственность, и еще много чего другого! Алексей Варламов совершенно серьезно обсуждает многие проблемы нашего времени, в том числе терроризм, пропуская их через свое сердце. Но эта книга, на мой взгляд, тоже может стать бестселлером.

- А свои книжки - "Акварель для Матадора" и "Матадор на Луне" - не планируешь ли переиздать в этой серии? В свое время они, мне кажется, не очень прозвучали.

- Ну, по 15 тысяч они продались - это, конечно, позорно для боевика (ну как позорно - обычный тираж серийной форматной книжки), но для моих книжек, тем более с тем дико авторским оформлением, это было неплохо. Была идея издать их в серии "Неформат" - мы даже с тобой обсуждали, что их можно выпустить под одной обложкой, причем поменять местами, что-то концептуальное придумать. Но, во-первых, я не мог их предлагать в серию "Неформат" самому себе - в ближайшее время, во всяком случае! А во-вторых, параллельно (и не у меня!) появилась идея издания их в другой серии. Так что, возможно, они выйдут сами по себе - уже в таком попсовом варианте.

- Кстати, ты ведь не только эту серию в "Астрели" делаешь?

- Да, я занимаюсь еще серией массовых романов про любовь, которые, однако же, не являются ни "розовыми" романами, ни романтическими комедиями, которые сейчас заполонили рынок и которые на самом деле вполне прекрасные попадаются. Про любовь не обязательно писать "розово" и не обязательно - с иронией. Первая вышедшая книга - "Р.S. Ай лав ю" Сесилии Ахерн, дочери премьер-министра Ирландии, двадцатидвухлетней девочки. Этот ее дебютный роман стал бестселлером не только в Ирландии, но и по всей Европе и в США. Очень простой текст о том, как у девушки умер муж, она безутешна, но, оказывается, он оставил ей пачку писем. Ежемесячно надо открывать по одному, а там - указания, что ей надо делать. Простые вещи: спеть в караоке, куда-то поехать отдохнуть и так далее. Книга с очень большой долей сентиментализма, но и с осознанием того, что на свете существует настоящая трагедия и настоящая любовь. Вторая ее книга уже более зрелая, называется "Где заканчиваются радуги". Она выходит в Ирландии в этом месяце, а мы ее выпустим, наверное, сразу после Нового года.

Еще одна серия, с которой я работаю, - серия нового фэнтези. Нового в том смысле, что авторы будут в ней в основном дебютировать - или вообще в литературе, или в этом жанре. У нее есть свой редактор - львовянка Юлия Остапенко, и сама идея серии возникла из-за появлении этой Юли Остапенко. Я прочел два ее романа, и они реально меня захватили. Такого не было с тех пор, как я прочитал много лет назад за пять дней Толкина. Сейчас там будут выходить книги в этом жанре, о котором я имею мало представления, но, надеюсь, риск тут не очень велик. Делаю я и всякого рода внесерийные проекты. Например, сейчас выходит книга очерков Павла Крусанова про терроризм и террористов.

- Чем ты еще сейчас занимаешься? Серию делаешь, это понятно, клуб "Платформа" с твоим участием в Питере открыли недавно, а книги-то пишешь?

- Да, сочиняю некий роман, действие которого происходит там, где я сейчас живу, - в городе на Неве, в прошлом. Но что значит - сочиняю? Не сижу, не пишу на бумаге. Для того чтобы физически написать еще одну книжку, мне надо прожить еще одну жизнь. Просто первые два года работы над романом заключаются для меня в изучении топографии города Петербурга и всяческом освоении пространства. Думаю, к следующему лету начну работать над источниками - сидеть в библиотеке, например. А сам роман должен, по моим представлениям, появляться лет через пять работы. То есть осталось года три с половиной!