Митин журнал и Митина свобода

- Митя, извини, что я тебя так называю, но раз ты издаешь "Митин журнал", то как же еще тебя называть? На каком этапе своей многостаночной деятельности ты находишься?

- В октябре исполняется год нашей книжной серии "Сосуд беззаконий". Выходит 61-й "Митин журнал" - в твердой обложке, очень чинный. И мы запускаем новую серию Creme de la Creme.

- Начнем последовательно. "Сосуд беззаконий" - это серия книг издательства "Колонна". Книг, которые, как я заметил, вполне соответствуют названию серии, какая-то сплошная жуть.

- Сосуд беззаконий - это третий чин демонов, в него входят изобретатели порочных искусств. Их возглавляет Велиал. Книгоиздание, как правило, - скучное посредничество, но изредка бывает порочным искусством. Но ничего ужасного в этом нет. Ужас - это, к примеру, рак языка или сухотка спинного мозга, а тут - всего лишь бумага, гарнитура и клей.

У "Колонны" замечательные предшественники - например, Гарри Кросби, издававший в 20-е годы Паунда, Каммингса и Джойса в издательстве Black Sun Press. Кросби - дивный персонаж, я его очень ценю. Он был солнцепоклонником, сделал себе татуировки в виде солнца на пятках - представьте, как это болезненно! - а потом застрелился и любовницу свою застрелил, прямо в постели, в посткоитальной тоске. Тогда еще у черного солнца не было нацистских коннотаций, конечно.

Другой предтеча - Морис Жиродиа. Он выпустил немало белиберды, ради денег, но при этом "Лолиту", первые книги Берроуза, Генри Миллера, эротические тексты Батая, эту нахальную повесть Катрин Роб-Грийе... Каталог Olympia Press читаешь, как роман. У него был потрясающий нюх на все прекрасное, таящееся под землей, как трюфели. Он просто сидел целый день в кафе, и к нему подползали с рукописями все эти "джанки" и лесбиянки вроде безумной Валери Соланас. Мы сейчас выпустим перевод "Манифеста общества истребления мужчин", который он когда-то издал. Очень красивая получилась книжечка, с эротическими рисунками Мебиуса, такой жест признательности Жиродиа.

- Как ты смотришь на то, что старый самиздатский журнал через копирку стал респектабельным изданием в твердой обложке и с хорошей полиграфией?

- Ужас в том, что сама концепция толстого литературного журнала кажется пошлым анахронизмом. Кто читает литературные журналы в 2003 году?

Полоумные пенсионеры? Я всегда надеялся, что появятся эти angry young men, красивые безжалостные снобы, что-то у меня позаимствуют, что-то со смехом отвергнут. И "Митин журнал", тихо дрыгая ногами, сдохнет.

Но никого ведь нет, пустыня. Наползли провинциальные монстры, полупьяные, безграмотные, немытые. Когда-то Сорокин говорил, что нужно только потерпеть и дождаться, когда вымрут шестидесятники. Вот они вымерли, и что взамен? Какой-то беспардонный пролеткульт. Так что приходится - вопреки здравому смыслу - продолжать. Я думаю, что "Митин журнал" должен пока оставаться как знак. Поверх актуальности, просто как некая институция, вроде бомбоубежища, на всякий случай.

- Новая книжная серия, которую ты затеваешь, это развитие "Сосуда беззаконий"?

- Серия "Creme de la Creme" совершенно не похожа на "Сосуд". Это будет классика модерна, совсем без макабра. То, что в свое время не пропустил Госиздат и без чего не обойтись, - а то перескочили от Голсуорси сразу к киберпанку.

Рональд Фирбенк первым делом. Гертруда Стайн, Джуна Барнс, Дентон Уэлч. Собрание стихов А.Е. Хаусмена - Михаил Гаспаров согласился нам помочь, и это замечательно. Собрание рассказов графа Эрика Стенбока - это совсем необычная история: его и в Англии напрочь забыли, но недавно рукописи нашел Дэвид Тибет и издает понемногу. Из послевоенных лет - Пол Боулз, Брайан Гайсин и Кеннет Патчен. А первой книжкой будет сборник Гая Давенпорта. Он как бы замыкает этот модернистский корпус - с опозданием на тридцать лет, так что остроумно с него и начать. На логотипе этой серии будет змей, оплетающий яйцо.

- Классика модерна - это ладно. Но, судя по тому, что ты печатал и издавал прежде, возникает вопрос: это идея такая - "сеять ужасное, мерзкое, злое" - или ты выполняешь культуртрегерскую задачу восстановления некой краски в общем спектре?

- Видишь ли, "зло" таится вовсе не там, где его ищут. Представь, сколько на свете подлинных книг-убийц. Библия убила миллионы, без преувеличения. Коран убивает людей каждый день штабелями. Сколько жизней унесли "Страдания юного Вертера", "Город солнца" или "Как закалялась сталь"? И, напротив, книги, которые считались опасными и аморальными, десятилетиями находились под запретом, - не причинили ни малейшего вреда, и теперь, за редким исключением, кажутся невыносимо скучными. "Любовник леди Чаттерли" или "Тропик рака" убил кого-нибудь, покалечил или свел с ума? Полагаю, что на счету у книг, которые я выпускаю, тоже жертв и разрушений нет.

- Какие бы ты назвал аналоги своей издательской деятельности - в России и за границей? Это твои конкуренты или соратники? Есть ли вообще мейнстрим маргинальности?

- В России - это прежде всего издательство "Tough Press", его страница есть на моем сайте www.mitin.com. Мне очень симпатично издательство "Текст", они выпускают первоклассную прозу в отличных переводах - Дансейни, Вирджинию Вулф, Аррабаля. Из англоязычных - Serpent's Tail, Creation Books и Savoy. Конкурентов не вижу: поле безграничное, хватит на всех.

Представление о мейнстриме и маргинальности сейчас лишено всякого смысла. Что такое литературный мейнстрим? Лев Толстой? Мураками? Дарья Донцова? Вся моя маргинальность только в том, что я игнорирую московское "литературное сообщество". Мне совершенно безразличны все эти немзеры, букеры, соросы, нацбестселлеры, их дрязги, амбиции, бородатое пьянство, убогая полемика, жалкое выколачивание денег, сто лет назад прокисшие журналы с толстыми тетками, вытертым линолеумом и гражданской позицией. Ну, с ними все ясно. Как у Арцыбашева - "умрут, и на могиле вырастет лопух".

- Как движется твое личное творчество - стихи, проза, переводы?

- Я сейчас готовлю книжку о кинорежиссерах: 23 портрета - от классиков (Лилиана Кавани, Джесс Франко, Ханс-Юрген Зиберберг) до новой волны (Такаши Миике, Филипп Гранрийе, Агустин Вильяронга). Попутно делаю такой же радиоцикл. Такой прицеп к локомотиву Андрея Плахова, с нумерологическим реверансом. Другая книжка, которую я потихоньку пишу, - о путешествиях по Южной Америке и Африке. Я сделал много фотографий - портреты жрецов вуду, шаманов, кочевников, гадалок, пигмеев - так что, может быть, получится фотоальбом.

Перевожу кое-что. Две книги вышли в этом году - "Порт святых" Берроуза и "Страх гиацинтов" Филипа Ридли. Вскоре выйдут еще две - роман британского оккультиста Кеннета Гранта "Против света" и сборник кинопрозы Берроуза. Хочу перевести "Гуся Гермогена" Итель Колкаун. Правда, текст чертовски сложный, зашифрованный алхимический манускрипт. Не знаю, удастся ли переложить.

- Ты всегда был в курсе новых имен. Что сейчас привлекает твое внимание? И, кстати, что происходит, на твой взгляд, в русском литературном интернете?

- В этом году мы выпустили две дебютные книжки русских авторов - сборники рассказов Егория Простоспичкина и Гарика Осипова. С Гариком я знаком лет пятнадцать, а тексты Простоспичкина обнаружил в интернете, как прежде прозу Ильи Масодова, собрание сочинений которого выпустила "Колонна". Два красивых дебюта в последнем номере "Митиного журнала" - московский прозаик Иван Поликаров и Василий Ломакин, поэт из Вашингтона, продолжающий очень дорогую мне линию Одарченко и Егунова. Это тоже интернет-знакомства, жемчужины из навозной кучи. К сожалению, почти все русские литературные сайты отвратительны на редкость. Даже странно, что такая второстепенная, почти не приносящая прибыли и славы вещь, как литература, все еще привлекает табуны тщеславных болванов.