Беседовала Наталия - Сергей Святославович, почему дневники вышли только сейчас?
- Всему приходит свое время. Все-таки лет 20 назад такое издание было бы маловероятно, учитывая содержание некоторых страниц. Несколько лет заняла подготовка текста к печати, книга была напечатана год назад, и выход ее был приурочен к 50-летию со дня кончины Сергея Сергеевича Прокофьева.
- Была ли какая-нибудь авторская воля относительно публикации дневников?
- Скажем так, что запрещения автором не было. А учитывая то количество ошибок и неточностей, которые по-прежнему продолжают кочевать из старых изданий в новые или появляются в разных статьях и книгах впервые, публикация "Дневников" была просто необходима.
- Чем, на ваш взгляд, было продиктовано многолетнее желание Сергея Сергеевича вести столь обстоятельные записи? Что такое его дневники - форма исповеди, самонаблюдение, проект автобиографии, писательские заметки?
- Первая строчка "Дневников": "Начинаю такую запись, пожалуй что дневник. Я решил еще весною..." Будучи целеустремленным и пунктуальным с юных лет - он всегда реализовывал задуманное. Результат - налицо. На мой взгляд, его "Дневники" - ни в коей мере не исповедь и не самонаблюдение. Я думаю, он прекрасно сознавал, что происходит вокруг, с кем его сводит судьба и какова его собственная роль. Зафиксировать это было необходимо, хотя бы чтобы вспомнить потом. "Перечитывал Дневник┘", "Зачитывал вслух фрагменты Дневника┘" - подобные фразы встречаются неоднократно. В 1920 году, когда после тяжелого путешествия Мария Григорьевна Прокофьева, мать Прокофьева, наконец приехала во Францию, он был несказанно рад тому, что она сумела привезти среди прочего "три тетрадки дневника и три рассказа". Так что из предложенных вами вариантов я бы выбрал "писательские заметки". Кстати, Прокофьев писал и рассказы, сборник которых подготовлен в издательстве "Композитор" и должен вот-вот выйти из печати.
- Биография любого знаменитого человека обычно сопровождается большим количеством вымыслов. Относительно Прокофьева это, должно быть, тем более справедливо, что его творчество неоднократно подвергалось идеологическому "пересмотру" со стороны властей. Какова, на ваш взгляд, самая большая и самая вредная ложь о Сергее Сергеевиче?
- То, что он был жесткий, холодный, расчетливый и грубый. Об этом вспоминают те, кому, я полагаю, досталось по заслугам от Прокофьева, который за словом в карман не лез, был откровенен и прям, особенно когда речь шла о музыке.
- Существует ли, по-вашему, сейчас адекватная биография Прокофьева? Да и требуется ли она, когда в распоряжении читателей есть столь подробные и откровенные дневники?
- Известные мне книги, а их, увы, до обидного мало, написаны до публикации "Дневников" и потому частенько грешат в деталях. Поэтому значение "Дневников" неоспоримо. Теперь было бы интересно второе издание, на этот раз с комментариями, от которых мы сознательно отказались.
- Интригующее обстоятельство - почему дневники обрываются в начале 1930-х годов?
- А что тут интригующего? У меня скорее возникает чувство сожаления┘ В последних страницах нет никаких намеков на неизбежное прекращение записей. До переезда в СССР еще много времени, на мой взгляд это не причина - ведь написано же в дневнике о поездке в СССР в 1927 году! Перестал писать, как, скажем, художник, писавший маслом, вдруг стал скульптором в металле┘ Жалко, мы могли бы узнать еще очень много интересного┘
- Есть ли еще неопубликованное наследие Сергея Сергеевича, насколько оно велико?
- Оно громадно. В основном это переписка Прокофьева со множеством людей: музыкантами, композиторами, просто друзьями. Интереснейшая переписка с Мясковским была издана в 1977 году, ныне - библиографическая редкость. Кто бы переиздал, да к тому же в полном варианте? Его блестящая автобиография - тоже хороший претендент на переиздание.
- На ваш взгляд, есть ли разница в восприятии музыки Прокофьева в России и на Западе?
- Для истинного любителя и поклонника его таланта география не имеет никакого значения. Я бы скорее отметил разницу в масштабах интереса к классической музыке вообще и музыке Прокофьева в частности. Разница, по-моему, не в нашу пользу┘
- Насколько я понимаю, работа над публикацией дневников было общим семейным делом. Кто именно принимал в ней участие? Насколько трудоемкой была работа по расшифровке текста?
- Львиная доля работы - расшифровка текста (почти все записи "Дневников" - без гласных!) - была сделана моим отцом Святославом Сергеевичем Прокофьевым (старшим сыном композитора). Далее все в той или иной степени приняли участие, не имеет смысла именовать каждого. Все мы - потомки Прокофьева - в неоплатном долгу перед ним. Издание этой книги - это то немногое, что мы можем сделать во имя нашего великого предка.
Дарья Гармоненко