За "дорожной картой" для мусульман Евкуров поехал в Северную Осетию

«Впрячь в одну телегу» Ису Хамхоева и главу ВСМУ Али Карадаги у Евкурова не получилось. Фото с сайта Информационно-аналитического портала «Ислам и общество»

После отлучения главы Ингушетии Юнус-Бека Евкурова от жизни суфийской общины республики (см. «НГР» от 04.06.18) власти региона придали ускорение процессу нейтрализации и делегитимизации Духовного центра мусульман (ДЦМ) Республики Ингушетии во главе с муфтием Исой Хамхоевым. Глава региона, прощая Хамхоева за отлучение, назвал его «бывшим муфтием». А за несколько дней до окончания Рамадана Евкуров позвал к себе домой на ифтар (вечерняя трапеза во время Рамадана. – «НГР») главного имама райцентра Малгобека Хасана Гуражева. Гуражев в период горбачевской перестройки стоял у истоков возрождения в Ингушетии суфийской традиции. По инициативе Гуражева в конце 80-х построили в Малгобеке центральную мечеть. В нулевых годах имам Малгобека вместе со своим учеником Вахой (Василием) Соколовым апробировал обращение в суфийский ислам русских жителей республики. В контексте войны Евкурова против ДЦМ визит Гуражева домой к Евкурову имеет большое значение. В уставных документах ДЦМ Хасан Гуражев значится как соучредитель суфийского муфтията Ингушетии. Следовательно, «отсекая» от ДЦМ отца-основателя, Евкуров получает в руки действенное оружие против муфтия Хамхоева.

Малгобек граничит с поселком Нижний Малгобек в Северной Осетии. Праздник Машрах – так в Ингушетии называют Ураза-байрам – Евкуров встретил в Северной Осетии, в мечети села Тарское Пригородного района, на своей малой родине. Есть версия, что Евкуров поехал в родное село не только помолиться и посетить могилы предков. До депортации ингушей в 1944 году Пригородный район входил в состав Чечено-Ингушской АССР, а Тарское носило ингушское название Ангушт. Мечеть Тарского относится к муфтияту Северной Осетии, во главе которого стоит осетин Хаджимурат Гацалов. Совершив намаз в соседней республике, глава Ингушетии по факту «пошел на поклон» к муфтию-осетину. В контексте нынешних ингушско-осетинских отношений, где многое живет реалиями конфликта 1992 года, поступок Евкурова выглядит многозначно. В мусульманской среде визит Евкурова видят как еще большее сближение Магаса с Советом муфтиев России (СМР); муфтий Северной Осетии Гацалов – сопредседатель СМР. Напомним, что руководство СМР в конфликте Евкурова с ДЦМ заняло сторону главы республики. СМР обвинил Хамхоева в том, что он, выступая против главы Ингушетии, «вносит разлад в общество, что с точки зрения ислама недопустимо». Инициированный Хамхоевым общесуфийский бойкот Евкурова в СМР квалифицировали как такфир – полное отлучение Евкурова от ислама. «Лишь Всевышний вправе определять, кто верующий или неверующий, – заявил муфтий Москвы от СМР Ильдар Аляутдинов. – Обвинять кого-либо в неверии равносильно употреблению мертвечины или свинины. Посланник Аллаха (мир ему) говорил: «Слушайте (своего правителя) и повинуйтесь (ему), даже если поставят над вами эфиопского раба». Власти Ингушетии трактуют праздничный вояж Евкурова в Осетию как приглашение осетин и ингушей за стол переговоров, чтобы покончить с последствиями конфликта 1992 года раз и навсегда. А ингушские националисты считают: раз священный для мусульман день Евкуров провел в Северной Осетии, это свидетельствует, что он капитулировал перед осетинскими властями по поводу Пригородного района. Значительная часть ингушей считают, что район, отторгнутый распоряжением Сталина в пользу Осетии, должен быть возвращен «в родной дом». «Неприятие бывшим президентом Ингушетии Муратом Зязиковым закона о муниципальных образованиях без четкого определения статуса Пригородного района послужило в 2008 году поводом для отставки Зязикова, – сказал «НГР» политолог Руслан Мартагов, в 1991–1994 годах – министр информации в оппозиционном Джохару Дудаеву Временном совете Чечни. – А Евкуров в первые же дни своего правления провел закон через парламент Ингушетии и подписал его. Ингушам о Пригородном районе теперь стоит забыть. Ингуши, включая муфтия Ису Хамхоева, считают Евкурова человеком, который своим решением заложил бомбу под будущее Северного Кавказа». «Нейтрализуя муфтия Хамхоева и пытаясь ликвидировать муфтият, Евкуров борется с неприязнью к себе подавляющего большинства ингушского общества. Целью Евкурова является замена всех значимых чиновников, в том числе и в духовной сфере, на своих людей», – считает Руслан Мартагов.

Глава Ингушетии в июне произвел ключевое кадровое назначение в духовной сфере региона. Еще в 2016 году Евкуров решил, что управлением делами мусульман региона вместо муфтия Ингушетии займется чиновник из его администрации, в ранге помощника – советника главы Ингушетии по религиозным вопросам. Первым подчиненным Евкурову «светским муфтием» стал Магомед Албогачиев, в 1993–2004 годах – глава новообразованного Духовного центра мусульман республики. Выбор Евкурова в пользу Албогачиева, как сообщили «НГР» из Ингушетии, был сделан по следующим причинам. Албогачиев был муфтием в самые тяжелые для республики годы, имеет значительный авторитет среди ингушей. Мягкий, дипломатичный нрав Албогачиева уравновешивал управленческую манеру Евкурова – генерала в отставке и боевого офицера. «С Евкуровым Хамхоев не сработался, потому что муфтий такой же авторитарный, как и глава республики. Слово «компромисс» в плане религии Хамхоеву незнакомо», – сообщил источник. Албогачиев в 2017 году резко осудил решение главы Ингушетии упразднить ДЦМ, заявив, что «о ликвидации муфтията не может быть и речи». В июне с.г. новым «светским муфтием» стал член подчиненного Евкурову экспертного совета по борьбе с экстремизмом Магомед Дзауров. Среди возложенных Евкуровым на своего нового помощника задач была следующая: не разделять мусульман Ингушетии «на тарикаты и вирды». Иными словами, в Ингушетии в скором будущем не должно быть «ни суфия, ни салафита», только дружная семья мусульман всех направлений и толков. Если этой гармонии будут мешать исторические богословские и убежденческие различия, то лучше пожертвовать исторической традицией ради нужд дня сегодняшнего. Напомним, что данную концепцию с арабским названием «Аль-Васатыйя» («Умеренность») продвигает в Ингушетии через СМР Всемирный союз мусульманских ученых (ВСМУ). Салафиты приветствуют «Аль-Васатыйю», а суфии, наоборот, ее критикуют, считая, что эта доктрина легитимизирует в исламском поле потенциальных джихадистов. Суфиям не импонирует, что в рамках «Аль-Васатыйи» Евкуров приближает к себе салафитских лидеров республики. Так, во время Рамадана Евкуров посетил намаз, которым руководил Иса Цечоев, основоположник салафизма в Ингушетии. После намаза Евкуров и Цечоев вместе ужинали на ифтаре. Источник из окружения экс-президента Ингушетии Руслана Аушева сообщил «НГР», что мирное сосуществование суфиев и салафитов «под крышей» светской структуры, подчиненной главе региона, – не такая уж утопическая идея. «Муфтий Иса Хамхоев принадлежит к тарикату Кадирия, а в республике есть еще тарикат Накшбандия. У Накшбандии с салафитами нет таких больших различий, как у Кадирии. Здесь имеет место больше национальный оттенок, принадлежность к такому-то роду или тейпу. По мере роста исламского самообразования ингуши понимают, что ислам может развиваться без наличия в республике муфтията. У нас каждый может выбирать себе имама по душе. Муфтияты – это не наша традиция, а пережиток царских и советских времен». Но, как утверждает собеседник «НГР», проект регулируемого властями салафитско-суфийского общежития мог бы успешно «выстрелить» только в одном случае – если бы Евкуров не растерял среди ингушей своего былого авторитета. Но Москва дает Евкурову карт-бланш в Ингушетии, а значит, доверяет ему, сказал «НГР» ингушский политолог Макшарип Яндиев, в 90-х годах член Комиссии по правам человека при президенте России. «Юнус-Бек Евкуров проводит в республике политику федерального Центра. Москва хочет, чтобы все конфликты на Северном Кавказе сошли на нет... Для этого Евкуров поехал отмечать Машрах в Северную Осетию. Для этого он отказался от претензий Ингушетии на Пригородный район. Не всем в Ингушетии это нравится. Но думаю, что такой подход Евкурова не доведет до повторения событий 1992 года, а, наоборот, предупредит повторение конфликта. То, что десятки тысяч живущих в Осетии беженцев-ингушей спустя более 25 лет остаются вне правового поля, это недоработки Москвы. Как и то, что некогда многонациональная и поликонфессиональная Ингушетия теперь – регион, где живут одни ингуши и строят только одни мечети. Раз Москва хочет, чтобы в Назрани и Магасе жили и работали представители других народов, нужно, чтобы у нас строились православные и католические храмы, синагоги… Нужно, чтобы молодые ингуши избавились от ложных предубеждений насчет Израиля и евреев. Евреи – наши исторические соседи и братья». Москва должна вспомнить, что Россия по Конституции – светское государство и действие российских законов распространяется на всю территорию страны, продолжает Яндиев. «Ингушетия – светская республика, где религия и государство отделены друг от друга. А что сделал в 2008 году назначенный главой Ингушетии Юнус-Бек Евкуров, едва прибыв в республику? Он надел тюбетейку и пошел в мечеть. Наконец, нужно избавиться от мысли, что наших имамов можно выучить только в «Аль-Азхаре» и других зарубежных мусульманских вузах. В 90-х годах из «Аль-Азхара» к нам возвращались такие учителя жизни 20 лет от роду, которые не хотели делать что-то хорошее даже для своего маленького села, не то что для всей республики».