Критский собор приблизил Христа к современному человеку

Фото с сайта www.patriarchate.org

Второй день Всеправославного собора (как и первый) отметился режимом повышенной закрытости. Вследствие этого информация о происходящем на Крите поступает в дозированном виде. Впрочем, даже имеющиеся утечки и сливы позволяют составить картину события. По информации «НГ», заседающему синклиту удалось сойтись во мнении насчет документа «Миссия Православной церкви в современном мире». Этот документ при его обсуждении вызвал споры и расколол делегатов Собора на два лагеря.

По информации «НГ», камнем преткновения при обсуждении «Миссии Православной Церкви в современном мире» (далее – «Миссия») стал вопрос о возможности использования в тексте греческого термина prosopon. В ходе дебатов было предложено отождествить prosopon с латинским антропологическим термином «persona» (лицо), который западная философская традиция применяет обычно к человеку. Переводя «с богословского на русский», в тексте «Миссии» предложили отождествить и сблизить характерные черты Богочеловека (Христа) с современным человеком. Такой подход – во многом следование традиции т.н. философии современного христианского персонализма. Эта традиция начала складываться в Европе и США ближе к середине XX века (представители – Рудольф Бультман, Пауль Тиллих, Эммануэль Мунье, Николай Бердяев). Ко времени Второго Ватиканского собора 1962 года христианский персонализм укрепился как стержневая идеология современной христианской антропологии – ответ на антихристианские и атеистические вызовы времени (представители – Романо Гвардини, Этьен Жильсон и т.д). Особенную популярность сближающая Бога и человека традиция приобрела на Западе во время понтификата Иоанна Павла II.

Накануне Критского собора ожидалось, что при обсуждении применимости в тексте «Миссии» терминов prosopon и persona проблем не возникнет, поскольку эти термины успешно сближались и ранее и притом в условиях, максимально приближенным к условиям Всеправославного собрания 2016 года. Но неожиданно для наблюдателей, при обсуждении архиерейский синклит раскололся на тех, кто считал, что «персона» созвучна духу православия, и несогласных с ними. Лидерами первого, персоналистского лагеря, стали архиереи Константинопольского патриархата – митрополит Диоклийский Каллист Уэр и митрополит Пергамский Иоанн Зизиулас. Их оппоненты, т.н. антиперсоналисты, сплотились вокруг архиерея Элладской церкви Иерофея Влахоса, митрополита Навпактского. Фигуры лидеров обоих лагерей, как указывают наблюдатели, указывают на состав участников. «Антиперсоналистами» стали преимущественно представители Элладской церкви, их противниками – архиереи с Фанара и дружественных Фанару церковных институций.

Как пишет, ссылаясь на свои источники на Соборе, в своем Facebook архимандрит УПЦ МП Кирилл (Говорун), в ходе непродолжительных споров победили персоналисты с Фанара. По словам Говоруна, Иоанн Зизиулас и его сторонники утверждали, что тождество греческого богословского термина prosopon с латинским понятием persona соответствует букве и духу православной антропологии. «По их мнению, это то, что отличает православный Восток от безбожного Запада, который отождествляет человека с безличностной и материальной природой. При этом они ссылаются на то, что персона – это категория патристическая», – пишет Говорун. Известный украинский богослов (Говорун – один из авторов т. н «богословия Майдана») при этом не без иронии отметил, что официально противостоящие РПЦ «персоналисты» с Фанара свои доводы базируют на работах русских философов: Владимира Соловьева, протоиерея Сергия Булгакова, Владимира Лосского и т.д. В этом, считает Говорун, кроется слабость константинопольских богословов: «Они готовят с персоной антропологию, экклезиологию, христологию, триадологию, все на свете».

Заседающие на Соборе антиперсоналисты во главе с Иерофеем Влахосом, по словам Говоруна, назвали персонализацию православной антропологии «троянским конем Запада». «Начали листать святых отцов и увидели, что те ни сном ни духом о персоне, – иронически пишет Говорун. – В действительности, персону придумали немцы-идеалисты, потом развили французы-марксисты, а православные подхватили как свой собственный непреложный догмат. Таким образом, получился конфуз, потому что категория, которая должна была отличать православие от Запада, оказалась самой что ни на есть западной. Так и сошлись в клинче персоналисты и антиперсоналисты. Одни говорят, что персона – это «наше православное всё», а другие, что это троянский конь Запада. Победил персонализм – троянский конь Запада в православных конюшнях».

Стоит отметить, что дилемма просопона и персоны – давний предмет ученых споров Иоанна Зизиуласа и Иерофея Влахоса. Как отмечают наблюдатели, из–за этого соборные обсуждения превратились в «театр двух актеров» – очередной интеллектуальный поединок между архиереями – спорщиками. Но в целом этот спор был дружеским. Действительно, митрополит Пергамский в богословских и философских кругах считается отцом современной христианской персоналистической философии. Но и Влахос не является таким уж строгим антиперсоналистом (более того, он стал известен как богослов благодаря своим работам о персонализме, которые были отмечены высокими церковными премиями). Положения обоих владык – спорщиков различаются в деталях, а в целом они родственны. Не совсем корректно сводить поднявшийся на Соборе спор «персоналистов» и «антиперсоналистов» к дихотомии «Запад-Восток». Условный «антизападник» Влахос в своей работе «Православный и западный образ жизни» писал, что «понятия православие и Запад не являются антагонистичными», поскольку в западном, католическом мире тоже есть православные общины и православная традиция. Более того, в построениях Зизиуласа и Влахоса есть точки соприкосновения. Спорщики – богословы, в частности, сошлись в глубоком сожалении, что православный мир сегодня не объединен под началом Константинополя, как в прежние времена, а расколот на славянских, арабских и грекоговорящих христиан, где грекоговорящая ойкумена – явное меньшинство. «Проблема состоит в национализме, который является зияющей раной в теле Церкви», – писал Влахос в 2014 году в статье, посвященной подготовке к открытию ныне проходящего на Крите Всеправославного собора. Влахос порицал национальные Церкви (Русскую, Сербскую, Румынскую) за их «этнофилетический и политический менталитет», который «разрывает церковное единство». Греческий митрополит также особо отметил, что Вселенский патриарх «не просто председательствует на Соборах», но и «является их центром». «Православное церковное устройство отличается соборностью, но это не означает, что упраздняется иерархичность, поскольку устройство Церкви является соборным по иерархичности и иерархично при соборности», – писал Влахос.

Как отмечают наблюдатели, экклесиология Влахоса, утверждающая примат Фанара в православной ойкумене, имплицитна его антропологическим построениям, и, как следствие, есть выражение соборного мнения основной массы заседающих на Крите предстоятелей Церквей. Разумеется, что с этим мнением представители Русской православной церкви категорически несогласны. Критике со стороны РПЦ подвергаются обе стороны – и антиперсоналисты Влахоса, и персоналисты Зизиуласа.

В частности, протоиерей Всеволод Чаплин сегодня же резко раскритиковал религиозную антропологию Зизиуласа. «Основной постулат учения Зизиуласа – это утверждение, что все то, что сотворено, смертно, а следовательно, смертна и душа», – написал Чаплин в своем Facebook. По словам Чаплина, Зизиулас проповедует пелагианскую ересь, осужденную Карфагенским собором. «Если же кто речет, что Адам, первозданный человек, сотворен смертным, так что, хотя бы согрешил, хотя бы не согрешил, умер бы телом, то есть вышел бы из тела, – не в наказание за грех, но по необходимости естества, да будет анафема», – цитирует Чаплин 123 правило Карфагенского собора и спрашивает, можно ли после этого молиться вместе с Зизиуласом. Риторический вопрос Чаплина – это попытка поставить шах и мат как экклесиологии Зизиуласа, так и аналогичному учению его друга – соперника Иерофея Влахоса.