КАРТ-БЛАНШ. Молитва о единомыслии

Фото с официального сайта Московского Патриархата

Мысль изреченная есть ложь, сказал поэт. Иногда мысль искажается, если в слове изменить несколько букв. Вроде бы то же, да не то! Например, если «единодушие» заменить «единомыслием». Тем более когда это произнесено с высокой церковной кафедры – конечно же, с благими, миротворческими намерениями.

Выступая с проповедью в московском Сретенском монастыре, патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил: «Сегодня, когда до нас доносятся тревожные вести с братской Украины, мы не ослабеваем в наших молитвах, молясь об украинском народе, как и о русском народе, о Белоруссии, о народах Святой Руси, чтобы хранил Господь всех нас в мире, в любви, в единомыслии». Все слова здесь хороши, кроме этого неудачного «единомыслия».

Для русской культуры это понятие накрепко связано с сатирой, с неприятием всего того, что в дореволюционной империи удушало свободную мысль и интеллектуальное разнообразие. Насмешки над «единомыслием» были излюбленным делом интеллигенции и в советские времена. Об этом нельзя не напомнить, особенно в Год русской литературы. Когда слышишь это слово, хватаешься за томик Козьмы Пруткова, где есть его «Проект о введении единомыслия в России». Существуют еще «Мысли о градоначальническом единомыслии, а также о градоначальническом единовластии и о прочем» Василиска Бородавкина, градоначальника из хрестоматийной «Истории города Глупова» Михаила Салтыкова-Щедрина. Помните: «Необходимо, дабы между градоначальниками царствовало единомыслие. Чтобы они, так сказать, по всему лицу земли едиными устами»?

Между тем патриарх Кирилл говорил о вещах вовсе не шуточных: о нынешнем конфликте Украины и России. Современность сопоставлял с историческими событиями, когда под ударами «кочевников» пали Киевская Русь и Византия. (Где же еще поговорить об уроках Византии, как не в Сретенском монастыре, где наместником архимандрит Тихон (Шевкунов), автор хитовой «Гибели империи»?) Сопричастность как современным, так и историческим событиям глава РПЦ объясняет православным исповеданием. Россия, Украина и Белоруссия должны быть солидарны, а мешают им в этом внешние силы. Такой вывод можно сделать из проповеди патриарха.

Можно согласиться с духовным лидером, если он говорит исключительно для верующих людей и исключительно о верности вероисповедным принципам. Но кто убедительно докажет, что те, кто противостоит Московскому патриархату в Украине или Белоруссии (такое тоже случается), отступают от символа веры больше, чем сторонники русского мира? И то здесь следует говорить не о единомыслии, а о единоверии.

Другое дело – политическая борьба, которая коснулась административных интересов Московского патриархата в сопредельных государствах. Верующие разных стран могут придерживаться разных взглядов на патриотизм, на политическое устройство своих государств, на духовное лидерство, исходящее из-за границы, наконец! «По всему лицу земли едиными устами» не получается даже в церковной жизни. Раздоры полыхают не только между разными православными юрисдикциями в Украине, напряженный политический спор идет между священнослужителями Украинской православной церкви Московского патриархата.

Если обратиться к исторической аналогии, к которой прибегает патриарх Кирилл все в той же проповеди, то Византию не меньше раздирали междоусобные войны как за императорский, так и за патриарший престол. Здесь были и иконоборчество, и проблема унии с Римом, и многое другое, о чем отлично знают церковные историки. Если в чем-то и проявилось единомыслие, так это в том, что власть – это стоящая вещь, за которую не жаль ослепить родного брата, если он стоит на пути к престолу.

Даже в пределах России то, о чем рассказал патриарх, не вызывает единства во мнениях. Так, по поводу «полчищ степняков», которые, по мысли главы РПЦ, посягали на святыни Святой Руси, сегодня среди участников Межрелигиозного совета России нет единого мнения. Как раз в эти дни представители Совета муфтиев России в очередной раз напомнили, что их обижает негативная оценка ордынского ига (специально выбираю, по совету Льва Гумилева, более толерантный вариант вместо ортодоксального «монголо-татарское»). Более того, российские мусульмане считают Золотую орду источником отечественной государственности. Можно много дискутировать на эту тему, но утверждать, что здесь есть полное единомыслие, по меньшей мере неразумно.

Россия, а тем более все постсоветское пространство – очень сложная система, кипящий котел многообразных мнений и концепций. Свести все это к единой формуле, которая представлялась естественной для Руси XIV века, невозможно. Это было очевидно даже в позапрошлом столетии, когда «бесчинствовали» в русской литературе Козьма Прутков и Василиск Бородавкин. Да, в какие-то, все более редкие, моменты граждане наших стран обретают единодушие. Находить эти точки сопричастности друг другу миллионов людей может стать достойной задачей властителей дум нашего времени. Властителями дум могут быть и духовные лидеры, кстати, почему нет? Но единомыслие – это недосягаемый и сомнительной ценности идеал.