Андрей Мельников Русская православная церковь начала новый раунд обсуждения проблемы верующих, которые из-за специфических убеждений отказываются от электронных документов. Как сообщается, уже будущим летом в некоторых регионах России в экспериментальном режиме будут выдаваться пластиковые карточки со встроенным микрочипом, которые должны заменить паспорт, средства платежа, медицинский полис и другие удостоверения личности. В 2016 году все желающие смогут получить такой документ, а обязательное его использование предусмотрено не ранее 2025 года.
Тем не менее на днях церковные юристы и представители РПЦ в общественном пространстве созвали пресс-конференцию «Проблемы диалога власти, Церкви и общественности по вопросам введения обязательного электронного удостоверения личности. Будет ли альтернатива?». Главным информационным итогом мероприятия стало заявление председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина, что он и сам не намерен менять бумажный паспорт на пластиковый. «Я ничего не боюсь, но хотя бы из солидарности с остальными я не намерен это делать», – пояснил священнослужитель.
Чаплин не в первый раз выражает солидарность с православными консерваторами, хотя его аргументация построена не на обскурантизме, а на призывах учитывать разнообразие мнений. Правда, эта терпимость, похоже, ограничивается интересами маргинальных групп, какими бы замшелыми ни были их убеждения, лишь бы не были направлены на модерн, на обновление.
Однако четко обозначить границы их требований весьма трудно. Сегодня верующие не хотят получать единый электронный документ (хотя обязательным он станет, как мы указывали, только через 11 лет). Несколько лет назад протестовали против ИНН. Тогда, в 2009 году, Патриарх Кирилл обращался к омбудсмену Владимиру Лукину с просьбой защитить права отказников от ИНН. Сложно сказать, возымело ли то обращение эффект, ведь налоговые органы присваивают «проклятый» код автоматически, даже без обращения самого налогоплательщика. Еще раньше, в начале 2000-х годов, верующие отказывались брать те самые бумажные российские паспорта, за которые теперь стоят горой. Придирчиво изучая краснокожую книжечку, они обнаружили разные «сатанинские метки». Например, в орнаменте вокруг цифры, указывающей страницу, разглядели декоративные элементы, напоминающие три шестерки.
Таким образом, претензии этих мелких групп множатся год от года и грешат противоречиями. Ясно одно – они направлены против любой новизны и объясняются перманентным страхом перед прогрессом. Дальше учет их интересов будет становиться все более затруднительным и незавершаемым делом. В этом направлении можно фантазировать: допустим, предположить, что верующие потребуют отказаться от сторублевой купюры, на которой изображен языческий и к тому же полуобнаженный бог Аполлон. Помнится, уже высказывались предложения лишить бога его срама, хотя на купюре он имеет микроскопический размер и не виден глазу. Если быть последовательным на пути неприятия всего нового, то надо окопаться где-нибудь в пещере, как «пензенские затворники» в 2007 году, или уйти зимовать в заброшенную деревню в тайге, как сектанты, ожидающие в Пермском крае второго пришествия боярина Михаила Никитича Романова. И не беспокоить своими требованиями окружающих.
Чаплин указывает на то, что «есть определенное количество людей, которые никогда и ни при каких условиях не перейдут на электронные документы». Практика показывает, что на различные протестные мероприятия даже в Москве собираются лишь несколько десятков таких убежденных ретроградов. Обеспечение их интересов может стать не только неоправданно затратным делом, но и опасным с точки зрения прецедентности. Наверняка есть группы других верующих, допустим, женщин, которые пожелают фотографироваться на паспорт с полностью закрытым лицом. В их представлении это тоже требование религии. Если учитывать одну религиозную экзотику, то почему игнорировать другую? Общественные последствия отказа от единого документа могут быть не менее серьезными, чем удостоверение личности, прячущей свое лицо. Если можно пустить в самолет человека с паспортом нестандартного образца, то почему следует отказывать мусульманке в парандже? Идентификация гражданина с бумажным документом будет затруднительной, ведь все системы перейдут на новые стандарты, и каждый нестандартный случай вызовет сложности или искушение для сотрудников аэропорта пренебречь требованиями безопасности.
Определенной новизной стало опасение протоиерея Всеволода Чаплина, что новые документы будут интегрированы в международные электронные базы и это лишит православных верующих права «на приватность, на тайну». Он предлагает создавать свои системы хранения информации. «Чем больше эта система будет несовместима с международными, тем лучше», – заявил Чаплин. Можно сказать, что это заявление укладывается в логику священнослужителя, который в последнее время приветствует процессы обособления России от остального мира.
Однако именно с внедрением единого электронного документа государство связывает планы создания национальной платежной системы. Эта система призвана обеспечить экономическую безопасность и суверенитет России. Нельзя одной рукой делать патриотические жесты, а другой – строить фигу в кармане, мешая созидать технически сложный государственный проект. Именно этим занимаются безымянные борцы с единым электронным документом. В любом государстве есть такие проявления социального общежития, которые предполагают унифицированный подход. Компромисс с подобными требованиями может стать хорошим поводом проявить смирение и миролюбие, что украшает любого верующего.
Виктория Панфилова 
