Мусульманский вклад в российское «двоеверие»

Фото агентства городских новостей "Москва"

Празднование 1100-летия принятия ислама Волжской Булгарией, которая располагалась на территории нескольких регионов современной России, пройдет на федеральном уровне. Подготовительная работа началась в Казани и Москве. В каком-то смысле столичные и татарстанские проекты вступают друг с другом в конкуренцию, но при этом объединены определенным политическим посылом. Суть его в том, что мусульманская религия сыграла в истории России роль, сопоставимую с ролью православия. Ислам был назван государствообразующей религией.

«События, состоявшиеся 1100 лет назад, имеют для России важное историческое значение. Принятие в 922 году Волжской Булгарией ислама в качестве государственной религии во многом предопределило формирование уникальной российской цивилизации, соединяющей традиции Запада и Востока», – сказал глава Республики Татарстан Рустам Минниханов в Казани на заседании Республиканского организационного комитета по подготовке и проведению празднования. 1100-летний юбилей по мусульманскому календарю отмечался в 1989 году по инициативе верховного муфтия Талгата Таджуддина. Повторно отметить его – уже по григорианскому календарю – предложил именно Минниханов.

А вот что в Москве заявил председатель Духовного управления мусульман РФ и Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин: «Если кто-то говорит, что здесь живут только христиане православные, – глубоко ошибается. Здесь, в России, живут и мусульмане, которые на 66 лет ранее приняли ислам. Арабы, мусульманский мир, к сожалению, не знают эту историю, когда говорится, что Россия – это христианский, православный мир», – сказал муфтий на проповеди в Московской соборной мечети.

Мысль о том, что волжские булгары, предки современных татар и некоторых других народов Поволжья, опередили Киевскую Русь, приняв авраамическую веру на 66 раньше, повторил в эти дни и Талгат Таджуддин в интервью РИА Новости. Правда, сделал это в более мягкой форме, сведя к утверждению, что все нынешние россияне придерживаются похожих, присущих монотеистическим религиям убеждений. На вопрос агентства, все ли народы России могут себя назвать духовными наследниками Булгарии, Таджуддин ответил: «Все. 193 больших и малых народа, среди которых великий русский народ. Православные христиане, правоверные мусульмане, иудеи, буддисты. Мы все – наследники».

«Таджуддин, наверное, не совсем удачно выразился, – предположил в разговоре с «НГР» профессор Московского государственного лингвистического университета Роман Силантьев. – Раньше я такого от него не слышал. Возможно, это какое-то недопонимание. Идею о том, что ислам появился в России раньше христианства, пропагандировал Гайнутдин. Он и ранее высказывал эту идею, например, в 2000 году, когда продвигал проект празднования 1400-летия распространения ислама по территории России». Обоснованием этой инициативы стали предположения некоторых историков о первом появлении арабов в городе Дербент, который находится на юге Дагестана. «Но ученые эту дату опровергли, – считает Силантьев. – Гайнутдин говорил, что мусульмане уже равны христианам по вкладу, а скоро их превзойдут, и надо быть к этому морально готовым».

По мнению исламоведа, «большинство населения такие заявления не радуют». «Волжская Булгария на момент принятия ислама в состав Киевской Руси не входила. Совершенно четко можно утверждать, что наше государство приняло именно христианство. То, что потом оно присоединило территории, где ислам приняли раньше, – другой вопрос. На землях современной России располагались и христианские города и области Византии, где христианство было официальной религией задолго до возникновения ислама. Так что с любой точки зрения христианство у нас укоренилось раньше», – сказал эксперт.

Вместе с тем обращает на себя внимание, что дата 1100-летия звучит более внушительно, чем 1000-летие Крещения Руси. Даже этот «заочный» спор дат наталкивает на размышления о возможном подтексте нынешних празднований, тем более что они проходят уже во второй раз.

«Когда в 1989 году отмечался 1100-летний юбилей принятия ислама Волжской Булгарией, эта дата действительно была привязана к празднованию 1000-летия Крещения Руси, – отметил Силантьев. – Ее отмечали по мусульманскому календарю, чтобы обосновать юбилей. Логика в этом решении была. С 1988 года началось возрождение православной церкви, прекратилась атеистическая пропаганда. Для мусульман такой датой стал 1989 год, когда по инициативе верховного муфтия Талгата Таджуддина сопоставимые, хотя и менее пышные торжества прошли в честь мусульманского юбилея. Советская власть справедливо решила: раз у христиан прошел такой юбилей, значит, нужно и мусульманам что-то придумать. То празднование стало реперной точкой: заложили крупные мечети, приехали делегации, все проведено было на высоком уровне».

По мнению исламоведа, «нынешний юбилей – лишь один из многих». «Серьезного влияния на что бы то ни было он не окажет, тем более что проходит на фоне острого соперничества мусульманских центров, да и отмечается вторично», – считает он.

В свою очередь, заместитель директора Института Европы РАН Роман Лункин заявил «НГР», что «само по себе празднование юбилея не может быть признаком соперничества ислама и православия». «То, что народы Волжской Булгарии приняли ислам раньше, чем произошло Крещение Руси, никак не умаляет роли церкви в истории страны, – сказал религиовед. – Однако наличие нескольких центров празднования и заявления о том, что принятие ислама было раньше Крещения Руси, говорят больше о современном положении и интересах мусульман. Прежде всего жизнь устроена так, что исламские объединения вынуждены постоянно доказывать, кто из них впереди и на виду. Кроме того, самые смелые мусульманские лидеры разными способами продвигают интересы ислама. В частности, показывая с помощью юбилея, что есть еще одна не менее, чем православие, государствообразующая и достойная такого же представительства в публичном пространстве религия». «Дело не в соперничестве, так как никакой конкуренции с РПЦ в реальности нет, есть ревность по поводу роли православия в государстве, – считает Лункин. – Этот посыл предназначен для власти и общества, так как проблемы здравого отношения к разным конфессиям, межрелигиозного диалога, учета интересов верующих, особенно в регионах, до сих пор не разрешены».