Уроки белорусской «революции милосердия»

Политической точкой выхода из ситуации нестабильности можно считать Всебелорусское собрание, в котором участвовали духовные лидеры католиков и православных верующих страны. Фото Reuters

Неоконченная белорусская революция – хороший пример того, как ведут себя активные граждане во время политической турбулентности. Отсутствие популярных лидеров оппозиции и мощных общественных движений сделало республику идеальным полем для анализа «чистой» протестной активности. Верующие стали чрезвычайно важной и заметной частью протеста, а лидеры православной, католической и протестантской церквей неожиданно показали себя фактором, подрывающим легитимность существующей власти.

Оппозиционный экуменизм

Началом революционных событий в Беларуси стали президентские выборы августа 2020 года. Идеологической и политической точкой выхода из ситуации нестабильности и волнений можно считать проведение Всебелорусского собрания (11–12 февраля с.г.), авторитет которого был поддержан участием патриаршего экзарха всея Беларуси митрополита Вениамина (Тупеко) и апостольского администратора Минско-Могилевской архидиоцезии епископа Казимира Великосельца. Как отметил, выступая на собрании, митрополит Вениамин, белорусское общество стоит на перепутье, и выбор предстоит сделать, руководствуясь не эмоциями и страстями, но трезвым разумом и осознанием тех ошибок, которые были совершены. Иерарх не уточнил, чьи ошибки он имел в виду, но для президента Александра Лукашенко поведение почти всех религиозных деятелей после августа 2020 года было то двусмысленным, то опасным. Только личное упорство и самоуверенность главы республики смогли вновь вернуть ту внешнюю идиллию в отношениях власти и церквей, которая теперь уже не кажется незыблемой.

Специфика религиозной ситуации в Беларуси в отличие от России состоит в наличии двух сильных христианских церквей, православной в центре и на востоке (патриарший экзархат не обладает такими правами автономии, как церкви в Прибалтике или тем более в Украине, находится в прямом подчинении Синода РПЦ и патриарха, в Беларуси – 15 епархий) и католической в основном в западных областях (в Минско-Могилевский архидиоцез входят Гродненская, Витебская, Пинская епархии). Закон о свободе совести включает в себя упоминание о значении для страны не только православия и католицизма, иудаизма и ислама, но и лютеранства. Евангельские течения протестантизма (баптисты, пятидесятники, евангельские христиане) – это около тысячи общин, что больше, чем число католических приходов (500), и больше половины от числа православных объединений (1700). Верующими, судя по социологическим опросам, считают себя 58,9% населения страны. Из них 82% – православные, 12% – католики, 6% – представители других 23 конфессий и течений, в том числе протестантов, мусульман, иудеев, грекокатоликов.

Реакция Белорусской православной церкви (БПЦ) на противостояние после президентских выборов была первоначально вполне традиционной. Митрополит Павел (Пономарев) и Синод экзархата поздравили Лукашенко с избранием и призвали общество к миру. Однако по мере роста напряженности и проявлений жестокости в ходе столкновений силовиков и демонстрантов очевидно обозначился тренд на расхождение позиций и поведения высшей иерархии и рядового духовенства. Епископат экзархата в намного большей степени связан с государственной властью и с его идеологией, чем священники на приходах, которые отражают мнения своих прихожан.

В крупных городах самые активные реальные и потенциальные (к примеру, в соцсетях, Telegram-каналах и видеоблогах) верующие – это молодые люди и интеллигенция среднего возраста до 40–45 лет. Именно эта часть общества больше всего устала от правления Лукашенко, не видит перспектив в настоящем и не имеет внятного «образа будущего». Соответственно священники, помогавшие раненым протестующим, кормившие их, приходившие в следственные изоляторы и призывавшие прекратить жестокость, ясно отражали чаяния своей паствы.

Для того чтобы снять проблему национального лидера церкви в Беларуси, Синод РПЦ уже 25 августа 2020 года, то есть очень оперативно сменил россиянина митрополита Павла (на Минской кафедре был с 2013 года) на белоруса митрополита Вениамина. Павел прославился тем, что выходил к возмущенному народу в Минске на молебен перед собором и якобы извинился за поздравление с избранием, которое направил президенту. Он также посетил в больнице раненых во время столкновений, но оппозиция все равно осудила его за лояльность власти. Митрополит Вениамин избегал любых политических заявлений, раненых не посещал, снял с должностей в экзархате наиболее активных священников, помогавших протестующим, а также призвал не использовать храмы для разделения в обществе. В том числе попросил не петь оппозиционную песню «Магутны Боже» («Могучий Боже» - гимн-молитва белорусских националистов, написанный в 1943 году) в церквах (безусловно, в устах митрополита Павла это звучало бы как «московская пропаганда»).

Большим контрастом по сравнению с позицией иерархии стали выступления против фальсификаций на выборах священников и мирян. К примеру, протоиерей Георгий Рой призвал «бить в колокола, а не бить людей» (ежедневно против пыток в знак «солидарности с невинно арестованными» звонил большой колокол Покровского собора Гродно), известный видеоблогер священник Александр Кухта посещал с католическими клириками людей в изоляторах, описывал трагедии избитых и покалеченных людей в соцсетях. Протоиерей Владимир Дробышевский устроил в Гомеле одиночный пикет с требованием к власти прекратить насилие («Спыніце гвалт»). Клирик кафедрального Петропавловского собора в Минске архимандрит Алексий (Шинкевич) заявил в проповеди, что «церковь не может допустить издевательства над белорусским народом».

Католическая церковь намного более однозначно, чем православный экзархат, сделала ставку на критику власти, включая требование признать выборы нечестными, а политику государства по подавлению стихийных манифестаций жестокой и де-факто преступной. Позицию католического духовенства поддерживала та же активная молодежь и среднее поколение, как и у православных белорусов, но был и свой обостряющий ситуацию фактор. Католики исторически ориентированы на Запад, в частности на Польшу и Литву, и в качестве образцовых рассматривают ценности Евросоюза, что повышает мотивацию борьбы с «режимом Лукашенко».

Акция «Католики против фальсификаций» началась еще в первых числах июля 2020 года (инициатор – Артем Ткачук). Воззвание содержало требование: «Если католик участвовал в работе избирательной комиссии, фальсифицировавшей выборы, он обязан: исповедоваться, твердо сказать, что больше не будет грешить, анонимно или публично сообщить об этом».

В согласии с мирянами и столь же политизированно выступил митрополит Минско-Могилевский Тадеуш Кондрусевич. Он раньше самого президента, уже 11 августа, заявил о необходимости созвать «вече» (по сути – Всебелорусское собрание) в условиях, когда «брат поднял руку на брата». Кондрусевич добился встречи с главой МВД Беларуси, в ходе которой министр признал допущенные «перегибы». Целый ряд католических священников открывали костелы для протестующих, приветствуя их. В ответ ОМОН блокировал кафедральный храм в Минске, где могли скрываться манифестанты, а трансляция мессы по радио была запрещена. В интервью по случаю назначения нового главы экзархата РПЦ Кондрусевич высказал надежду, что в сложившейся ситуации «Польша и ЕС в качестве посредников помогут найти компромисс». 31 августа власти отказали Кондрусевичу во въезде в Беларусь (он как раз ненадолго выехал в Польшу). Кризис в отношениях Святого престола и Беларуси продолжался до Рождества 2020 года, только 24 декабря Кондрусевичу позволили вернуться. Этому предшествовал визит секретаря по отношениям с государствами Ватикана кардинала Пола Галлахера в Минск в сентябре, он встретился и с Лукашенко, и с главой МИД Беларуси Владимиром Макеем. Итогом переговоров Ватикана и президента республики стало назначение 3 января 2021 года апостольским администратором Минско-Могилевского архидиоцеза епископа Пинского Казимира Великосельца, а смелого и прямолинейного Тадеуша Кондрусевича отправили на покой (в подобной ситуации в Венесуэле Ватикан также занял дипломатичную позицию и не поддержал епископов, которые выступили в поддержку Хуана Гуайдо против «антицерковного режима» Николаса Мадуро).

Протестантские лидеры Беларуси во многом повторяли линию поведения православных, делали достаточно осторожные заявления без явного политического контекста. При этом на демонстрациях под черно-красно-белым флагом принимали участие рядовые прихожане евангельских церквей, отдельные служители стали организаторами оппозиционных медиаакций в соцсетях против насилия.

Главы союзов пятидесятников и баптистов 13 августа сделали совместное заявление о необходимости прекратить жестокость. Епископ объединения христиан полного Евангелия (пятидесятничество) Леонид Вороненко 15 августа обратился с требованием к Лукашенко провести расследование «насилия и пыток» в отношении граждан, вышедших на мирный протест. Один из пасторов церкви в Минске Тарас Тельковский был задержан на акции. Тельковский отметил особенность протеста: «Наша борьба не спринт, это будет марафон, и он займет время, но с длительным и вариативным протестом сражаться невозможно, особенно когда вы представляете собой большинство, сколько бы нам ни говорили представители КГБ обратное… Солидарность белорусов не знает границ. До этого лета я не знал белорусов. Теперь я знаю, что у белорусов хата не с краю». Основная часть протестантов также выразила солидарность с католиком Тадеушем Кондрусевичем.

Особенностью белорусских манифестаций в религиозном смысле стал высокий уровень межконфессионального диалога и в Минске, и в других городах, где на общехристианских молитвах присутствовали священнослужители разных конфессий. Прихожане разных церквей, в том числе духовенство БПЦ, включились в социальные акции помощи участникам шествий, попавшим в больницы с ранениями.

Моральная платформа протеста

Специфика гражданского активизма в Беларуси, поддержанного представителями церквей, состоит в том, что общественность самостоятельно, с минимальной помощью соцсетей и Telegram-каналов, смогла переломить настроения людей не в пользу власти. В моральном отношении Лукашенко проиграл после выборов, так как лозунг о жестокости власти стал повсеместным, все церкви заявили о чрезмерном применении силы. Белорусские события при активном содействии христианских проповедников превратились в «революцию милосердия», когда любая критика жестокости и актов насилия со стороны силовиков стала восприниматься как критика избранного президента лично или как делигитимация власти в целом. За рубежом оппозиционеры это заметили не сразу, а внутри страны критиков власти на свободе довольно быстро не осталось после того, как была выдворена Светлана Тихановская и задержана ее соратница Мария Колесникова. В сентябре в рамках Координационного совета оппозиции была создана группа «Христианское видение» («Хрысціянская візія»). В нее вошли 16 православных (в том числе 4 священника), 4 протестанта, 1 католик, 1 грекокатолик, 1 неконфессиональный верующий. Наиболее известными лидерами группы стали богослов Наталия Василевич и заштатный священник Александр Шрамко. В декабре Тихановская обратилась с открытым письмом, видимо, подготовленным этой группой, к папе Римскому Франциску в ответ на его энциклику «Все братья», где призвала к солидарности с гонимыми в Беларуси и к «социальной дружбе».

Наиболее ярким проявлением идеологии «революции милосердия» стала проповедь архиепископа Гродненского Артемия (Кищенко) в августе 2020 года, где он призвал осудить идеологию необольшевизма современной власти и фальсификации на выборах. Эти слова в русле политики десоветизации вызвали восторг в стане оппозиции. Примечательно, что осуждению со стороны «Христианского видения» и других противников Лукашенко подвергся архимандрит Савва (Мажуко) из Гомеля, популярный проповедник, который осмелился заявить, что сотрудники ОМОНа тоже чьи-то дети и по отношению к ним также не следует проявлять жестокость.

Скептическое отношение церковных деятелей к Лукашенко было результатом не только силового подавления массовых манифестаций. Во многом в этом виноват сам президент, непоследовательность его политики предыдущих лет отразилась в двусмысленности и недоверии со стороны религиозных активистов после августа 2020 года. Президент критиковал митрополита Павла и напоминал ему, что он не гражданин Беларуси, а церковь должна быть национальной. Из страны регулярно высылали католических священников-поляков, но наряду с этим Лукашенко приглашал папу Римского в Минск. Протестантов глава страны называл «западными шпионами», но строгой системы регулирования миссионерской деятельности в Беларуси официально нет (как, к примеру, в российском «законе Яровой»). Между тем в феврале с.г. у церкви пятидесятников «Новая жизнь» (с ней власти борются с начала 2000-х) в Минске конфисковали здание, и верующие стали собираться на улице.

Свое бессилие перед волной религиозного активизма Лукашенко косвенно признал во время своей речи на митинге сторонников в Гродно 22 августа, когда де-факто угрожал непослушным священнослужителям: «Меня удивляет позиция наших конфессий. Дорогие мои священнослужители, остепенитесь и займитесь своим делом. В храмы люди должны приходить молиться! Церкви, костелы – не для политики. Туда люди душой должны приходить, как это было всегда. Не идите на поводу у отщепенцев. Вам будет стыдно и позорно за то, какую вы, некоторые, позицию занимаете сейчас. И государство с безразличием на это смотреть не будет». В итоге с августа два десятка священнослужителей всех конфессий были привлечены к ответственности, оштрафованы или приговорены к аресту, один священник экзархата РПЦ внесен в список экстремистов за поддержку политзаключенного, произошла смена глав двух основных христианских объединений страны.

Во время любого следующего этапа развития политических событий сложно будет ожидать, что религиозные лидеры искренне и абсолютно поддержат именно действующего президента. Тем более что власть – не только белорусская, – применяя силу к протестующим (даже нарушающим закон), упускает из виду один важнейший фактор: согласно евангельским заповедям, церковные служители обязаны призывать к милосердию, даже если это прямо или косвенно помогает революции.