Церковная комиссия решилась на разоружение

Ракеты освящать не годится, но можно благословить средство передвижения ракетчиков. Фото агентства «Москва»

На сайте Межсоборного присутствия РПЦ для всеобщего обсуждения опубликован проект документа «О благословении православных христиан на исполнение воинского долга». Текст, подготовленный комиссией по церковному праву, стал продолжением дискуссии о том, насколько духовенству позволительно освящать оружие массового поражения. Это обсуждение началось еще летом прошлого года (подробнее в «НГР» от 03.07.19).

В предложенном ныне проекте указывается, что, несмотря на то что «защита Отечества с оружием в руках благословляется», в традиции православной церкви «не отражено и не соответствует содержанию самого чина благословения воинских оружий, а потому должно быть исключено из пастырской практики использование данного чинопоследования для «освящения» любых разновидностей оружия, употребление которого может повлечь за собой гибель неопределенного количества людей, в том числе оружия неизбирательного действия и оружия массового поражения». При этом «уместно благословение средств передвижения, используемых военными на суше, на воде или в воздухе», однако при совершении необходимого чина «должно испрашиваться у Господа не «освящение» пушек, реактивных снарядов или средств бомбометания, но охранение воинов». «Молитва о воинах является устойчивой церковной практикой, причем эта молитва совершается как в ежедневных богослужениях, так и особенным чином – во время брани. Кроме того, церковной традиции соответствует благословение воина на несение ратной службы», – гласит проект документа.

Когда дискуссия только начиналась, текст носил название «О практике освящения оружия в Русской православной церкви», сейчас же проект значится как «О благословении православных христиан на исполнение воинского долга». Почему это было необходимо, пояснил «НГР» один из разработчиков документа и член комиссии по церковному праву протоиерей Георгий Митрофанов: «Наша комиссия должна была подготовить историко-каноническое обоснование подобного рода чинопоследования. Мы работали над этим документом несколько лет. С самого начала я и еще некоторые члены комиссии, нас было очень мало, подчеркивали, что в принципе чина освящения оружия, которое убивает, быть не может и не должно, поскольку во время войны заповедь «не убий» не отменяется. Собственно, такого чина никогда не существовало ни в истории русской церкви, ни в истории православной церкви вообще. Был чин освящения знамен, кортиков, мечей, но они носили совершенно другой характер. Предполагалось, что освящаются знаки, атрибуты воинского служения того, кто его осуществляет. Что касается оружия, то получается замкнутый круг, поскольку освящение любого предмета предполагает наделение его особой способностью осуществлять свою функцию. Получалось, что если церковь, которая исповедует заповедь «не убий», освящает оружие, то это должно приводить к тому, чтобы это оружие не убивало. Это был тупик. Мы спорили, какие виды оружия могут освящаться, а какие не должны. Что такое военный корабль? Это оружие или средство передвижения и место пребывания экипажа? Но наконец мы вспомнили о том, что освящать нужно прежде всего людей. Церковь имеет попечение о людях, и поэтому речь должна идти о том, чтобы был чин благословения православных мирян на осуществление своего воинского долга». «На войне христианин может остаться христианином, только оставаясь в нечеловеческих условиях человеком. Если можешь не убивать – не убивай, если убил – покайся, если враг твой повержен – прояви великодушие, не нападай на гражданских и так далее. Только тогда человек сможет сохранить свою душу. И задача Церкви – благословить христиан, идущих на войну часто вопреки собственной воле, остаться христианами», – подчеркнул священник. Он также заметил, что само чинопоследование, то есть текст священнодействия будет составляться уже другой комиссией Межсоборного присутствия – богослужебной.

Ожидается, что прения по тексту пройдут в открытом режиме до 1 июня с.г. Впрочем, пока предложенный проект восприняли без особого энтузиазма. В комментариях на сайте Межсоборного присутствия его больше критикуют, чем хвалят. Например, руководитель миссионерского отдела Валуйской епархии протоиерей Алексий Чаплин написал: «Смысл освящения оружия в том, что церковь благословляет его употреблять для защиты Отечества и ближних. И наоборот, запрет на освящение определенного вида оружия свидетельствует, что церковь считает его употребление греховным. И если, как было указано в начале разбираемого документа, ранее святые отцы убийство на войне «не вменяли в убийство», то после принятия данного документа все, кто связан с употреблением неблагословленного оружия, будут причастны к смертному греху убийства. То есть становится невозможным служение православного христианина в современной армии, где личное оружие (которое разрешается освящать) давно не имеет решающего значения». Правда, в разговоре с «НГР» священнослужитель оказался менее категоричным. Он лишь заметил, что «не стоит делать сенсацию, что, мол, церковь отказалась от освящения оружия».

Не поддержал проект и бывший председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями протоиерей Димитрий Смирнов. «Существование России как государства и народа целиком и полностью зависит от того оружия, которое существует у наших силовых структур. Совсем не плохо, что оно благословляется церковью. Это защита народа, наших храмов, нашей культуры. Мы видим по гибридной войне, которая против нас ведется, совершенно оголтелую ненависть. Нас спасают только ракеты, корабли, подводные лодки, оснащенные ядерным оружием», – заявил клирик радиостанции «Говорит Москва».

Впрочем, даже если документ будет принят в том виде, в котором представлен сейчас, это вовсе не означает, что в РПЦ совсем откажутся от освящения оружия, сказал «НГР» доцент факультета гуманитарных наук Высшей школы экономики Борис Кнорре. «Конечно, то, что было изменено название документа, – это более широкое и более глобальное понимание проблемы. Церковь решила более фундаментально подойти к этому вопросу, для того чтобы, с одной стороны, не оставлять такую провокационную формулировку, а начать с более глубокого и общего обоснования воинского служения. С точки зрения церковной политики это более грамотный подход, поскольку здесь видна заявка на то, чтобы выстроить в отношении воинского дела позицию, которая бы имела серьезное богословско-историческое обоснование. В таком контексте благословение оружия оказывается лишь одним из элементов этого обоснования, и оно не так сильно бросается в глаза, за что церковь неоднократно критиковали. То есть документ все же дает легитимацию освящения оружия. Поэтому смягчение подхода, отображенное в документе, это скорее всего некая внешняя уступка обществу», – заявил религиовед.

Однако Кнорре напомнил, что РПЦ не первый год поддерживает тесные связи с армейским командованием. «Сейчас завершается строительство главного храма Вооруженных сил, в других регионах существуют или возводятся подобные храмы, – сказал он. – Другое дело, что на общественную критику церковь также обращает внимание, в ее целевую аудиторию входят отнюдь не только силовики или люди с воинским менталитетом, но и другие группы, поэтому степень сближения с армией все же имеет предел. В данном случае, с одной стороны, церковь пошла на уступки и смягчила документ, с другой – показала готовность более фундаментально разрабатывать историко-богословские аргументы в пользу благословения тех или иных сторон воинского дела». «В документе подтвержден отказ от освящения оружия массового поражения, но касательно освящения личного оружия приведены дополнительные аргументы «за», поэтому очевидно, что от бытовавшей в истории практики освящения оружия церковь не откажется», – отметил Кнорре.