Всеволод Чаплин - о финансах Московского патриархата

Фото агентства городских новостей "Москва"

Доживем ли мы до открытости церковных бюджетов разных уровней? Еще недавно многие были убеждены: нет. Когда-то на одном из церковных совещаний я спросил: почему бы не вернуться к практике 1990-х годов, когда бюджетные вопросы обсуждались на Архиерейских соборах? Ответом были испуганные смешки и потупленные взгляды. Чуть позднее тех, кто ставил этот вопрос, отождествляли чуть ли не с врагами церкви. Когда три года назад я опубликовал на Change.org обращение к Архиерейскому собору на бюджетную тему, подписалось лишь чуть более 300 человек – капля в море. И многие потом говорили мне: «Правильно, но бесполезно, ничего не изменится».

Впрочем, ни одного разумного аргумента против открытости ни разу не прозвучало. Ведь церковь – не банк, не спецслужба и не Министерство обороны, чтобы хранить коммерческую или государственную тайну. Тем более от своих членов – епископов, священников, мирян, которые и наполняют общецерковный бюджет. Это понимают и некоторые иерархи. Дискуссию мощно простимулировали слова митрополита Тихона (Шевкунова) на псковском епархиальном собрании: «Прозрачность и честность церковной бухгалтерии не просто необходимы, но и могут быть хорошим поводом для проповеди Евангелия: люди будут доверять церкви, видя, что здесь ведется строгий и честный учет средств – поступивших и потраченных».

К сожалению, менее замеченным оказалось сообщение патриарха Кирилла на епархиальном собрании Москвы, озвученное отдельно от доклада и отдельно же опубликованное на официальном сайте Московского патриархата. Был приведен перечень расходов, осуществленных в прошлом году за счет взносов на общецерковные нужды, поступивших в патриархию от храмов города Москвы, ставропигиальных монастырей и подворий. Речь идет о полном или частичном финансировании деятельности Московской патриархии, четырех духовных школ – Московской, Санкт-Петербургской, Смоленской, Общецерковной аспирантуры и докторантуры, – а также 11 синодальных учреждений, больницы святителя Алексия, телеканала «Спас» и программы строительства новых московских храмов. Оказывалась помощь многодетным священнослужителям и иным церковным работникам, «обычным» родителям с большим количеством детей, пенсионерам и вдовам «духовного сословия». В приложении к докладу приведены конкретные цифры благотворительных пожертвований. Публикация всех этих сведений не вызвала никакой деструктивной дискуссии – а именно ею периодически пугали сторонники закрытости.

Будем надеяться, что скоро станут известны и финансовые параметры деятельности Псковской епархии, и пропорции затрат общецерковного бюджета. Коль уж о них пошла речь на епархиальном собрании, странным будет игнорировать данную тему на Архиерейском соборе, в обязанности которого, согласно Уставу Русской православной церкви, входит «рассмотрение докладов по финансовым вопросам, представляемых Священным синодом, и одобрение принципов планирования предстоящих общецерковных доходов и расходов» (гл. III, п. 5с).

Пропорции даже важнее, чем конкретные цифры. И нет смысла скрывать того, что на «статусную» деятельность могут тратиться немалые средства. И в церкви, и в беспристрастной части светского общества прекрасно понимают: иногда нужно на достойном уровне принять иностранную делегацию, обеспечить зарубежный визит, изготовить в «Софрино» подарки гостям. Православным прихожанам обычно бывает стыдно, если у их священника облачение намного хуже, чем в соседнем храме. Я тоже не хотел бы, чтобы у нашего патриарха резиденция была убогой по сравнению, например, с покоями какого-либо из муфтиев постсоветских стран. В конце концов это не только «вопрос престижа», а показатель степени нашей заботы о собственных духовных лидерах, о своей церкви. Приходится, увы, заботиться и о безопасности, что также требует все возрастающих расходов.

Нехитрые подсчеты приводят к выводу, что центральный церковный бюджет гораздо беднее, чем принято считать, – по моим сугубо предположительным оценкам, он составляет менее миллиарда рублей и является дефицитным. Только не надо отождествлять его с суммарными поступлениями во все приходы, монастыри, епархии, которые финансово самостоятельны и лишь малую толику отчисляют в центр (это, кстати, не касается большей части общин вне России – та же Украина давно ничего не перечисляет в Москву).

Критика, конечно, будет звучать всегда. Мы никогда не избавимся от постов о «патриаршем самолете», которого на самом деле нет, и от призывов содрать золото с куполов, чтобы «раздать его нищим», – подобное требование Иуды известно еще из Евангелия (Ин. 12, 5). Некорректны и сравнения с иными религиозными лидерами. Вот, дескать, Франциск Бергольо периодически ездит на дешевых машинах, но охраняют его так, как патриарху Кириллу и не снилось. Вот патриарх Сербский Павел, говорят, ездил на трамвае – да, иногда ездил, но обычным средством передвижения был «Мерседес», в который я и сам как-то его усаживал. Причем если покойному сербскому святителю ругань и похвалы были безразличны, то нарочитая «бедность» Ватикана очень похожа на плод детально продуманной пиаровской стратегии.

«Статусность», однако, бывает официальная и личная. И вот второй в церкви быть не должно. Публикация данных церковного бюджета призвана похоронить саму возможность нецелевых расходов. Отдых и лечение даже самого высокопоставленного лица не должны обустраиваться за церковный счет. Есть благотворители – пусть помогают, как с тем самым «личным» самолетом. Неуместны и «подарки» иностранцам, которые по стоимости оказались бы больше похоже на взятки. В отношениях с зарубежными церквами главными аргументами должны быть принципиальность, честность, стояние в вере, нетерпимость к отступлениям от нее.

Есть и еще один «аргумент» против открытости: дескать, государство узнает о нас слишком много. Я сам когда-то участвовал в переговорах с различными ведомствами о «нераскрытии» финансовых сведений. Но чем дальше, тем больше понимаю: растущая церковная бедность, усиленная провалом ростовщических инициатив вроде банков «Софрино» и «Пересвет», ничуть не уменьшит к нам уважения. Наоборот, даст стимул к тому, чтобы помочь оздоровить ситуацию – да и просто помочь. Хотя бы призывом поучаствовать в общегуманитарных делах церкви к тем кругам, которые, отнюдь не бедствуя, рассказывают о «баснословных доходах попов на мерседесах».