На православном единстве поставили крест

Общение между Варфоломеем и Кириллом, между их церквами, между верующими и священниками отныне разорвано. Навсегда ли? Коллаж Михаила Митина на фото с сайта www.patriarchia.ru

Из Московского патриархата началось бегство священнослужителей под омофор Константинополя. Вселенскому (Константинопольскому) патриархату также начали передавать имущество киевские власти. Митрополит Александр (Драбинко), бывший секретарь Киевского митрополита, сообщил украинским СМИ, что де-факто считает себя клириком Константинопольского патриархата. Ведь 11 октября Синод в Стамбуле отменил решение от 1686 года о передаче Киевской митрополии под управление Московскому патриархату, и, с точки зрения Драбинко, Украинская православная церковь Московского патриархата (УПЦ МП) как бы незаконна на территории Незалежной.

Пугающе молниеносно сбываются предсказания о том, что власть в Киеве начнет административными мерами укреплять представительство Константинополя на украинской земле. Прозвучало известие, что под нужды представительства, о котором объявил Синод в Стамбуле, передается Андреевский храм в Киеве, принадлежащий Украинской автокефальной православной церкви. Лидера УАПЦ митрополита Макария (Малетича), как и Киевского патриарха Филарета (Денисенко), вызволил из раскола все тот же Синод в Стамбуле.

Маховик передела церковной системы в Украине начал раскручиваться с новой силой после заседания Синода Русской православной церкви в Минске, который вечером 15 октября объявил о разрыве евхаристического общения с Константинопольским патриархатом. «Вступление в общение с уклонившимися в раскол, а тем паче отлученными от Церкви равносильно уклонению в раскол и сурово осуждается канонами Святой Церкви», – говорится в итоговом заявлении собрания епископов РПЦ. «Принятие в общение раскольников и анафематствованного в другой поместной церкви лица со всеми рукоположенными ими «епископами» и «клириками», посягательство на чужие канонические уделы, попытка отречься от собственных исторических решений и обязательств – все это выводит Константинопольский патриархат за пределы канонического поля и, к великой нашей скорби, делает невозможным для нас продолжение евхаристического общения с его иерархами, духовенством и мирянами. Отныне и впредь до отказа Константинопольского патриархата от принятых им антиканонических решений для всех священнослужителей Русской православной церкви невозможно сослужение с клириками Константинопольской церкви, а для мирян – участие в таинствах, совершаемых в ее храмах», – решили синодалы. И отдельно – для «ренегатов» вроде Драбинко: «Переход архиереев или клириков из канонической Церкви к раскольникам или вступление с последними в евхаристическое общение является каноническим преступлением и влечет за собой соответствующие прещения».

Теперь верующим РПЦ нельзя молиться в храмах Вселенского патриархата, в том числе на Афоне. Синод в Минске подошел к красной черте, но не перешел ее. Епископы не пошли на поводу у радикалов, вовлеченных в политическую борьбу в Украине, которые предлагали чуть ли не объявить Константинопольскому патриарху Варфоломею анафему, для чего созвать совет всех православных церквей. Синод РПЦ действительно обратился к церквам с просьбой дать оценку «неканоническим» действиям Варфоломея. Константинопольский патриарх взял на себя право в одностороннем порядке разрешать спорные вопросы в других юрисдикциях. Церквам предлагается осудить «восточное папство» Варфоломея, но не разорвать самим евхаристическое единство с Константинополем. Если бы пустили в ход радикальный сценарий, раскол мог бы превратиться в аналог Великой схизмы между западным и восточным христианством.

В Киеве президент Украины Петр Порошенко встретился с двумя экзархами-представителями Вселенского патриархата, чтобы с удовлетворением объявить им, что после Синода в Минске «Русская церковь поставила себя на путь самоизоляции и конфликта со всем мировым православием». Ранее он оценил константинопольский Синод от 11 октября как «конец Третьего Рима», имея в виду известную российскую идеологему.

Директор Института мировой политики (Киев) Евген Магда полагает, что с развитием событий будет меняться и правовое положение УПЦ МП. В частности, ей придется изменить свое название. «Я думаю, что первое – это все-таки то, что название Украинской православной церкви будет у будущей единой церкви. На мой взгляд, алгоритм будет таким. Сначала будет создана поместная Украинская православная церковь. Она поднимет вопрос о том, как она должна быть отражена законодательно.

После этого изменится название УПЦ МП: она перестанет быть УПЦ Московского патриархата, а станет, скажем, экзархатом РПЦ в Украине. Дальше будет идти процесс, верующие будут выбирать между ними, – сказал он «НГР». – Я не думаю, что это произойдет мгновенно, и те, кто так считает, сильно ошибаются. Совокупно местные православные церкви – это большая машина, более 15 тыс. приходов. Диалог будет идти достаточно непростой, люди будут и искать возможности для взаимодействия, и пытаться сохранить церковное единство – каждый в своей церкви». По его мнению, решение Священного Синода РПЦ украинцы воспринимают как реакцию Кремля, и оно свидетельствует, что РПЦ и в дальнейшем будет занимать жесткую позицию, исключающую поиск компромиссов.

У Порошенко, считает политолог, нет необходимости выставлять этот шаг РПЦ как свою победу: «Если вы видели фотографии с празднования Крещения, то Порошенко там идет с Филаретом рядом. Это готовый предвыборный плакат. Он будет играть на невербальных методах. Порошенко, насколько я знаю, не отказывался от того, что он – прихожанин Московского патриархата, и это, насколько я понимаю, несколько усиливает его позицию в том, что он ищет пути к созданию собственно украинской церкви».

Однако первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин считает маловероятным обсуждающееся в Украине возможное лишение УПЦ МП названия «украинской». «В этом случае у нее есть прямая дорога в ЕСПЧ, так как нарушается право прихожан и религиозной организации именоваться так, как они хотят. Бренд «украинская» не зарегистрирован за Киевским патриархатом, и даже в России, где неканоническим православным церквам приходится довольно сложно, их никто не лишает права называться российскими», – сказал он «НГР». ЕСПЧ может приостановить такое решение, но большой скандал оно в любом случае вызовет, считает Макаркин, а украинским властям он совершенно не нужен.

Синод РПЦ в Минске приблизился к красной черте «анафематствования» Константинополя, но не пересек ее. Фото с сайта www.patriarchia.ru

После решения Синода РПЦ в Минске никаких изменений в Украине не предвидится, сказал «НГР» директор Религиозно-информационной службы Украины Тарас Антошевский. «УПЦ МП как не служила с Киевским патриархатом и УАПЦ, так и служить не будет. Та часть украинского духовенства, которая не поддержит позицию патриарха Московского Кирилла, будет верной идее Украинской поместной православной церкви», – заявил эксперт. «Отныне эти клирики будут продолжать поминать за богослужением митрополита Онуфрия, но вместо патриарха Кирилла будут молиться за патриарха Варфоломея, – говорит Антошевский. – Поскольку не будет церковных изменений, то не будет в Украине изменений политического характера. Разве что накануне дарования Константинополем томоса политические круги будут обращать внимание на некоторые факторы. К примеру, на то, как будет происходить объединение Киевского патриархата с Украинской автокефальной церковью и частью Московского патриархата. Да и то, куда больше внимания будут обращать не на украинские реалии, а на то, что происходит на Фанаре».

«В 1991 году независимую Украину поставили в ситуацию, когда она остается частью Русской православной церкви, – продолжает украинский эксперт. – Украина автоматически выполняла решения Московского патриархата, сама ничего не решала. И сейчас ситуация такая: между Фанаром и Москвой идет вражда, а Украине от этого ни жарко ни холодно, поскольку она ничего не решает. Той части клириков, которая настроена на томос и автокефалию, решения московского Синода безразличны».

Невозможно отрицать факт: мировое православие раскололось на две части. Об этом объявил председатель Отдела внешних церковных связей (ОВЦС) Московского патриархата митрополит Иларион (Алфеев) в эфире Первого канала. «Мы сейчас встали перед новой церковной реальностью: у нас больше нет единого координирующего центра в православной церкви, и мы должны это очень ясно сознавать. Константинопольский патриархат в качестве такового центра самоликвидировался, – сказал глава ОВЦС. – Патриарх Варфоломей часто именуется «духовным лидером 300-миллионного православного населения планеты», но из этих 300 млн как минимум половину нужно сейчас вычитать: он не является духовным лидером ни для Русской православной церкви, ни для тех поместных православных церквей, которые, как я думаю, не поддержат его разбойнических действий». На данный момент определенно в поддержку Москвы выступили только в Сербской церкви. «Сегодня наша Церковь в большом искушении. Искушении, которое постигло нашего первого иерарха, Вселенского патриарха: принимать решение, которое может оказаться катастрофическим для Церкви, – учинять нечто, на что он не имеет права: признавать раскольническую церковь и даже давать ей автокефалию», – заявил Сербский патриарх Ириней греческим СМИ.

Синодальное решение, которому предшествовали Совет безопасности и заявления высоких государственных лиц, по мнению Алексея Макаркина, с российским государством согласовано в полной мере. «Я бы не делал большой катастрофы из того, что произошло вчера, тем более что анафема на Варфоломея не провозглашена, хотя такие предложения со стороны обеспокоенной общественности и были. Изоляция ударит и по дипломатическим возможностям патриарха Кирилла, и по ведомству митрополита Илариона, которому в таком случае придется заниматься взаимоотношениями с греческими старостильниками (а это задача неблагодарная и тяжелая – их много, и они страшно конфликтны)». Вопрос о связях с Константинополем, считает политолог, был решен еще на предыдущем заседании Синода 14 сентября с.г., на котором было приостановлено поминание Варфоломея и сослужение епископов Московского и Вселенского патриархатов, так что вопрос о дипломатических связях с Фанаром уже не актуален. «Но есть и взаимоотношения с другими церквами. Есть проблема с Румынской церковью по поводу Молдавии, она может усугубляться. Александрийский патриарх посетил Украину и высказался в поддержку митрополита Онуфрия, Антиохийский патриарх – вообще наш и прекрасно относится к нашему замечательному «гуманисту» Башару Асаду. Иерусалимский патриарх стремится не вмешиваться в эти дела, он – хранитель Гроба Господня и хочет, чтобы к нему все приезжали. И будут приезжать. У нас сейчас одни с растерянностью, другие с радостью пишут, что теперь нельзя будет поклониться Гробу Господню, теперь будет своего рода «православное импортозамещение», только в Оптину пустынь. Но на Иерусалим это не распространяется – как ездили, так и будем ездить. С болгарами у нас приличные отношения, хотя они тоже не хотят особо вмешиваться, и на заседании своего Синода они не проголосовали за вариант, устраивающий Россию. Приличные отношения с православными поляками, которые не отвернулись от Московского патриархата. Патриарх Сербский Ириней неоднократно высказывался в поддержку позиции России по Украине. Элладская церковь не пойдет против Варфоломея, но они тоже заинтересованы в привозе святынь, тем более что у Эллады с Константинополем отношения весьма непростые. Ко всем можно ездить, общаться, даже получать какие-то формулировки сочувствия – мол, против Варфоломея мы не пойдем, но вы держитесь».

Поэтому, считает Макаркин, об изоляции России в православном мире говорить нельзя, и у церкви есть возможности для того, чтобы остаться востребованной на международной арене: «В 2014 году Антиохийский и Иерусалимский патриархаты прервали молитвенное общение друг с другом из-за маленькой общины в Катаре. Ну и что? Понятно, что Украина – это не Катар, и последствия у этой проблемы могут быть куда более драматичными, но нельзя говорить о радикальной самоизоляции Русской церкви. Кроме того, церковная дипломатия не распространяется только на православные страны – есть отношения с Ватиканом, с целым рядом протестантских церквей».

«РПЦ и Константинопольский патриархат имеют позиции на Ближнем Востоке, поэтому разрыв общения между патриархатами будет иметь значение для региона, – сказал «НГР» руководитель научных исследований института «Диалог цивилизаций» Алексей Малашенко. – Возможно, авторитет РПЦ на Ближнем Востоке и восприятие ее надежности теперь понизятся. Тамошним христианам, озабоченным своими сложнейшими проблемами, наплевать на Украину и ее автокефалию. Где араб-христианин или копт – и где та Украина? Но арабы и копты знают, что Вселенский патриарх – первый среди православных патриархов, что Константинополь когда-то был столицей величайшей православной империи. Связь РПЦ и Константинополя в глазах ближневосточных христиан была символом мощной общехристианской солидарности. А теперь христиане Ближнего Востока видят: первоиерархи великих православных церквей цапаются между собой из-за вещей, ближневосточному человеку непонятных. В глазах этого человека РПЦ теперь – оппонент вселенского православия, олицетворенного в Константинополе и патриархе Варфоломее. Международного авторитета РПЦ и Кремлю вся эта катавасия вряд ли прибавит. У патриарха Варфоломея прочные и давние связи с политическими кругами США. Связанные с Белым домом и Капитолием богатые греческие круги Америки – спонсоры всего греческого мира в Старом Свете».