Павел Скрыльников
Что такое Церковь в современной России: базовый политический институт или надстройка над светским государством? Фото РИА Новости
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл 12 июня с.г. провел за закрытыми дверями патриаршей и синодальной резиденции Свято-Данилова монастыря встречу с философами и политологами. Беседа с экспертами – среди них оказались декан философского факультета МГУ Владимир Миронов, его заместитель Алексей Козырев, политологи Михаил Ремизов, Олег Матвейчев, Сергей Михеев, Мария Мчедлова и Дмитрий Бадовский – заняла более двух часов. Организатор встречи, первый заместитель председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Александр Щипков, рассказал журналистам, что собрание в Свято-Даниловом монастыре стало очередной встречей предстоятеля РПЦ с московской профессурой. Однако некоторые последние события и заявления говорят о том, что для выработки стратегии взаимодействия с властью и существования в государстве Церкви необходимы услуги именно светских интеллектуалов.
На «Прямой линии» в четверг, 15 июня с.г., президент России Владимир Путин, отвечая на вопрос о статусе Исаакиевского собора, сказал, что Россия – это «светское государство, оно таким сложилось и будет». Кроме того, Путин заявил, что Исаакиевский собор никогда не принадлежал Церкви, хотя и был построен для молитвы, а Церковью руководил «царь-батюшка» – глава государства. «Не нужно использовать это как инструмент мелкой политической возни», – подчеркнул президент. Вместе с тем в последнее время Путин проявляет интерес и к «альтернативному» православию. 16 марта он встретился с митрополитом Корнилием (Титовым) в Кремле. С главой Русской православной старообрядческой церкви (РПСЦ) президент обсудил помощь государства в торжественном праздновании 400-летия со дня рождения протопопа Аввакума в 2020 году и реституцию национализированных советской властью старообрядческих храмов. 31 мая Путин стал первым главой российского государства, посетившим крупнейший центр русского старообрядчества – Рогожскую слободу в Москве.
Конфликт вокруг здания Исаакиевского собора движется к компромиссному решению. «Церковь никогда не говорила о передаче Исаакия в собственность, но неоднократно подчеркивала, что возвращение первоначального предназначения собору является самой главной целью, за которую Церковь и выступает», – сказала Интерфаксу по этому поводу глава сектора коммуникаций Санкт-Петербургской митрополии Наталья Родоманова. Хотя в глазах президента акции протеста недовольных возможной передачей собора – «мелкая политическая возня», призыв к ее прекращению адресован не только оппозиционным сторонникам сохранения секулярного status quo. Если Церковь желает оставаться действующим лицом в общественной жизни, ей придется искать свое место в социальной конструкции, согласовывая амбиции с конституционными принципами. Сферы, в которые государство готово допустить клириков, ограничены, и вход осуществляется на его условиях; а значит, Церковь постарается реализовать все имеющиеся у нее возможности.
Одной из них является сфера образования. 14 июня с.г. вступил в силу указ Минобрнауки о введении теологии в номенклатуру научных специальностей. Незадолго до этого была защищена первая в России кандидатская диссертация по теологии (подробнее в «НГ» от 01.06.17). В перечень ВАК был включен журнал Свято-Филаретовского православно-христианского института (СФИ) «Свет Христов просвещает всех», а на прошедшей в МИФИ всероссийской научной конференции «Теология в гуманитарном образовательном пространстве» председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Иларион (Алфеев) представил сигнальные экземпляры трех учебных пособий по этой дисциплине.
Внимание Церкви к образованию и научной среде понятно – если ее влияние на политиков, как показывают последние события, ограничено, то поддержка общественного статуса (по последним данным ВЦИОМа, деятельность РПЦ в целом одобряют 72,7% россиян, а не одобряют – 15,5%, и по этим показателям она уступает только российской армии) становится для нее первоочередной задачей.
При этом собственный образ в глазах молодежи начинает, по-видимому, серьезно занимать РПЦ. 16 июня на конференции, посвященной столетию начала большевистских гонений на Русскую православную церковь, патриарх Кирилл не только заявил, что наблюдает рост негативного отношения к Церкви со стороны молодых людей, но и отметил внутреннюю причину указанного процесса. «Для того чтобы возбудить негативные чувства, используется все то же, что использовалось в конце XIX – начале XX века, – какие-то ошибки со стороны духовенства, оплошности, какие-то проявления недостойной жизни… В масштабах Церкви – это единичные случаи, но эти единичные случаи таким образом подсвечиваются, чтобы создать образ Церкви, погрязшей в богатстве, грехе, безразличной к повседневным трудностям людей», – сказал он в своем вступительном слове. Даже само признание «ошибок и недостойной жизни» представителей духовенства для сегодняшней Церкви – серьезная самокритика. Как и то, что патриарх задается вопросом: «А сможем ли мы объяснить сегодня нашим современникам все то, что с ними происходит?» – и признает наличие «рясу носящих, которые выступают за необходимость обновления, улучшения, но на самом деле провоцируют семена разделения и раскола», вступая в полемику с неназванными оппонентами.
19 июня митрополит Иларион осудил вовлечение молодежи в московские протестные акции, однако отметил, что участвовать в них имеет право каждый гражданин. На фоне всколыхнувших общество протестов последних месяцев, объектом критики в ходе которых оказалась и Церковь, и некоторого охлаждения к ней власти Церкви действительно требуется диалог с обществом. И круг экспертов, которых патриарх пригласил в День России – и в разгар протестных акций по всей стране, – скорее всего, помогал с выработкой стратегии такого диалога: в него вошли в основном консервативно настроенные интеллектуалы-политтехнологи.
Участник встречи в Даниловом монастыре декан философского факультета МГУ Владимир Миронов считает, что собрание экспертов носило рабочий характер, на котором патриарх Кирилл был «первым среди равных». Именно такого взаимодействия интеллектуалов с общественными институтами в современной России, по его мнению, недостаточно: «В последнее время стало меньше диалоговых пространств, куда приглашаются не те специалисты, которые традиционно считаются медийными, а более широкий круг людей. Это касается не только Церкви». «К сожалению, в стране не хватает экспертного сообщества, и когда принимаются различные решения – например, нашумевшее утверждение теологии в виде ваковской дисциплины – ходы, которые мы могли бы предложить, могут оказаться гораздо эффективнее тех, что потом реализуются. Создавая те же советы по теологии, не получится ли, что мы наплодим советов, для которых нет специалистов? Это проблема, которую в меньшей степени осознают представители Церкви и в большей – люди, которые занимаются наукой».
Обсуждение в Даниловом монастыре, по словам Миронова, не касалось непосредственно деятельности Церкви: «Патриарха интересовало то, как складывается ситуация в обществе, мы говорили, в частности, о проблемах многоконфессиональности. Патриарх говорил о том, что пресса не всегда адекватно освещает церковные инициативы, мы, в свою очередь, обращали внимание на то, что PR-службы (если их так можно назвать) по отношению к Церкви слабо работают. Я выступал по проблеме толерантности, о том, что часто реализуется самое примитивное ее понимание, что толерантность нельзя абсолютизировать. Это была рабочая встреча и обмен мнениями. По-видимому, патриарху хотелось узнать, как представители интеллигенции воспринимают события».
Через три дня после встречи в Даниловом монастыре состоялась презентация книги Александра Щипкова «Социал-традиция». Состав участников презентации во многом совпадал со списком посетителей патриаршей резиденции, и это дает основание предполагать, что концепция адаптированного к современности и направленного в будущее традиционализма, предложенная Щипковым, может стать выражением перспектив церковно-общественной политики. «Понятие традиции, – сказал Щипков, – у нас ассоциируется с ретроградностью. Мне хотелось поговорить о ней как о моторе, движителе нашей жизни. Никакая модернизация невозможна в отрыве от традиции – то есть метода передачи образа мыслей и социального поведения». «Современные практики могут найти в идеях Щипкова много того, за что можно ухватиться, что можно развить, что можно продолжить, и не только в академических и научных сферах, но в первую очередь – в социальном проектировании», – сказал на презентации заместитель декана философского факультета МГУ Алексей Козырев. И патриарх как практик, видимо, разделяет эту точку зрения, предлагая в качестве нравственного ориентира молодежи «удивительный пример мученичества» 100-летней давности. Именно на молодёжь рассчитаны и самокритика, и заявление о том, что каждый новый храм в Москве должен стать подлинным произведением искусства.
Руководитель научных исследований института «Диалог цивилизаций» Алексей Малашенко считает, что от идеи светского государства Путин не отказывался никогда. «Возможно, он – действительно верующий человек, но для него Церковь – инструмент, дополнительная поддержка, особенно в регионах, где это со временем будет становиться все важнее». Кроме того, уверен политолог, напоминания о том, что российское государство секулярно, необходимы для поддержания стабильности в межрелигиозных отношениях: «У нас более 16 млн мусульман. Если постоянно не напоминать, что у нас светское государство… У них и так уже давно возникла мысль, что есть религия номер один и есть все прочее. Вы можете себе представить, что было бы, если бы он этого не сказал или поставил это под сомнение? Это естественно, по-другому и быть не может, а Церковь и без него знает свой круг допустимого».
«РПЦ – это приоритетный, но не равный партнер государства в религиозной сфере. Соправления, идеальной симфонии государство не допустит», – считает заместитель директора Центра политических технологий Алексей Макаркин. «Такое ощущение, что у Церкви завышенные ожидания. Для многих русских церковных деятелей идеалом является XVII век, когда царь Алексей Михайлович и патриарх Никон были фактически соправителями. Однако никакое государство такого терпеть не станет. Государство в Церкви нуждается для дополнительной легитимации и поддерживающей силы и в ответ готово давать довольно многое – это и институт военных священников, и реституция, и уроки православной культуры в школах. Но когда Церковь переходит уровень, который государство считает допустимым, ей дают понять, что это уже слишком, надо как-то самоограничиваться».
Макаркин полагает, что в обращении президента к духовной традиции есть и человеческое измерение. «Да, патриарх Кирилл – это политик, дипломат, оратор, – говорит эксперт. – Но конкретные люди во власти тянутся к Церкви не только как к прагматическому фактору, но и по ее непосредственной функции. Основная задача Церкви, о которой не всегда вспоминают, – это спасение души, и обращаться за этим к политику и дипломату сложно».
Итак, обмен мнениями патриарха с интеллектуалами состоялся. Однако последовавшие вслед за этим заявления главы РПЦ позволяют предположить, что необходимость диалога с внешним миром Церковь все еще воспринимает как тяжкую повинность и неизбежное зло.
