Бумеранг радикализма возвращается из Средней Азии

Выявить злоумышленников среди тысяч выходцев из Средней Азии – предельно трудная задача. Фото РИА Новости

Предполагаемого организатора теракта в петербургском метро задержали 17 апреля с.г в подмосковном Одинцово. Сообщается, что это работник придорожного кафе Аброр Азимов. Азимов - земляк исполнителя теракта Акбаржона Джалилова - оба из киргизского города Ош. И исполнитель, и заказчик - граждане России. Азимов получил гражданство в 2013 году - на два года позже, чем Джалилов. Вчера ФСБ окончательно признала Джалилова  исполнителем теракта на  перегоне между станциями «Сенная площадь» и «Технологический институт»,  то есть террористом-смертником.

В последующие после теракта в петербургском метро несколько дней в ряде регионов России прошли задержания и аресты людей, подозреваемых в причастности к этому преступлению. Все – уроженцы Средней Азии. Последний случай -   17 апреля в Мурманской области возбудили уголовное  дело по «террористической» статье в отношении гражданина Таджикистана.  

Комментируя происшедший 3 апреля с.г. теракт, директор ФСБ Александр Бортников указал, что основной костяк террористических групп сегодня составляют «граждане стран СНГ, прибывшие в Россию с целью трудовой миграции». 

Среднеазиатский террористический след также проявил себя в 2 тыс. км от Петербурга – в Астрахани. Сейчас точно установлено, что расстрел двух сотрудников ДПС на окраине города осуществила смешанная этническая банда из восьми человек. Костяк банды составляли уроженцы Казахстана, главарем считается житель Астрахани Нурбол Саспанов. Примечательно, что восемь астраханских боевиков (четверо, включая главаря Саспанова, впоследствии ликвидированы в ходе спецоперации Росгвардии) заявили о себе практически параллельно теракту в Петербурге – в ночь после взрыва в Северной столице, унесшего жизни 15 человек.

Ответственность за убийство сотрудников МВД в Астрахани взяло на себя запрещенное в России «Исламское государство» (ИГ). За теракт в Питере ИГ (как и другие известные джихадистские группировки) не «ответило». Но, как сказал «НГР» профессор МГЛУ исламовед Роман Силантьев, нельзя исключать, что взрыв в питерском метро и расстрел сотрудников ДПС в Астрахани – звенья одной цепи, которая, вполне может быть, ведет в обработанную идеями ИГ среднеазиатскую диаспору. «Теракт в Петербурге могла готовить одна группа, в Астрахани – другая. Может быть, южная группировка узнала о событиях в Питере по новостям и решила сформулировать свой, автономный ответ. Угнать под угрозой оружия машину, спровоцировать полицию на выезд по факту ДТП и потом расстрелять застигнутых врасплох правоохранителей – такой сценарий много времени на подготовку не займет. Может быть, мы имеем дело с разными группами, которые отслеживают ситуацию. Если где-то происходит теракт, то джихадисты, что называется, «по методичке» тоже должны «самореализоваться», – считает Силантьев.

В контексте таких джихадистских «ответов» по принципу цепной реакции, по мнению эксперта, стоит рассматривать и «ростовский случай» – замаскированное под фонарик взрывное устройство, найденное 6 апреля с.г. возле школы № 5 города Ростова-на-Дону. В астраханской банде Нурбола Саспанова были люди казахского происхождения и родившиеся в Казахстане. По словам Силантьева, не исключено, что бандиты могли получать инструкции из бандподполья в Казахстане. «Но штаб бандитов с той же долей вероятности мог находиться в Москве и в самой Астрахани. Важно уточнить, были ли они замкнуты на кого-то или были автономной ячейкой. Во втором случае они могли принести байят – присягу на верность ИГ, ни на кого не ориентируясь и действуя самостоятельно».

Теракты начала апреля с.г., кроме давно известного факта, что террористы могут взяться буквально ниоткуда, показали и другое. А именно – что, несмотря на звучавшие ранее тревожные «сигналы» вроде шокировавшей в прошлом году Россию «кровавой няни» Гюльчехры Бобокуловой, функционирующий в России режим контроля за миграцией – не преграда для идущих в Россию угроз. В частности, миграционные рогатки не препятствуют тому, что инфицированные джихадизмом личности без проблем попадают в Россию, получают вид на жительство, трудоустраиваются, обосновываются и в конце концов растворяются в российском социуме. 

В публикации «НГ» (см. номер от 10.04.17) говорилось о другом интересном аспекте миграционной политики в России. Программа переселения русскоязычных соотечественников из ближнего зарубежья фактически провалена из-за громоздкой процедуры натурализации. Дело в том, что подавляющее большинство русских из ближнего зарубежья сначала едут в Россию – и потом пытаются натурализоваться. А представители коренных национальностей Средней Азии, бывает, приезжают в первый раз в Россию уже с паспортом РФ в кармане. 

Другое дело, что террористы из Астрахани были не только гражданами РФ, но и выросли в России. А некоторые из них, например, главарь банды Нурбол Саспанов, россияне и по рождению. 

Правоохранители задержали предполагаемого организатора теракта в Петербурге Аброра Азимова. Фото Центра общественных связей ФСБ РФ

На основании этого, как сказал «НГР» казахстанский политолог, профессор Евразийского национального университета (Астана) Асылбек Избаиров, следует разделять «этиологии» теракта в Питере и расстрела полицейских в Астрахани. «В случае с Петербургом мы имеем дело с феноменом трудовых мигрантов, которые на протяжении многих лет курсировали между Россией и страной своего фактического проживания и только потом уже стали гражданами России, – сказал эксперт. – Так произошло, в частности, и с молодым уроженцем Оша Акбаржоном Джалиловым». В случае с Астраханью, говорит эксперт, сработал не среднеазиатский, а типично российский фактор – кавказский. «Астраханская область находится на стыке Северного Кавказа и Центральной Азии. В 1990-х годах в Западном Казахстане было очень сильно влияние исламистского кавказского фактора. В этом регионе проповедовали такие личности, как Айюб Астраханский (настоящее имя Ангута Омаров, основатель и лидер общины астраханских ваххабитов. – «НГР»), Багаудин Кебедов (лидер ваххабитов Дагестана. – «НГР»). В нулевых годах туда ездил с проповедями Саид Бурятский (Александр Тихомиров. – «НГР»). Эти приезжавшие из России люди способствовали радикализации Западного Казахстана, заложили и зацементировали систему связей между джихадистами Кавказа и Казахстана. Эта связь до сих пор чувствуется среди исламистов Актобинской, Уральской, Мангистауской и других областей. Те уроженцы Казахстана, которые в Астрахани расстреляли полицейских, они местные, российские». Асылбек Избаиров резюмирует: «Теракт в Астрахани, за который взяло ответственность ИГ, показывает: ранее шедший в Казахстан со стороны России джихадистский фактор теперь возвращается в Россию. Мотивация действий джихадистов – поддержка Россией режима Башара Асада в Сирии». Эксперт также выдвинул версию, почему ИГ не взяло на себя ответственность за теракт в Петербурге, хотя почерк преступления идентичен аналогичным деяниям террористов: «Возьми они ответственность, им бы пришлось столкнуться с военным российским ответом на Ближнем Востоке, что в их планы сейчас вряд ли входит».

«Существует версия, что находившееся в рюкзаке Акбаржона Джалилова взрывное устройство могло сработать от дистанционного управления, – продолжает Избаиров. – Раз так, логично предположить, что молодой человек не проходил типичную для террористов-смертников обработку и подготовку. Его могли использовать втемную. Может быть, он вообще не был исламистом. Если судить по публикациям в российских СМИ, составленным на основе бесед с близкими Джалилова, этот молодой человек, когда жил на родине, вообще не проявлял склонности к религии, предпочитал шумные молодежные компании. А если он был исламистом, то логична версия об участии джихадистов-вербовщиков. Путь поиска вербовщиков будет проходить через исламистские общины Петербурга».

Эксперт рассказал, что почти сразу же после теракта в питерском метро на родине Джалилова в Оше состоялась международная конференция, посвященная проблемам радикализации трудовой миграции. «В ходе конференции было отмечено, что значительная часть мигрантов подвергается радикализации не на родине, а по месту трудовой миграции. Говорилось, что в той же России трудовой мигрант максимально уязвим для действий вербовщиков в силу социально-экономических, психологических и других факторов. Отмечалось сильное влияние на трудовых мигрантов антироссийской информационной волны, связанной с Сирией. В России приехавший из Средней Азии исламист, соблюдая правила конспирации, чувствует себя комфортнее, чем на родине. В том же Узбекистане при Исламе Каримове ядро исламистов было фактически уничтожено полностью. А оставшиеся в живых ушли в глухое подполье или покинули страну».

На многолетний процесс миграции экстремистов из Средней Азии в Россию «НГР» указал также президент информационно-аналитического центра «Религия и общество» Алексей Гришин: «Очень жесткое законодательство республик Центральной Азии привело к тому, что основные боевики оттуда оказались вытеснены или в Афганистан, или в Россию. Почему их сейчас задерживают и арестовывают? Потому что в своих республиках им грозит до 20 лет лишения свободы, а некоторым – и пожизненное. В России же только на стадии, когда они начинают готовить теракт, они администрируются – в остальных случаях очень тяжело доказать экстремистскую деятельность. 282-я статья очень тяжела к доказыванию, а наказание по ней – или штрафы, или условный срок, или до двух лет». «Вербовочная работа делится на три части: наводка, формирование мотива и собственно вербовочное предложение. Наводчик, выбирающий потенциальную жертву, не рискует ничем. Мотиватор приносит Коран и, когда его берут за руку, говорит: «Мы изучаем Коран, мы ничего плохого не делаем!» И только вербовщик, который ставит конкретные предложения, является преступником, а его действия чаще всего однократны или двукратны. А он ко всему прочему часто действует за пределами России», – сообщил Гришин.

Старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа МГИМО Ахмет Ярлыкапов считает, что основную опасность представляет само существование мощной сети вербовщиков, которую террористам удалось создать в России и по которой людской поток идет в Сирию через среднеазиатские республики. По мнению эксперта, через нее можно не только переправлять бойцов на Ближний Восток, но и ввозить оттуда исполнителей терактов: «Смена тактики очевидна, потому что очевидны ее успехи. «Имарат Кавказ» был разгромлен, и его заменило подразделение ИГ (обе организации признаны террористическими и запрещены в РФ), которое тоже понесло серьезные потери. Все больше используются «одинокие волки», не имеющие прямой финансовой связи с той организацией, которая за ними стояла, – в данном случае ИГ. У специалистов они называются wannabies – лояльные организации, но не связанные с ней люди. Это затрудняет работу контртеррористических групп: очень тяжело четко отследить таких людей. Но у нас в стране есть налаженная вербовочная сеть, она очень серьезно работала начиная примерно с 2012 года. Именно в результате ее работы тысячи молодых людей из нашей страны оказались в Сирии воюющими на стороне ИГ и «Джебхат ан-Нусры» (террористическая организация, запрещенная в РФ). Не все вербовщики уехали вслед за завербованными, и они представляют огромную опасность: в зависимости от поставленной задачи вербовщик может превратиться в террориста. Особенно они активны в крупных городах, где много проблемного населения из групп риска. Но ситуация очень хрупкая: вербовщики не переориентированы и до сих пор работают на вербовку».

«Сделано все, чтобы максимально затруднить возвращение: одной из множества причин сирийской кампании было уничтожение этих людей там, не допуская возвращения в Россию. Нельзя исключать и того, что система вербовки может заработать и в обратном направлении или превратиться в спящие ячейки», – утверждает эксперт. При этом важнейшим моментом он считает то, что террористический акт был совершен натурализовавшимся мигрантом. «То, что это гражданин России, – очень серьезный сигнал. Если это подтвердится, станет очевидно, что мы движемся по европейскому пути, где все последние теракты были совершены натурализовавшимися мигрантами, гражданами этих стран».

После теракта в Петербурге в российском сообществе всплыло недовольство руководством национальных общин, которое якобы ничего не делает для профилактики радикализма в своей среде. Вопрос о целесообразности такой профилактической работы прозвучал в беседе одного из авторов материала с бывшим летчиком-испытателем Магомедом Толбоевым, аварцем по национальности. Беседа состоялась в октябре 2013 года – несколько дней спустя после того, как уроженка Гунибского района Дагестана Наида Асиялова осуществила теракт в рейсовом автобусе на окраине Волгограда. Обсуждая дагестанских джихадистов, Толбоев сказал: «Дагестан – это часть России. Из этой части России едут как нормальные люди, так и придурки. Что, мы, старейшины, должны бегать за каждым придурком и наставлять его на путь истинный? Пусть за ними бегают их родители, полиция и спецслужбы». Толбоев не увидел необходимости в обсуждаемых в то время адаптационных программах для жителей Кавказа и Средней Азии.