500 лет Реформации – от размежевания к диалогу

Лютеранский храм Святых Петра и Павла – органичный элемент московского городского ландшафта. Фото Олега Токарева

В этом году во всем мире широко отмечается 500-летие Реформации. 31 октября 1517 года Мартин Лютер опубликовал свои 95 тезисов, где выступил с открытой критикой церковной практики индульгенций. Его целью, однако, не было внести раскол и основать новую конфессию. Лютер, как и многие его современники, остро осознавал необходимость реформ с целью очищения Церкви от злоупотреблений, не совместимых с евангельской истиной. Индульгенции были той порочной практикой, которая явилась лишь следствием духовного кризиса. Этот кризис заключался в утрате авторитета, который Церкви дают не ее иерархическое устройство и власть, но трансцендентное начало. Продажа отпущения грехов за деньги – лишь последняя капля, которая переполнила чашу терпеливого молчания. Римская церковь утрачивает свою эксклюзивную посредническую функцию между Богом и человеком. Начался процесс, который уже невозможно будет остановить, – Церковь начинает перерождаться снизу.

Это событие ознаменовало собой окончательный разрыв между старой и новой Церковью. Между ними сначала будет жестокое противостояние, а затем размежевание. Лишь в конце XIX – начале XX века начнется настоящий диалог, который поставит старую и новую Церковь на путь примирения и единения. Этот путь от конфликта к единению уже многому нас научил. Реформация медленно, но верно окажет свое благотворное воздействие на Римскую церковь. А протестантизм придет к осознанию невозможности полноценного мира с Богом без обретения мира с другими людьми.

В нашу страну, Россию, идеи Реформации попали очень рано. В прошлом году мы отмечали 440-летие с освящения первой лютеранской церкви – храма Святого Михаила в Москве. Со времен Ивана Грозного лютеране чувствуют себя на новой родине вполне комфортно, а в дальнейшем станут частью ее элиты. При Петре I даже структура Российской православной церкви реформирована по протестантскому образцу. Царь лично выступал инициатором строительства евангелических церквей. Екатерина II организует колонии для переселенцев из германских земель. Глава государства был одновременно и светским главой лютеранской Церкви в России. Но это еще не конец истории.

В нашей стране юбилей Реформации стоит, к сожалению, в тени другой годовщины – 100-летия Октябрьской революции. Для нас это 100-летие окрашено в багровый цвет мученичества. В 1920-е, 30-е годы во время так называемого красного террора наша Церковь пережила настоящий геноцид. В течение нескольких лет жизнь общин стала невозможной, церковные структуры разрушены, имущество национализировано. Но самое главное – были казнены пасторы и члены советов общин. Те, кто пережил первую волну террора, были подвергнуты новым испытаниям с началом Второй мировой войны. В 1941 году многие оказались в концентрационных лагерях, которые принято называть трудармией.

Несмотря на эти страшные обстоятельства, верующие собирались и на новых местах. Без Церкви, без пасторов, без напечатанной Библии, без песенников, только с верой в сердце люди совершали богослужения. До сих пор мы задаемся вопросом: как они могли выживать в то время и продолжать верить, надеяться, любить? Вероятно, ответ на этот вопрос кроется в том духе внутренней свободы и реформации сознания, которые дарит нам Иисус Христос. Такой дух и такая реформация вдохновляют надеяться в самой безнадежной ситуации, доверять среди всеобщего недоверия, нести свет во тьму, жить вопреки смерти.

30 лет назад перестройка положила начало новому этапу нашей жизни. Эти годы были очень интенсивными и важными. Ведь по человеческому рассуждению их могло вовсе и не быть. Эти 30 лет лежат между столетиями и тысячелетиями. После чумы диктатур XX века Божий виноградник был превращен в кладбище. Люди жили воспоминанием под аккомпанемент смерти. Репрессии и война стали страшной катастрофой, трагедией в жизни людей, потому что число погибших, пострадавших, беженцев до сих пор не подсчитано точно. А также все это принесло страшное разочарование в человеке в целом.

Ведь если вначале создавался миф о человеке, который может, подобно Богу или даже вместо Бога, держать в своих руках мир и управлять им, превращая его своими руками в рай, то дальнейшее показало всем совсем иного человека, в котором не осталось и капли человеческого, человека, превращающего мир в кромешный ад.

Вместе с разочарованием в человеке XX век принес и некое разочарование в Боге. Как Бог мог допустить такое? Этот вопрос стал для людей не просто теологическим тезисом, но жизненным опытом религиозной растерянности и отчаяния.

Рассуждая в логике XX века, с его войнами, диктатурами, репрессиями, переселениями, нашей Церкви и ее общин не могло быть. Однако в России евангелические общины собирались в местах ссылки в Средней Азии, Сибири, на российском Севере. Поэтому и на месте духовного кладбища когда-то поверили, что из руин возникнет новая жизнь.

В этом юбилейном году мы организовали комитет по проведению 500-летия Реформации. В него вошли различные христианские конфессии России. Таким образом, мы вместе с братьями и сестрами по всему миру имеем возможность вспоминать того храброго монаха, который однажды, защищая евангельскую свободу, произнес: «На сем стою и не могу иначе». И вместе с тем мы вспоминаем и тех мучеников, которые не отреклись от своей веры, несмотря на угрозу жизни.

В отечественном контексте мы имеем дело с постатеистическим обществом. Религиозная память была смыта советской квазирелигиозной идеологией. Сегодня большинство людей с большим трудом ориентируются в многоконфессиональной картине страны. Хотя при этом религиозный фактор нисколько не утратил своего значения, но, наоборот, на многочисленные вызовы современности можно адекватно ответить, только понимая важность религиозного самосознания для человека.

Сегодня многие в России могут совсем ничего не знать о том, что такое Реформация и протестантизм. И это не повод для гордости. Ведь это свидетельствует лишь об отсутствии полноценной исторической памяти. Протестанты оказали большое влияние на формирование российской культуры и духовности, прославили ее своими научными открытиями, героическими действиями и самоотверженным служением Отечеству.

Сегодня отношение к протестантизму нередко поверхностное. Все неправославные  и некатолические христиане для простоты называются протестантами, что не является корректным. Протестанты – ни секта, ни агенты иностранного влияния. Они такая же часть российского религиозного ландшафта, как и другие традиционные общины России.

После пережитого в XX веке геноцида лютеранская Церковь возродилась буквально из небытия. Но вернулась она фактически на выжженную землю. Не было почти ни одного храма, который бы не был осквернен и превращен за советский период в руины, не было ни одного учебного заведения, где можно было бы готовить церковных сотрудников, не было ни собственных средств, ни поддержки от государства для того, чтобы как-то восстановить утраченное. Но самое главное – не было возможности вернуть людей, ставших жертвами антицерковной кампании 30–40-х годов XX века. Но, несмотря на все сложности, такое возрождение произошло.