Китайские церемонии Ватикана

Миллионы католиков Поднебесной могут получить возможность воссоединиться с братьями по вере. Фото Reuters

В октябре с.г. на борту самолета по пути из Азербайджана в Рим папа Римский Франциск сообщил журналистам: «Си Цзиньпин отправил мне подарок». Представители СМИ истолковали фразу по-разному. Кто-то написал о том, что председатель Китайской Народной Республики действительно отправил в дар понтифику некий предмет. Предположительно это репродукция стелы с надписью, свидетельствующей о признании присутствия христианства в Китае императором Тай Цзуном из династии Тан. Возможно, не ошибаются и те, кто счел, что подарок председателя КНР понтифику менее материален, утверждая, что речь идет о возможном подписании соглашения, которое может стать первым шагом на пути восстановления дипотношений между Святым престолом и Поднебесной.

Один Китай, две Церкви

Первые упоминания о возможном соглашении появились в прессе в конце июля с.г., когда глава Гонконгской епархии кардинал Джон Тон Хонь опубликовал в местных СМИ статью на китайском, английском и итальянском языках, сообщает Stampa, приводя оригинал статьи кардинала. В своей статье кардинал утверждает, что китайское правительство стремится достигнуть компромисса с Ватиканом по вопросу назначения епископов. «В результате многолетней проработки данного вопроса вопрос отношений с Католической церковью постепенно был пересмотрен китайским правительством, которое сейчас намерено достичь соглашения со Святым престолом по вопросу назначения католических епископов в Китай и ищет взаимовыгодный план по воплощению этого намерения», – пишет Джон Тон Хонь. «У Святого престола отныне будет право выбирать из рекомендованного списка кандидатов в епископы тех, кого он посчитает наиболее подходящими и, наоборот, право отвергать кандидатов, предложенных Конференцией католических епископов Китая», – раскрывает кардинал детали будущего соглашения, которое должно стать итогом более чем четырехмесячных консультаций рабочей группы, состоящей из представителей обеих сторон.

После разрыва дипотношений в 1951 году Китай последовательно называл два условия их восстановления: невмешательство Ватикана во внутренние дела Китая, что подразумевало отказ от практики назначения Святым престолом епископов, и проведение политики «одного Китая», то есть признание власти материкового Китая над Тайванем. Учитывая, что камнем преткновения для Святого престола в отношениях с Поднебесной был именно вопрос назначения епископов, а тайваньская проблематика стояла на втором месте, грядущее соглашение означает возможность полной нормализации китайско-ватиканских отношений. «Этому соглашению придается огромное значение, так как переговоры между Ватиканом и Китаем идут уже несколько десятилетий», – оценивает важность дипломатического процесса старший научный сотрудник Центра изучения религий РГГУ Борис Малышев.

В настоящее время в Китае сосуществуют две католические иерархии – одобренная властями официальная Католическая патриотическая ассоциация (КПА), созданная в 1951 году, и подпольная Церковь, куда ушли китайские католики, несогласные с огосударствлением веры.  В 1980 году была сформирована также Конференция католических епископов – как структура, более соответствующая каноническому устройству христианских Церквей. Однако фактически и она, и КПА находятся под контролем государства и Компартии. Догматических споров между официальной и подпольной Церквами нет. «Патриотическая Церковь ничем не отличается от других католических общин. Они даже признали литургическую реформу, которая была проведена после Второго Ватиканского собора», – поясняет Борис Малышев.

Проблема официальной китайской Католической церкви заключается в том, что, согласно вероучению католиков, назначать епископов может только сам понтифик. Соответственно епископов, рукоположенных Церковью, официально признаваемой властями Китая, Ватикан не признавал. Китай же отрицал право Ватикана вмешиваться в его внутренние дела, то есть назначать епископов. По информации Reuters, в настоящее время в Китае насчитывается 110 епископов, из которых 30 принадлежат подпольной Церкви, остальные – национальной, но почти все из них, за исключением восьми человек, признаются Ватиканом, учитывая, что двое из этих восьми отлучены, потому что у них, в нарушение обета безбрачия, есть дети или возлюбленные.

Однажды Ватикан и Китай уже вплотную подошли к урегулированию вопроса о рукоположении епископов, тогда отношениями Святого престола с Поднебесной занимался кардинал Пьетро Паролин, который сейчас занимает должность заместителя ватиканского «министра иностранных дел» – секретаря по отношениям с государствами. Председатель КНР Си Цзиньпин начал свой срок в качестве лидера государства с кампании по снятию крестов с культовых сооружений в провинции Чжэцзян. Особое освещение в СМИ получили антицерковные действия властей в «китайском Иерусалиме» – Вэньчжоу, городе, получившем свое прозвище из-за обилия христианских храмов.

Признаки потепления в отношениях между Ватиканом и Китаем появились в 2014 году, когда папа Франциск, находясь в воздушном пространстве Китая, отправил приветственную телеграмму председателю КНР. В декабре 2014 года понтифик отказался дать официальную аудиенцию далай-ламе XIV Тензину Гьяцо – реверанс в сторону китайских властей, озабоченных проблемой Тибета. В 2015 году в КНР прошло первое за три года рукоположение в епископы, претендента негласно одобрил Ватикан. South China Morning Post отмечает, что иное Ватикан счел бы недружелюбным шагом со стороны Пекина. В январе с.г. китайская делегация посетила Ватикан, тогда же, по сообщению вышеуказанного издания, появились утечки из надежных источников о том, что вскоре папа может назначить нескольких епископов в Поднебесную.

Христианский фронт Пекина

Выгоды данного соглашения очевидны для Китая. Китайские христиане обеспечены и пользуются влиянием, поэтому могут выступать как двигатель экономического развития. Уже сейчас восточные провинции страны, в которых они проживают, относятся к числу наиболее экономически развитых регионов.

Кроме того, государство Ватикан может быть полезно для Китая с финансовой точки зрения. Так, профессор РУДН востоковед Юрий Тавровский указывает на то, что «Ватикан является могучим финансовым игроком на мировых рынках».

В политической сфере, которая тоже связана с экономикой, правительству Китая сотрудничество с Ватиканом помогает заработать очки со стороны западных стран. Здесь можно отметить недавний успех Китая по включению юаня в корзину валют для использования в качестве специальных прав заимствования МВФ.

Католичество в Китае предлагают еще больше «синизировать», то есть «окитаить». Фото Юрия Тавровского

Кроме того, послабления в отношении своих католиков нужны властям КНР, чтобы снизить негативный имиджевый эффект в глазах западных государств от ужесточения законодательства, направленного против Тибета и Синьцзяна.

«Перетягивание» Ватикана на сторону материка важно и для большей изоляции Тайваня, где в мае с.г. к власти пришла Демократическая прогрессивная партия во главе с Цай Инвэнь, которая выступает за формальную независимость острова. «Китай хочет избавиться от наследия холодной войны, когда Пекин не признавали, а Тайбэй признавали. Ватикан до сих пор признает законным правительством Китая тайваньские власти», – отмечает Тавровский.

Борис Малышев указывает, что к восстановлению отношений со Святым престолом КНР могут подталкивать и соображения престижа. «Поскольку в последние десятилетия престиж Китая в мировой политике, в мировой экономике резко возрос, то нормализация отношений со Святым престолом для Китая – момент престижа», – говорит востоковед. Согласен с этой точкой зрения и Юрий Тавровский.

Наконец, идеологически союз с Ватиканом может быть попыткой правительства Поднебесной оседлать волну идейных исканий местной элиты. Китайским властям христианские идеи традиционно внушают опасения еще со времен восстания тайпинов в конце XIX века, когда Хун Сюцюань объявил себя «новым Мессией» и «братом Христа». «Китай в отношениях с христианскими религиями, в том числе с Православной церковью, исходит из исторического опыта «унижений», который относится ко временам «опиумных войн», – рассказывает Юрий Тавровский. В настоящее время составлен список «вредных» культов, среди которых – христианские религиозные группы, понимание которыми христианства отличается от традиционного.

Однако в условиях смены идеологической парадигмы христианство становится привлекательным для китайцев. Британская исследовательница Герда Виландер в своей работе «Христианские ценности в коммунистическом Китае» отмечает спад популярности марксистских идей и образующийся идейный вакуум. Что еще более важно, христианские идеи набирают популярность в среде образованных жителей Поднебесной, часто даже представителей интеллектуальной элиты. Издание Economist отмечает, что если в 1980-х годах христианство в Китае в основном распространялось в сельской местности за счет предоставления медицинских и юридических услуг, то сейчас христианские идеи имеют особую притягательность для хорошо образованных слоев населения.

Более того, идет встречный процесс «легитимации» христианских идей в глазах приверженцев традиционных интеллектуальных направлений китайской общественности. Другими словами, китайская  элита начинает признавать таковыми христианских интеллектуалов. Например, на встрече китайской интеллигенции в Оксфорде в 2013 году кроме новых левых, новых либералов и новых конфуцианцев присутствовали христианские интеллектуалы.

Таким образом, власти Китая понимают, что в условиях смены идеологической парадигмы у христианства появилась реальная возможность стать авторитетным источником идеологии, и государство хочет вывести эти идеи и идеологов из тени и встроить их в складывающийся концепт китайского национализма, чтобы, следуя мудрости восточных единоборств, использовать силу противника против него самого. Издание Diplomat упоминает о попытке Компартии «синизировать» католичество в Китае. Под «синизацией» католичества понимается инкорпорирование христианских идей в новый идеологический сплав китайского национализма, который должен заместить маоизм.

Данный метод не нов для властей Поднебесной. «Пекин всегда, в том числе и до появления иностранцев, стремился контролировать религиозную жизнь. Так, «перерождение» нового Далай-ламы происходило при династии Цин только с одобрения соответствующих чиновников в столице», рассказывает востоковед Юрий Тавровский. Как отмечает в одной из своих статей китаист Любовь Афонина, допустимость существования религии в эпоху Мао Цзэдуна была сформулирована в «теории единого фронта», созданная ad hoc по случаю объединения «военных сил КПК с Гоминьданом для борьбы с милитаристами». Затем та же идея была задействована Дэн Сяопином. Даже отдел Компартии КНР, отвечающий за контроль в сфере религии, называется Отделом единого фронта.

Правда, самим членам Компартии быть верующими в нарушение Конституции 1982 года запрещено. В последнее время все чаще слышатся призывы отказаться и от этого принципа. Исполнительный вице-президент Центральной академии социализма в Пекине и заместитель главы Госсовета по реформам экономической системы Пан Юэ даже написал статью, озаглавленную «Религиозные взгляды членов Коммунистической партии должны соответствовать духу времени». В настоящее время, по неофициальным данным, около 3–4 тыс. партийных работников в Китае – христиане.

Свет с Дальнего Востока

Растет число и рядовых китайских христиан. Увеличение их численности, «христианизация Китая» – одна из основных причин все более пристального внимания Святого престола к Поднебесной.

По данным Pew Research Center от 2015 года, на Азиатско-Тихоокеанский регион приходится 13% всех христиан в мире, прогнозируется, что это единственный регион, в котором количество христиан будет увеличиваться не только в абсолютных, но и в относительных показателях. Китай находится на седьмом месте среди стран с наибольшим количеством христианского населения. Масштабы распространения христианства в Китае директор Центра по изучению религии и китайского общества в Университете Пердью (США) Ян Фенган сравнивает с Римом перед принятием христианства императором Константином и пишет: учитывая, что темпы прироста христианского населения в Китае с 1980 года составляли 10% в год (по его оценкам), к 2030 году в Китае будет 250 млн христиан. Ватикан хочет сделать склонных к принятию веры Христа именно католиками, считает Юрий Тавровский. Сейчас христиане составляют 5% населения Поднебесной, большинство из них – протестанты. Католиков, по разным подсчетам, от 6 до 12 млн. О значимости этого фактора говорит и Борис Малышев: «Ватикан заинтересован в возвращении в свое лоно многомиллионной китайской паствы, потому что католиков в Китае достаточно много и каждая столица китайской провинции имеет свои приходы». Кроме того, он указывает на экономическую состоятельность членов китайских католических общин как на важный элемент интереса Ватикана к католикам Поднебесной.

Ватикан может быть заинтересован в китайских католиках и потому, что после долгого сопротивления властям и стремления к воссоединению с Ватиканом от них можно ожидать полной поддержки папы. С другой стороны, нельзя забывать, что более половины китайских верующих принадлежат к Католической патриотической ассоциации, контролируемой государством. Значит, эти верующие нарушали некоторые из важных составляющих религиозной католической жизни, например учение о браке, следуя лишь недавно пересмотренной политике китайских властей «одна семья – один ребенок».

Нельзя отрицать и экономической заинтересованности Ватикана в Китае. «Ватикану как государству и одновременно центру мировой конфессии отношения с КНР важны, поскольку Китай – великая держава, вторая экономика мира, важный финансовый игрок», – говорит Юрий Тавровский.

Наконец, потепление в отношениях с Китаем можно будет отнести к прорывам ватиканской дипломатии и упрочению влияния Ватикана в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) через сферу неформальной дипломатии – религиозные католические обмены и культурные мероприятия с католиками других стран АТР. Здесь можно упомянуть значительное влияние Китая в таких организациях, как ассоциация стран Юго-Восточной Азии АСЕАН (в географически расширенном формате АСЕАН+) и Восточноазиатский саммит (ВАС). Например, АСЕАН в последнее время стала более чувствительна к проблематике прав человека. В октябре с.г. парламентарии АСЕАН направили письмо в индонезийское издание Jakarta Globe о нарушении религиозных свобод во Вьетнаме. «Добрые отношения с Ватиканом важны для отношений Пекина с католическим миром», – комментирует Тавровский.

Заинтересованность сторон в сближении взаимная. Например, Борис Малышев говорит: «Обе стороны в одинаковой степени заинтересованы в том, чтобы наладить отношения на официальном уровне». Возможно, сторонам удалось найти верные психологические ключи к взаимодействию друг с другом. В частности, американский исследователь Китая Том Плейт упоминает, что Ватикан буквально «отвешивает лицемерные поклоны» Пекину, но это вовсе не означает, что ему отношения с Поднебесной нужны больше. Это означает лишь то, что веками отточенная церковная дипломатия понимает, что на Востоке, а особенно в отношениях с Китаем, жители которого тысячелетиями считали все окружающие народы варварами, чтобы войти в расположение и получить желаемое, нужно проявить дипломатичность и даже некоторое смирение.

Плейт советует «учиться у Ватикана стилистике отношений с Пекином». Действительно, слова понтифика о том, что для него Китай всегда был воплощением величия, разительно отличаются, скажем, от деклараций Госдепа с его докладами о нарушении религиозных свобод в Китае. В конфуцианском каноне «Лунь юй» говорится: «Тому, кто знает сущность церемонии, легко управлять Поднебесной».