Остров православия в Индонезийском архипелаге

Православная община Индонезии зарегистрирована как протестантская деноминация. Фото со страницы Бамбанга Дви Бьянторо в Facebook

Бьянторо во время визита в Свято-Троицкий монастырь РПЦЗ в Джорданвилле в США.

Индонезия – страна с крупнейшим мусульманским населением в мире, но и в этом мусульманском море есть «капля» православных христиан. В целом чуть менее 9% населения Индонезии исповедует христианство. С учетом того, что население Индонезии составляет 250 млн человек, это дает 22 млн христиан – цифру, почти равную всему населению, например, Австралии.

Как ни странно, одним из первых течений христианства, проникших на территорию Индонезийского архипелага, было православие, а его распространение, в свою очередь, было тесно связано с экспансией ислама. Входившая в состав Византийской империи Сирия находилась на границе территории, контролируемой арабами к моменту смерти пророка Мухаммеда в 632 году. И уже через два года после смерти основоположника ислама первый праведный халиф Абу Бакр начал завоевание этой территории. После овладения мусульманами Сирии (до победы византийского императора Никифора II Фоки) многие христиане поспешили покинуть пределы родных мест. Некоторые из них добрались до Индонезии, где первое свидетельство о православии появилось в VII–VIII веках на Южной Суматре. Однако со смертью священнослужителей эта ветвь христианства на островах Индонезийского архипелага пресеклась.

В дальнейшем следы православия обнаружились только в 1950-х годах в Бандунге (провинция Западная Ява), где существовал приход русских эмигрантов, находившийся в юрисдикции Китайской православной церкви, только что получившей автономию от РПЦ. Однако в 1960-х годах эта община практически прекратила свое существование, и следы православия в Индонезии вновь затерялись.

Аяты об Иисусе

Православие возродилось на архипелаге после путешествия в Южную Корею бывшего индонезийского мусульманина, в настоящее время лидера индонезийской православной общины под юрисдикцией Русской православной церкви за рубежом архимандрита Бамбанга Дви Бьянторо, который взял христианское имя Даниил.

Бьянторо родился в 1956 году в мусульманской семье. В 1983 году он отправился в Сеул изучать древние восточные Церкви в Азиатском центре теологических исследований и миссионерства. Оттуда уехал в афонский монастырь Симонопетра, принадлежащий Константинопольскому патриархату, где перевел на индонезийский и яванский языки богослужебные книги. В 1984 году он переехал в США, где до 1988 года учился в семинарии Константинопольского патриархата.

Автор статьи разыскала и расспросила Бьянторо. Вот что рассказал священнослужитель.

«Я родился в преимущественно исламском регионе Индонезии в мусульманской семье. До того, как я уверовал в Христа, мои познания о христианстве были равны нулю. О христианстве я знал только из Корана и от своего дедушки-мусульманина, который к этой вере относился очень отрицательно. Однако мой путь к Христу начался с размышления над аятами Корана, посвященными Иисусу как пророку ислама.

Первым христианским учением, с которым я познакомился, стало учение протестантской Церкви реформатской кальвинистской традиции Голландии. Потом я стал активным членом пятидесятнической общины. Чем больше я вовлекался в духовную жизнь протестантов, тем больше понимал, что в протестантизме слишком много составляющих.

В то время в Индонезии еще не было православной церкви и я, как и большинство индонезийцев, не знал абсолютно ничего о православии. Зато я бывал в католической церкви. Там я не мог принять наличия в ней статуй, так как мне это казалось язычеством, кроме того, католический священник, который встретился мне в то время, вел себя не очень приятно, а большинство людей в моем окружении были протестантами, которые очень негативно относились к Римской церкви.

В конце концов у меня появилась возможность пройти обучение в семинарии в Южной Корее, где мне в руки попалась книга епископа Каллистоса Уэя из Англии, которая называлась «Православная церковь». Из этой книги я и узнал о православии.

Я посетил православную церковь в Сеуле и решил перейти в православие, еще живя в Южной Корее. Я был первым индонезийцем, принявшим православие.

После того, как я окончил обучение в Корее и принял православие, я хотел сразу вернуться в Индонезию. Но на тот момент в Индонезии еще не было православной церкви, а я только что принял православие и боялся без наставника отклониться от правильного вероучения. Тогда я решил, что проще всего мне будет найти наставника в США. Но в том году ответ из учебного заведения США я не получил, пришлось ехать в Грецию, а уж оттуда в США, где я был посвящен в священнический сан в 1988 году. Тогда я почувствовал, что пришло время вернуться в Индонезию, чтобы начинать обращать индонезийский народ в учение Христа».

Под прикрытием 

протестантов

«Я вернулся в Индонезию в июне 1988 года уже как священник, после почти 10-летнего отсутствия, – продолжает Бьянторо. – Я приехал в Джакарту, но все еще не был уверен, откуда мне следует начинать свой труд по распространению православия в Индонезии. В Индонезии есть Министерство по делам религий. Религия, последователи которой желают получить официальное признание, должны быть записаны в министерстве. Проблемой стало то, что в Индонезии признается только ислам, католицизм, протестантизм, индуизм, буддизм и конфуцианство. Естественно, православия в этом списке нет.

Вторая проблема заключалась в поиске места для миссии. Для того чтобы выбрать место, я объехал несколько городов в провинциях Центральная и Восточная Ява. Мой выбор пал на город Соло в Центральной Яве, потому что там у меня было много друзей еще с тех времен, когда я был активистом пятидесятников. Третьей проблемой стала регистрация в Министерстве по делам религий. Для этого я учредил миссионерский фонд, на создание которого в то время еще сравнительно легко было получить разрешение, чтобы мои действия не считались противозаконными.

Когда я рассказал своим друзьям и знакомым, что принял православие, мне пришлось столкнуться с серьезным неприятием моего начинания как со стороны РКЦ, так и со стороны местных протестантов, которые объявили меня заблуждающимся. Мне даже пришлось поехать в Женеву просить помощи руководителя протестантских деноминаций Индонезии, который в то время стал членом Всемирного совета церквей, чтобы он сообщил индонезийским протестантам, что православная церковь является членом ВСЦ.

В маленькой общине даже важные церковные события проходят в достаточно камерном стиле.

Несколько раз ко мне приходила полиция, так как они посчитали, что я обучаю знахарству и оккультизму. Многие мои бывшие друзья из протестантов отдалились от меня, но не все. Были и те, которые заинтересовались, захотели больше узнать о православии и решили принять эту веру. Так у нас появилась маленькая православная община.

Зарегистрировать ее у меня не получалось. Но спустя месяц после отказа Минрелигии мне позвонил глава местного отделения этого ведомства и по совместительству председатель его протестантского подразделения. Оказалось, им в состав зачем-то потребовалась одна из древних Церквей, чтобы «утереть нос» католическому отделу, который хвастался перед протестантами своей древней историей. Так нас официально зарегистрировали в Индонезии: как формально «протестантскую» общину.

Сейчас в Индонезии 14 православных приходов: от Медана в провинции Северная Суматра до деревни Рарингис в провинции Северный Сулавеси. Не у всех из них есть здание, иногда богослужение совершается в доме, принадлежащем священнику. Но я надеюсь, что постепенно, когда наша паства вырастет, мы получим и официальное признание как Православная церковь, и средства на строительство новых храмов», – завершил свой рассказ Бьянторо.

Между Америкой и Россией

В этом рассказе Даниил Бьянторо предстает чуть ли не апостолом наших дней. Его ближайший последователь иеромонах Иосаф Тандибиланг даже считает, что после смерти Бьянторо будет прославлен в лике святых как православный святитель Индонезии. А у каждого уважающего себя святого должна быть приличная агиография.

Однако существует альтернативная точка зрения на деяние Бьянторо, которая по-другому оценивает миссию архимандрита Даниила. Первый православный приход в Индонезии Бьянторо основал в 1990 году. Первые два года община не входила ни в одну Православную церковь, хотя имела тесную связь с Питтсбургской епархией Константинопольского патриархата, где был рукоположен Бьянторо. Затем православная община Индонезии вошла в состав митрополии Гонконга и Юго-Восточной Азии Вселенского патриархата.

В 2000 году Бьянторо просит РПЦ принять индонезийскую православную общину под свой омофор. «Из-за усиливающейся эллинизации», – так объясняет это обращение доцент МГИМО (У) Николай Толмачев, который долгое время работал в Индонезии и неоднократно встречался с Бьянторо. Под эллинизацией подразумевается насаждение греческого языка в качестве основного языка богослужения. В настоящее время службы в православных приходах Даниила Бьянторо совершаются на индонезийском языке, но во время праздничного богослужения используются греческие и русские вставки.

Пока шли переговоры, Бьянторо успел отправить несколько индонезийских студентов на обучение в семинарии РПЦ. Один из них, уже упоминавшийся иеромонах Иосаф Тандибиланг, был даже рукоположен в РПЦ, еще не окончив обучение в Белгородской семинарии. В 2003 году Индонезию посетил будущий патриарх Кирилл (тогда митрополит Смоленский и Калининградский), и были проведены переговоры по поводу перехода индонезийской общины под омофор РПЦ. Решено, однако, было в РПЦ индонезийцев не принимать, а отправить в РПЦЗ. В 2005 году архиепископ Сиднейский и Австралийско-Новозеландский Иларион (Капрал), в настоящее время первоиерарх РПЦЗ, дал Даниилу Бьянторо титул главы православной общины в Индонезии. После объединения церквей в 2007 году православные россияне в Индонезии получили возможность причащаться в храмах объединения Бьянторо.

Однако к тому времени в индонезийской Церкви усилилось противоречие между Даниилом Бьянторо и его ближайшим соратником Иосафом Тандибилангом, который, несмотря на то что публично выражает всяческое почтение своему наставнику, был недоволен тесной связью между Бьянторо и американскими спонсорами. Тандибиланг выступал за более близкое общение с РПЦ.

«Отец Иосаф вечно возмущался: дескать, отец Даниил вечно ездит в Америку, а я здесь всеми делами занимаюсь», – рассказывает Николай Толмачев. В результате Тандибиланг стал настоятелем официальной общины РПЦ в Индонезии – прихода Святого Владимира. «Приход находится в доме, в котором живет Иосаф», – рассказывает Николай Толмачев.

Кроме того, в Индонезии сохраняются отдельные общины Константинопольского патриархата, поясняет эксперт. «Это просто отдельные церкви константинопольцев, какие-то люди, священники, присланные из Константинополя. Они официально не зарегистрированы и Даниилу Бьянторо не подчиняются. Они работают нелегально», – комментирует он.

Возможно, неформально эти церкви подчиняются священнику Иоханнесу Вичаксоно, другу детства и соратнику Даниила Бьянторо, который предпочел остаться в юрисдикции Константинопольского патриархата.

Тем не менее позиция Даниила Бьянторо остается самой сильной в православном сообществе Индонезии. В настоящее время приходы, подчиняющиеся ему, действуют даже в самой отдаленной провинции Индонезии – Папуа.

Вместе с тем, учитывая, что дело происходит в преимущественно мусульманской Индонезии, речь идет не об острых спорах и конфликтах. Во-первых, в исламе нет единой догматики, признанной всеми правоверными на некоем подобии Вселенского собора христианства, а индонезийское православие во многом мимикрирует под ислам, чтобы облегчить новообращенным переход из одной религии в другую. «Например, чтобы войти в индонезийский православный храм, нужно снять обувь», – рассказывает Николай Толмачев. Видимо, эта мимикрия касается не только внешних атрибутов религиозной практики.

Кроме того, не нужно забывать, что сам ислам в Индонезии значительно адаптировался под существовавшие до него местные верования. Причиной тому была особая политическая культура Индонезии, в которой невозможно представить острые споры и дискуссии, как это принято на Западе. Существует даже специальное понятие «мушаварах и муфакат», что можно перевести как принятие решения методом консенсуса. При этом консенсус по-индонезийски вовсе не означает, что все участники действительно согласны с условиями соглашения, просто нельзя противоречить руководителю, так как это приведет к потере лица того, кто возражает, и того, кому возражают. Поэтому индонезийским православным лидерам удается договариваться с «внешними» и друг с другом келейно, не вынося сор из избы.