Джихад против России переходит на личности

Росгвардия «прижимает хвост» джихадистам на учениях. Фото Дмитрия Рогулина/ТАСС

Организация «Исламское государство» (ИГ, запрещено в РФ) разместила в Интернете видеоролик с угрозами в адрес России: террористы заявили, что «россиян будут убивать в их домах», и пообещали уничтожить президента Владимира Путина. Они также призвали своих единомышленников на территории страны объявить ей джихад. Примечательно, что видео было записано на русском языке, по-видимому, выходцем из Дагестана. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков сказал, что эти заявления не повлияют ни на внешнюю политику России, ни на ее участие в контртеррористических операциях. «Безусловно, террористические группировки, по мере того как с ними ведется борьба, как им местами «прижимают хвост», используют такую тактику запугивания», – заявил чиновник.

Нынешнее видеообращение – не первая угроза в адрес России со стороны ИГ. Еще в сентябре и октябре 2014 года террористы неоднократно обещали разжечь войну на Северном Кавказе и «вернуть» его исламу. О скорейшем наступлении на южные регионы тогда заявлял командир одной из группировок ИГ Тархан Батирашвили, известный как Умар аш-Шишани, убитый в июле с.г. в Сирии. В ноябре 2015 года террористы говорили, что «скоро, очень скоро кровь прольется морем», и пригрозили взять штурмом Кремль. В марте с.г. было опубликовано еще одно видео, на котором дагестанский террорист-смертник взрывается вместе с машиной и убивает двоих полицейских. В октябре 2015 года с угрозами ликвидировать российских военных в Сирии выступила также «Аль-Каида» (запрещена в РФ), находящаяся с ИГ в состоянии войны.

Деятельность ИГ в каждой отдельно взятой стране питается противоречиями в ее внутренней жизни: проблемами интеграции мигрантов, конфликтами центра и регионов, межрелигиозным, межэтническим и политическим напряжением. Иными словами, за террористов обычно вступаются маргиналы, либо недавно приехавшие в страну, либо находящиеся с ней в разладе. Некоторые события, которые СМИ спешат объявить терактом, внезапно оказываются аномалиями интеграции: так, бойню в Мюнхене 26 июля с.г. устроил подросток иранского происхождения, который называл себя «бедным немцем», а своих врагов – «иммигрантами», а также «турецким дерьмом». В городе Ланакен, Бельгия, 1 августа с.г. беженец попросил у священника принять у него дома душ, а потом ограбил и несколько раз ударил ножом. Бургомистр Марино Келен заявила, что это не теракт, и была совершенно права, однако те же самые проблемы с интеграцией лежат и в основе вовлечения новых маргиналов в террористическую деятельность.

Стратегия террористов заключается в мобилизации недовольных и маргинализированных групп мусульман с помощью идеи «войны миров», или войны исламской цивилизации с иудео-христианским миром. Свои действия они воспринимают и обосновывают как месть за крестовые походы, колониальную политику и притеснения мусульман. Во время убийства священника Жака Амеля в городе Сент-Этьен террорист говорил: «Вы христиане, вы нас (мусульман. – «НГР») убиваете». Соответственно на территории России еще в прошлом году ИГ делало ставку на Кавказ, где влияние лояльных властям мусульманских лидеров незначительно, а обида за Кавказские войны XIX века, Чеченские войны 1990-х и действия федеральных сил все еще велика. В новом ролике, хотя он и был записан выходцем из проблемного региона, об этом нет ни слова. Что же изменилось с тех пор в общем положении джихадистов, в способе их организации и в международной ситуации?

Директор информационно-аналитического центра «Религия и общество» Олег Симаков, отвечая на этот вопрос, заявил «НГР»: «По сравнению с пиком ИГ в 2014–2015 годах ситуация изменилась сильно, и в первую очередь из-за усилий международного сообщества и России, наверное, прежде всего. Уже осенью прошлого года было очевидно, что руководство «Исламского государства» понимает, что скоро все это дело закончится – их вышибут с земли и им придется переходить на другие условия. С осени они начали программу сворачивания открытых боевых действий, и одним из пунктов этой программы значится консервация, перевод личного состава, ресурсов и финансов в другие страны. Это также создание «спящих ячеек» из тех исламистов, которые хотели выехать в Сирию и Ирак, но им не рекомендовали, предложив подождать удобного момента для терактов на своей территории. Территория ИГ неуклонно сокращается, и они пытаются перебраться в другие страны».

«В России такая угроза тоже существует», – продолжает эксперт. «Нужно, конечно, понимать, что наши спецслужбы проводят большую работу по пресечению проникновения на нашу территорию людей, «отвоевавших» где-нибудь в Сирии или Ираке. Это связано и с тем, что ситуация в нашем религиозном сообществе тоже достаточно неоднозначная, в наших мусульманских общинах и в центральных регионах, и в Поволжье, и в Сибири, и на Кавказе очень много радикальных элементов. Исполнителями терактов могут быть одиночки, но подготовкой их занимаются целые группы. Ситуация осложняется тем, что у нас нет единства мусульманского сообщества. В арабских странах есть один муфтият на всю страну, и зачастую руководитель этого муфтията является госчиновником. У нас как такового верховного муфтия нет, есть четыре-пять крупных организаций, куда входят региональные муфтияты, и множество более мелких религиозных групп, в том числе и незарегистрированных. В этом проблема: те муфтии, которых мы считаем традиционными, имеют авторитет лишь в небольшой части уммы. Практика показывает, что большой процент примкнувших к экстремистам происходит как раз из незарегистрированных общин».

Научный сотрудник института славяноведения РАН, специалист по политическому исламу Георгий Энгельгардт не согласен, что для подготовки теракта ИГ нуждается в каких-либо «ячейках»: «Если мы посмотрим на то, что происходит во Франции, Германии или, шире, Европе, станет очевидно, что они даже не располагают организованной инфраструктурой. У них есть такой прием, как радикализация своих сторонников, тех, кого называют «львы-одиночки». Важный акцент в этом ролике – призыв к их российским сторонникам, чтобы они брали дело в свои руки. Угрозу нужно видеть именно в этом. Это попытка запустить такой индивидуальный террор по европейскому образцу. Логика его понятна – так как организованные группы джихадистов, прежде всего на Северном Кавказе, никак не могут по-настоящему оправиться от ударов со стороны российских сил, придется отказаться от сколько-нибудь крупных форм организации. Поэтому идея в том, чтоб перевести аморфную массу симпатизантов в одноразовых солдат-камикадзе. Для самой организации в этом большой потери не будет, а какие-то выгоды она от этого получит. Этот сдвиг происходит глобально, у них действительно меняется метод взаимодействия с глобальной исламской средой. Раньше в другую страну отправляли ячейку, готовился теракт, планировался выезд, а теперь ничего этого нет. Сейчас даже ответственность берется пост-фактум – дескать, это был наш сторонник: этот человек никак не был связан с ИГ организационно, а просто записывал свою присягу, а потом совершал теракт».

Судя по всему, российские власти учитывают, что чем дольше длится военная операция в Сирии, тем с большим количеством угроз России придется столкнуться. При создании Росгвардии было объявлено, что основной целью новой силовой структуры станет борьба с терроризмом, на днях прошли боевые учения этих подразделений, имитирующие ликвидацию боевиков.

Однако силовые структуры могут быть задействованы лишь в ограниченном круге операций, предполагающих вооруженное противостояние лицом к лицу, и не предназначены для участия в «войне идей». Не менее сложный дополнительный комплекс мер требует для борьбы со всеми причинами и следствиями деятельности рекрутеров, исполнителей и потенциальных сторонников джихадистов. В силу определенных причин оглашать весь их перечень силовики и правоохранители не могут, однако обозначить стратегию профилактической работы с исламским сообществом необходимо для того, чтобы российские граждане чувствовали себя в безопасности.