Роман Силантьев
Попытки закрыть салафитские мечети привели к многолюдным выступлениям дагестанских верующих. Фото с сайта www.ndelo.ru
Первая половина текущего года в исламском сегменте российского общества оказалась отмечена целым рядом интересных событий, причем самые значимые из них произошли на Северном Кавказе. В двух северокавказских республиках – Ингушетии и Дагестане – резко обострились внутриисламские отношения, которые достаточно длительное время оставались относительно стабильными.
В первом случае конфликт между Духовным центром мусульман Республики Ингушетия и местными ваххабитами, или салафитами, начавшийся еще в 2015 году, дошел до своего пика и потребовал прямого вмешательства руководства республики. При этом глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров неожиданно для многих занял сторону салафитов, представленных в регионе группой богословов Хамзата Чумакова и Исы Цечоева, и разорвал отношения с муфтием республики Исой Хамхоевым. Со своей стороны, Евкуров настаивал на том, что ингушей нужно объединять, а не делить по религиозным группам, а Хамхоев, напротив, утверждал, что хороших ваххабитов не бывает, и просил поддержки в соседней Чечне. В итоге Евкуров объявил о своем желании ликвидировать Духовный центр мусульман Ингушетии и вообще упразднить институт муфтиятов, создав взамен Совет алимов.
Такого рода угрозы прозвучали в новейшей истории России в первый раз. Конфликты между губернаторами, с одной стороны, и муфтиями или архиереями – с другой периодически случались, однако никогда не доходили до такого уровня ожесточенности. При этом технической возможности Евкурова ликвидировать ингушский муфтият нет – подобная процедура вообще не находится в его компетенции и возможна только в судебном порядке.
Сейчас данный конфликт развивается по наихудшему сценарию и после интервью советника главы Чечни Адама Шахидова с критикой ингушских ваххабитов начал переходить в плоскость межреспубликанского, поскольку Евкуров отреагировал на него очень резко. Со своей стороны, ревнители суфизма предприняли ряд ответных шагов – на встрече в Грозном их лидеры договорились объявить полный бойкот ваххабитам и не ходить с ними на одни мероприятия, а на август текущего года в Чечне запланирована всероссийская конференция, участники которой должны будут обосновать запрет ваххабитской идеологии на федеральном уровне.
В Дагестане ваххабиты тоже приободрились – попытки закрыть их ключевые мечети или хотя бы навести в них порядок сорвались. Республиканские власти испугались тысячных шествий и отступили, чего делать категорически не следовало. Традиционные мусульмане Дагестана в ответ консолидировались и решили пойти в политику. Первую тройку этого движения составили близкие родственники убитых ваххабитами традиционалистов – сыновья шейха Саида Чиркейского и ректора ведущего теологического вуза республики Максуда Садикова, а также отец муфтия Саида-Мухаммада Абубакарова. Команда главы Дагестана Рамазана Абдулатипова отнеслась к этим инициативам суфиев настороженно, однако до прямого конфликта по ингушскому сценарию дело пока не дошло. Ситуация в Дагестане определенно развивается по очень интересному сценарию, и промежуточные итоги этого развития мы сможем увидеть после осенних выборов.
По линии Совета муфтиев России (СМР) работа в текущем году велась активно, но с низкой отдачей. Многие интересные информповоды – зарубежные поездки, конференции, заявления – оказались незамеченными неисламскими СМИ, а исламские сайты осветили их достаточно скупо. Вообще за последние полгода доля СМР в информационном поле заметно снизилась, и сейчас на этом направлении со структурой Равиля Гайнутдина успешно конкурирует уже не только ДУМ Татарстана, но и независимый муфтий Москвы Альбир Крганов.
Интересно отметить, что 2 июля с.г. исполняется 20 лет со дня создания СМР, однако никаких торжеств в честь этой знаменательной даты пока не анонсировано. Действительно, праздновать Равилю Гайнутдину особенно нечего – СМР не позволил ему объединить всех российских мусульман и сейчас выглядит гораздо скромнее, чем 20 лет назад за счет потери Татарстана и муфтиятов Северного Кавказа.
В целом позиции Равиля Гайнутдина сейчас гораздо слабее, даже чем год назад. Все бонусы от торжественного открытия Соборной мечети в Москве были аннулированы его позицией в отношении Турции, а также продолжающейся дружбой с радикальным антироссийским богословом Али Карадаги, которого глава СМР не так давно навестил в Катаре. МИД России дополнительно раздражают регулярные заявления Гайнутдина об особых полномочиях, которые ему это ведомство якобы делегировало в сфере работы с зарубежными мусульманскими организациями.
Другой серьезной проблемой для СМР стало систематическое привлечение его духовных лидеров к уголовной ответственности за общественно опасные преступления. За прошедший год таких случаев было зафиксировано целых шесть – имам-игиловец из Мордовии, уехавший воевать в Сирию имам-хатыб из Воронежа, получивший три года за арсенал оружия и взрывчатки имам из Белгорода, осужденный за распространение наркотиков имам из Свердловской области и целых два муфтия, попавших в список Росфинмониторинга – екатеринбургский и тюменский.
Ослабление СМР, особенно заметное на местах, предсказуемо послужило усилению Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) под управлением верховного муфтия Талгата Таджуддина. Особенно серьезных успехов эта организация добилась на Урале и Дальнем Востоке. В первом случае ЦДУМ практически стало монополистом в Челябинской и Курганской областях, а также Ханты-Мансийском и Ямало-Ненецком автономных округах. Этот факт в положительном ключе отметил даже глава Федерального агентства по делам национальностей (ФАДН) Игорь Баринов, связавший рост влияния ЦДУМ с понижением радикализации в исламской среде. В Свердловской области местные власти и правоохранители взяли курс на выдавливание СМР, закрыв ряд мечетей и заведя уголовные дела на ключевых духовных лидеров этой организации. Похожая ситуация сложилась и в Тюменской области, где фигурантом уголовного дела за разжигание религиозной розни стал местный муфтий СМР Фатых Гарифуллин, а некогда входившее в СМР ДУМ Тюменской области стало независимым.
На Дальнем Востоке в мае прошел представительный форум под эгидой ЦДУМ, на который приехал Талгат Таджуддин. Несмотря на попытки СМР сорвать это мероприятие, его проигнорировали только якутские общины, а сам Таджуддин был принят властями округа лишь немногим скромнее, чем патриарх Кирилл. По итогам форума стало ясно, что ЦДУМ практически восстановило контроль над Дальним Востоком, подавляющее большинство мусульманских общин которого сейчас работает под эгидой ДУМ Дальнего Востока.
Независимые муфтияты за прошедший период продолжали спокойно развиваться. Для ДУМ Республики Татарстан важнейшим проектом на текущий год стал запуск Булгарской духовной академии, учредителями которой являются СМР, ЦДУМ и ДУМ РТ. Впрочем, именно наличие трех учредителей делает реализацию этого проекта затруднительной – все заинтересованные стороны имеют свой взгляд на формат этого учебного заведения и состав его преподавателей, а Равиль Гайнутдин и вовсе заявлял о желательности основания такой академии в Москве.
Прошедший период охарактеризовался повышенной активностью агрессивных исламистов, которые стали чаще покушаться на теракты и их осуществлять. Гибели мирного населения пока удается избежать, однако потери среди правоохранителей достаточно высоки. Большая часть нейтрализованных за последнее время террористических ячеек – в Волгоградской области, Москве и Подмосковье, Екатеринбурге и Самаре – действовала под эгидой запрещенного в России ИГ, что свидетельствует о достаточном укреплении этой организации. Период становления ИГ в России закончился, и теперь крупнейшая в мире террористическая структура заняла доминирующее положение в российском подполье, сильно потеснив «Хизб ут-Тахрир» и прочих конкурентов. Также обращает на себя внимание и тот факт, что ударной силой террористов все чаще выступают мигранты из Средней Азии (проживающие в Екатеринбурге, Москве, Красноярске) и новообращенные мусульмане (Самара). В целом ситуация в сфере борьбы с экстремизмом и терроризмом остается тревожной, хотя и не критичной благодаря решительным действиям силовиков и новым законодательным инициативам.
Дарья Гармоненко