Игорь Гашков
Политические перемены могут коснуться свободы вероисповедания. Фото Reuters
Резкое ухудшение отношений России с Западом, продолжающееся более года, заставляет задаться вопросом: какая судьба ждет в нашей стране ценности, привнесенные в нее в конечном счете из-за рубежа? К их числу, безусловно, относится и свобода совести. Ввести ограничения против религиозных движений, имеющих духовные центры за рубежом, – идея, носящаяся в воздухе. Воплотится ли она в России, станет ясно уже в ближайшее время.
Еще в октябре 2014 года председатель Отдела по взаимоотношениям Церкви и общества (ОВЦО) РПЦ протоиерей Всеволод Чаплин заявил на международной научно-практической конференции «Государство, религия, общество в современной России», что «единственным центром принятия решений и духовной власти в религиозных общинах должны быть центры, расположенные внутри страны». По мнению клирика, для России был бы полезен опыт Китая, где общины верующих выстроены в жесткую вертикаль. Право религиозной организации проповедовать свое вероучение поставлено в этой стране в прямую зависимость от ее лояльности государственным органам.
В интервью «НГР» протоиерей Всеволод Чаплин развил эту мысль: «Конечно, управляемые с Запада религиозные структуры уже заняли определенное место в российском обществе, но отношение к тем из них, кто пытается радикально переделить пространство ценностей, нужно менять, не боясь никакой критики – нам надо перестать заискивать перед западными центрами глобальной власти и теми группами, которые представляют их внутри страны. Отношение к религиозным общинам, управляемым извне, в течение разных периодов нашей истории в конце концов утверждалось такое: должна быть абсолютная лояльность к нашим ценностям и нашей исторической миссии, а лучше всего добиться максимального управления этими общинами со стороны религиозных центров, которые находятся внутри страны. Нечто подобное получается у Китая, получалось у Российской империи, получается у США, может получиться и у нас».
Клирик отметил, что опыт Китая поучителен даже в отношениях с Православной церковью, не имеющей в этой стране официальной регистрации: «Абсолютно понятно стремление любой страны добиваться того, чтобы религиозные общины имели патриотический характер. Православные люди всегда патриоты своей страны – будь то Россия или Украина, Япония или Китай. Я убежден, что в Китае Православная церковь будет носить именно такой характер, сугубо китайский, и со временем это получит достойную оценку со стороны власти и общества этой великой страны. В России мы можем ожидать того же от других религиозных общин».
Тем временем представители новых религиозных движений и протестанты России высказывают опасения в связи с тем, что давление государства на их общины может усилиться. Повод для беспокойства предоставил показ на федеральных телеканалах разоблачительных сюжетов о некоторых протестантских движениях, которых обвиняют в сотрудничестве со спецслужбами зарубежных стран.
Реакция религиозных организаций на подобные телепередачи показывает, что перемены в информационной политике СМИ воспринимаются ими всерьез. Российский союз христиан веры евангельской (РОСХВЕ) в апреле выпустил обращение против «изображения протестантских объединений как деструктивных, социально опасных и даже террористических организаций». Церковь, на протяжении многих лет дистанцирующаяся от оппозиции, заявляет, что религиозные движения, связанные с Западом, «безосновательно обвиняют в том, что они являются проводниками идей майдана». В документе напоминается, что лидер РОСХВЕ начальствующий епископ Сергей Ряховский занял прямо противоположную позицию, призвав отлучить представителей украинской политической элиты от Церкви.
По словам заместителя председателя Евро-Азиатского отделения Генеральной конференции Церкви христиан-адвентистов седьмого дня Олега Гончарова, его единоверцы в последние месяцы столкнулись с «повышенным вниманием» правоохранительных органов. В этом году верующим стало труднее получать разрешения на традиционное для них социальное служение.
Церковь Иисуса Христа святых последних дней (мормонов), чаще всего упоминаемая в связи с иностранными спецслужбами, заявляет, что ее действия в последнее время часто представляют в ложном свете, и опасается негативных последствий для себя. Так, информацию из сюжетов одного из телеканалов о религиозном движении называют диффамацией. Наибольшее возмущение у верующих вызывает некорректная интерпретация тележурналистами их религиозных убеждений.
Эксперты, опрошенные «НГР», считают, что в связи с ухудшением отношений России и Запада религиозные движения, имеющие тесные связи за рубежом, действительно могут пострадать. «Сейчас власти нашли слабое звено – общины инаковерующих, которые не могут дать отпор», – считает профессор по кафедре социологии и управления социальными процессами Академии труда и социальных отношений Екатерина Элбакян. По ее словам, «формируется тенденция представить новые религиозные движения как иностранных агентов, изобразить дело так, будто они привносят в российское общество чуждые ему ценности».
Ведущий научный сотрудник Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин считает, что религиозные движения, имеющие центры за рубежом, «становятся заложниками большой политики», что «выливается в целый ряд конкретных последствий». «Будучи в поездках по стране, я слышал везде, что в прошлом году представители спецслужб обошли практически все новые религиозные движения и протестантов, спрашивали у их лидеров, не хотят ли те сделать революцию, не думают ли повторить майдан и не получают ли деньги из-за рубежа. Все это было оскорбительно для представителей этих Церквей, которые наши сограждане, а не иностранцы», – говорит эксперт.
По утверждению Лункина, в наши дни «активно проходят проверки религиозных организаций на предмет того, не являются ли они иностранными агентами, хотя подобное определение к ним юридически неприменимо. Стало известно, что разрабатываются меры по введению раздельной финансовой отчетности для объединений верующих, чтобы разделить средства, которые те получают из России и из-за рубежа. В последнем случае намереваются выяснять, сколько именно получают религиозные организации от иностранцев и на какие цели. Вдобавок появилась инициатива Общественной палаты, фактически сводящаяся к формированию списка религиозных организаций – иностранных агентов. И все это происходит на фоне выступлений Путина, заявившего на совещании в ФСБ, что готовятся провокации и следует контролировать все организации, связанные с иностранным влиянием и финансированием».
Почетный председатель секции социологии религии Российского общества социологов Ремир Лопаткин характеризует политику российских властей в отношении ряда религиозных меньшинств как дискриминационную. Эксперт допускает, что она направлена на выдавливание, по крайней мере, некоторых из них, из России.
Политолог Алексей Макаркин полагает, что власти России «могут обратиться к концепции религиозного суверенитета, в соответствии с которой в нашей стране признаются четыре традиционные религии, преимущества которых заключаются в том, что они укоренены в нашей почве». Комментируя слова протоиерея Всеволода Чаплина о применении китайского опыта, эксперт заметил: «Опыт Поднебесной в отношении христианства крайне негативный. Подобные инициативы очень опасны потому, что на каком-то этапе они могут быть применены и против тех, кто их выдвигает».
