«Южный поток» в обход православного единства

Братство двух народов не удалось спаять ни железом, ни кровью, ни любовью, ни коммерческой выгодой от газопровода. Фото с сайта www.gazprom.ru

Заявление российского руководства об изменении маршрута строительства газопровода в Южную Европу обескуражило тех, кто всерьез воспринимает такой фактор международного сотрудничества как общность религиозных традиций. Камнем преткновения для амбициозного экономического проекта России стала Болгария, а в качестве предпочтительного партнера выступила Турция. Когда Евросоюз потребовал от Турции присоединиться к санкциям против России, министр энергетики и природных ресурсов этой страны Танер Йылдыз заявил: «Турция не будет делать выбор между ЕС и Россией… Россия для нас значит больше, чем просто одна из соседних стран».

Казалось бы, Болгария близка России не только благодаря общей православной вере, но и славянскому родству, а также давним культурным связям. Достаточно вспомнить о происхождении кириллицы и значении церковнославянского языка для Русской Церкви. В то же время Турция блюстителями панславизма испокон веков рассматривалась как военный соперник и цивилизационный антипод нашей страны. В последнее время малоазийское государство стремительно наращивает авторитет в исламском мире, в том числе путем исламизации внутренней политики и общественной жизни. Примеры последних дней: в планах Совета по образованию этой страны ввести обязательные уроки ислама для детей с шести лет, а также разрешить школьникам каникулы до двух лет для заучивания Корана; лидер одной из политических партий предложил создать военный блок исламских стран вроде НАТО для защиты от Запада и, возможно, вообще всех немусульманских государств. Однако тенденции внутренней жизни Турции никак не сказываются на том, что Россия видит в этой стране стратегического партнера.

Напомним, что причиной недавнего решения повернуть трубопровод «Южного потока» в сторону турецкого побережья стали требования Болгарии обеспечить доступ к магистрали не только «Газпрому», но и другим газодобывающим компаниям. Это условие, продиктованное правилами Евросоюза, прозвучало в августе. Спустя некоторое время, в октябре, в этой балканской стране прошли парламентские выборы, на которых большинство голосов собрали партии так называемого проевропейского блока. Таким образом, народ Болгарии выразил свое мнение в том числе по поводу взаимоотношений с Россией. Первое место заняла партия с говорящим названием «Граждане за европейский выбор Болгарии», ГЕРБ. Ее лидер Бойко Борисов 7 ноября вернул себе кресло премьер-министра, однако в сформированном им проевропейском кабинете нашлось одно место министра социального обеспечения для представителя левой партии «Альтернатива болгарского возрождения». Возможно, участие левых в коалиции побудило Борисова обратиться на прошлой неделе к Еврокомиссии с предложением обсудить варианты возвращения к проекту «Южного потока».

Однако в начале декабря, когда правительство еще не было сформировано, дебаты в парламенте Болгарии по поводу газопровода из России обнаружили разницу позиций. Депутаты Народного собрания Болгарии отказались рассмотреть предложенную оппозицией декларацию в поддержку «Южного потока». Против принятия декларации проголосовали депутаты Реформаторского блока и Патриотического фронта, воздержалась фракция партии ГЕРБ. «За» высказались представители Болгарской социалистической партии, партии «Альтернатива болгарского возрождения», «Атака», Движения за права и свободы и Болгарского демократического центра, однако их голосов не хватило для принятия решения о включении декларации в повестку дня.

Любопытно, что с пророссийских позиций в парламенте выступили политические силы, которые в иных обстоятельствах проявляют себя как ярые противники. За декларацию проголосовали как Движение за права и свободы (ДПС), так и «Атака». ДПС считается либеральной партией, но при этом она негласно представляет интересы турецкого меньшинства, которое достигает в Болгарии 10% населения. При этом одиозная националистическая «Атака», если верить сообщениям в прессе, в прошлые годы разными способами противодействовала «турецкой партии», опираясь на православную идентичность болгар.

Однако не следует думать, что Россия рассчитывает на симпатии болгар только исходя из внутренних ресурсов пророссийских сил в этой стране. Международные организации, учрежденные в Москве, многие годы работают над пробуждением у православных народов Европы чувства сопричастности к духовному единству с Россией. Скажем, почти 20 лет действуют Международный общественный фонд единства православных народов (МОФЕПН) и ассоциированная с ним Межпарламентская ассамблея православия. Учитывая нынешнюю ситуацию, «НГР» сочли нужным поинтересоваться у Валерия АЛЕКСЕЕВА, президента МОФЕПНа и политического советника указанной ассамблеи, почему ставка на православную солидарность не дает отдачи, на которую хотела бы рассчитывать наша страна.

– Как получилось, что после всех усилий по созиданию единства наших народов происходит разрыв с православной Болгарией и сближение с мусульманской Турцией?

– Да, разворот над Черным морем – это покруче, чем разворот над Атлантикой. Вся ситуация с «Южным потоком» высветила многие вещи, они показывают всю сложную гамму политики. 

Но это Балканы! Балканская политика всегда разновекторная, противоречивая. Может быть, наиболее запутанна и сложна она на примере Болгарии. В истории взаимоотношений России и Болгарии за полторы сотни лет мы видели много поворотов. Кажется, один из таких поворотов мы наблюдаем сегодня. Тем не менее мы полагаем, что сегодняшняя ситуация – это временное явление. У нас есть союзники в Болгарии и среди депутатов. Да, сегодня они не имеют большинства. Меня воодушевляет, что на последних выборах в парламент прошла небольшая партия бывшего президента Георгия Пырванова «Альтернатива болгарского возрождения». Она включила в себя ту часть здоровых сил этой страны, которая раньше входила в Социалистическую, а еще раньше в бывшую Коммунистическую партию. Мы работаем и с «Атакой». Однако я бы не стал связывать «Южный поток» и нашу работу в Болгарии, потому что мы не являемся структурным подразделением «Газпрома» или его агентами, чтобы выполнять его задачи.

Общность веры давно уже не ведущий фактор в отношениях России и Болгарии. Николай Дмитриев-Оренбургский. Въезд великого князя Николая Николаевича в Тырново 30 июня 1877 года. 1885. Государственный Русский музей

– Разве «Газпром» не спонсирует фонд?

– Да, «Газпром» был одним из учредителей и им остается. Ежегодно мы встречаемся с нашими учредителями, но ни разу за это время руководство «Газпрома» не сформулировало нам цели, чтобы мы выполняли какие-то прикладные задачи. В этом смысле я благодарен компании, что она понимает важность укрепления в целом православного единства, нашего присутствия в этом культурно-духовном пространстве. Но никаких специальных агентских поручений мы не выполняем. Хотя убеждать в привлекательности России – эту нагрузку наш фонд на себе несет. Несмотря на то что мы международная общественная организация и у нас свои офисы есть в других странах, тем не менее нас за рубежом воспринимают как русский фонд. В прошлом году мы провели нашу очередную международную конференцию в Варне, но не потому, что туда должна была заворачивать труба «Южного потока», а по приглашению Варненского митрополита Кирилла (Ковачева), ныне почившего. Мы ежегодно проводим в Болгарии неделю православной книги. Мне кажется, от этих мероприятий есть отдача. На муниципальном и региональном уровне мы налаживаем отношения. Тем не менее вопрос этот сложен и для меня: почему на такое количество вложенных усилий мы получаем такой печальный результат…

– На выборах первое место получил проевропейский блок партий. Это же выбор граждан, разве нет?

– Это не отвечает коренным интересам Болгарии. Наверное, тут есть роль определенного рода технологий. Но не только в них дело. У болгар есть стремление идентифицировать себя с Европой. Люди живут ожиданиями. Кстати, я не склонен думать, что проблема и в том, что люди в Болгарии отрицательно относятся к социалистическому прошлому. Как мне кажется, болгары отдают себе отчет в том, что Болгария наиболее уверенно экономически и даже политически позиционировала себя в позднесоветский период.

– Греция, где православие вообще государственная религия, будучи при этом членом ЕС, во всей полноте присоединилась к санкциям против России…

– Тем не менее здесь у нас ситуация лучше. Политическая элита Греции живет в буржуазно-демократической парадигме значительно дольше, чем Болгария, и политики там более искусные и изощренные. И более уставшие, что ли, от этих перипетий. И там даже среди тех сил, которые артикулируют поддержку санкций, в частных разговорах показывают, что осознают роль России в современном мире. Греция более пропитана православием. Даже не потому, что там это государственная Церковь. Даже не Церковь, а религиозный фактор там более очевиден. Храмы в Греции заполнены верующими, а в Болгарии… ну, как у нас. С греками работать лучше, когда начинаешь напирать на религиозный фактор. У болгар это в меньшей степени.

Кроме того, в Греции очень сильны левые настроения. Они питают молодежные формы протеста, которые проявились в последнее время. И это нас с ними как-то объединяет. Все равно там считают, что Россия остается «полукоммунистической» страной. Не без оснований… И это тоже позволяет нам чувствовать себя там увереннее. Кстати, именно левые силы в СНГ в постсоветский период выступали за каноническое православие, и во многом они его и защитили.

Сербия – особая статья. Несмотря на прозападные настроения в этой стране. В области межправославных связей у нас хорошие контакты. Там понимают, что вся идентичность сербов строится на православии. Какие бы силы ни были во власти. Они понимают важность защиты и укрепления своей веры. Применительно к практическим вещам Сербия также позиционирует себя иначе, чем Болгария.

– Выступают ли в настоящее время политики, близкие к Межпарламентской ассамблее православия, с какими-то законодательными инициативами в пользу солидарности православных народов?

– Сейчас мы сосредоточены на защите традиционных ценностей и смыслов. Особенно это касается нетрадиционных сексуальных меньшинств, усыновления детей в однополых семьях, пропаганды педофилии среди несовершеннолетних. Что касается принятия общих решений по политике, экономике, международным отношениям, то странам – членам ЕС этого просто никто не позволит делать. Они связаны жесткой дисциплиной и в рамках Европарламента, и в рамках национальных парламентов. Они встроены в систему, там ведь есть и другие межпарламентские ассамблеи, НАТО и другие. Они жестко координируются. Мы с ними практически со всеми контактируем, но чтобы был прямой результат, о котором вы спрашиваете, то есть вложились-получили, такого нет. Тем не менее эту работу нельзя оставлять, но она и не должна вас настраивать на быстрый результат. Просто нельзя из этого пространства уходить. Отсутствующий всегда не прав.