Владислав Мальцев
Фото сайта kremlin.ru
Совет безопасности России во главе с президентом Владимиром Путиным 20 ноября одобрил долгосрочную стратегию борьбы c экстремизмом. Среди главных угроз в документе значатся радикальные националисты, футбольные фанаты и участники исламистских группировок, в том числе из числа мигрантов.
«Стратегия противодействия экстремизму до 2025 года» существует пока лишь в виде проекта (конкретный план действий должен быть разработан на его основе только к лету 2015 года). В июне с.г. существовавший на тот момент рабочий документ представлен в Совет по правам человека при президенте (СПЧ), его копия имеется в распоряжении «НГР». С тех пор, конечно, проект менялся, но основные его положения скорее всего сохранятся и в финальном варианте.
Как заявлялось в пункте 20 раздела II первоначального варианта «Стратегии...», «идеологи и лидеры деструктивных сил… повышенное внимание проявляют к группировкам националистического толка, отличающимся высокой степенью организованности, а также к участникам движения футбольных фанатов, активно вовлекая их в свои ряды, пытаясь спровоцировать на совершение правонарушений, насильственных преступлений по мотивам национальной, расовой, религиозной ненависти либо вражды, в том числе в ходе проводимых общественно-массовых, спортивных и культурных мероприятий». Для борьбы с этими тенденциями в пункте 31 раздела III предлагалось «воссоздание системы воспитания молодежи в духе свойственных российской культуре духовных, нравственных и патриотических ценностей».
Как одно из проявлений подобной деятельности можно рассматривать начало сотрудничества РПЦ с сообществами футбольных фанатов. 23 августа с.г. аффилированный с Церковью Всемирный русский народный Собор (ВРНС) провел с Объединением спортивных болельщиков (ОСБ) совместную массовую акцию «Быть русским» на городище Старая Рязань (см. «НГР» от 19.11.14). Учитывая массовые беспорядки, устроенные объединившимися фанатами польских футбольных клубов 11 ноября с.г. в центре Варшавы во время Марша независимости, проводимого коалицией националистических организаций, в окончательной редакции «Стратегии...» этой группе радикальной молодежи, вероятно, будет уделено еще большее внимание.
Еще один фактор угроз безопасности России – исламский радикализм: «Особую тревогу вызывает экспансия нетрадиционного для России (радикального) ислама с территории других государств… попытки создания в различных регионах страны сетевых структур (ячеек) запрещенных международных террористических и экстремистских организаций» (раздел II, пункт 18). Далее указано, что «одним из факторов, способных… инициировать экстремистские проявления, выступает незаконная миграция» (раздел II, пункт 19). То, что активистами «Хизб ут-Тахрира» и подобных организаций, а также заправилами в подпольных молельнях, где процветают радикальные взгляды, в России все чаще выступают приезжие из Средней Азии, представители силовых ведомств отмечали еще в 2013 году (см. «НГ» от 30.12.13).
В этом году в Таджикистане забили тревогу по поводу радикализации граждан этой страны, уехавших на работу в Россию. Так, социологический центр «Шарк» (Душанбе), сотрудничающий с программой Центра Карнеги в Средней Азии, в ноябре с.г. представил итоги опроса 725 граждан Таджикистана в Москве, Санкт-Петербурге и Екатеринбурге. 61% респондентов составили гастарбайтеры, прочие – члены таджикской диаспоры, живущие в городах России на постоянной основе. Как оказалось, 18% всех опрошенных поддерживают джихад (священную войну против неверных). Неудивительно, что, как заявил 21 ноября в парламенте страны заместитель председателя Государственного комитета по национальной безопасности Таджикистана Акрам Амонов, в Сирии и Ираке воюют около 300 граждан страны, завербованных в основном на территории России, например, в Москве. Аналогично, как сообщалось еще в прошлом году, около 150 граждан Киргизии отправились в Сирию, причем, по утверждению представителей компетентных органов, 70% из них были завербованы в России. Как отметила 14 ноября таджикской редакции Радио «Свобода» руководитель центра «Шарк» Саодат Олимова, даже если сочувствующий «войне с неверными» и живущий в России таджик «сам не едет в джихад, потому что у него есть экономические обязательства» перед родней, то он готов финансировать боевиков. Этой же теме посвящен видеорепортаж «Сирийский соблазн в России», размещенный 20 ноября на сайте радиостанции, в котором есть интервью с гастарбайтером из Киргизии, работавшим в 2012 году грузчиком в Уфе и жертвовавшим «моджахедам» на Ближнем Востоке по 100–200 долл. наряду с прочими членами подпольной ячейки исламистов, в которой он состоял. Для чернорабочего это деньги немалые!
Бороться с экстремизмом власти на этот раз намерены еще на стадии возникновения идей, его порождающих. «Основная идея этой «Стратегии...» заключается в том, что правоохранительные органы борются с правонарушениями, а все остальные борются с их предпосылками, проводят профилактику, – отметил «НГР» директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский, в качестве члена СПЧ участвовавший в июньском обсуждении документа. – В проекте давалось определение этих предпосылок, причем кроме регулярно появлявшихся ранее причин вроде нерегулируемой миграции в нем присутствовала такая предпосылка, как экстремистская идеология, которая сама по себе не может быть незаконной, но ее распространение ведет к противозаконным действиям. С этой идеологией в «Стратегии...» предложено бороться, так сказать, всем миром».
В этой связи интересно мнение человека, знающего ситуацию изнутри. «В 2012–2014 годах, занимая должность советника Управления региональной политики при правительстве Воронежской области, я принимал участие в половине всех региональных совещаний по тематике различного экстремизма (политического, религиозного и т.д.), – сообщил «НГР» воронежский политолог Владимир Киреев. – В этой работе происходит тесное взаимодействие целого ряда структур: администрации, МВД, спецслужб, образовательных учреждений, общественных организаций, включая религиозные и национальные». «Главная проблема здесь в том, – рассказал Киреев, – что, несмотря на многолетнюю пропаганду борьбы с экстремизмом и радикальными идеологиями, даже специалисты этих структур мало понимают суть угроз, о которых идет речь, природу современного общества, причин и механизмов, порождающих экстремизм и радикализм. Нередко даже профессиональные сотрудники не могут провести грань между позитивными и негативными проявлениями, то есть между национал-патриотами и ксенофобами, верующими мусульманами и исламскими радикалами. Непонимание ими таких тонкостей и сложностей общественного устройства чревато тем, что их деятельность становится безрезультативной и даже вредной, так как уголовные дела заводятся на людей, не совершавших действий экстремистского характера, а в другом случае они «не замечают» примеров очевидно экстремистской деятельности». Соответственно по-настоящему опасные проявления экстремизма могут проскользнуть мимо «сетей» направленных на борьбу с ним государственных организаций.
