Владислав Мальцев
Послушание поощряется как в Церкви, так и в армии. Фото РИА Новости
Сбор представителей военных капелланов разных религий проходит c 19 по 23 мая в дальневосточном Благовещенске. Заявленная на сайте местной епархии тема форума – участие духовенства в воспитательной работе с военнослужащими.
Известно, что число православных священнослужителей в армии за время пребывания Сергея Шойгу на посту министра обороны (начиная с ноября 2012 года) резко возросло. После введения данного института в Вооруженных силах в декабре 2009 года численность штатных армейских священнослужителей долгое время держалась на уровне нескольких десятков человек при необходимом количестве в 200–250 капелланов. «В настоящее время, – сообщил «НГР» накануне сборов в Благовещенске председатель Синодального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами протоиерей Сергий Привалов, – в штате Вооруженных сил РФ 132 православных священнослужителя, два представителя ислама и один – буддизма». Как следует из его предыдущих интервью, в марте 2013 года в Вооруженных силах православных капелланов было 40, в октябре 2013-го – уже 100. Произошло это за счет удовлетворения заявок РПЦ – к началу 2013 года был подан запрос на 150 кандидатов.
Протоиерей Сергий Привалов сказал «НГР», что в настоящий момент «около 15 кандидатов ждут решения министра обороны о назначении». По словам главы Синодального отдела, укомплектование штатных должностей «продолжается в соответствии с возможностями Русской Православной Церкви по подбору и подготовке священнослужителей к несению столь ответственного послушания. К концу 2014 года ожидается назначение около 200 человек». «Значительно недоукомплектованы в этом плане север и восток страны, – уточнил священнослужитель, – но решение данной проблемы планируется через прикомандирование желающих священников из других епархий и рукоположение в священный сан офицеров запаса, прошедших обучение в духовных учебных заведениях». Таким образом, представители РПЦ займут подавляющее число штатных единиц «помощников командиров по работе с личным составом» (так официально звучит должность армейского священника).
Однако для общества важнее не рапорты об успехах по внедрению РПЦ в армейские ряды, а то, принесет ли это какие-то позитивные сдвиги в отношениях между военнослужащими. Поэтому повестка дня нынешних сборов в Благовещенске звучит актуально. Но как все обстоит не на словах, а на деле?
Координатор общественного движения «Гражданин и армия», член Совета по правам человека при президенте России Сергей Кривенко отметил в комментарии «НГР», что в ходе армейской реформы в 2008 году «резко сократили количество психологов и заместителей командиров по работе с личным составом», что «привело к вспышке неуставных отношений». «Несколько лет назад принято решение увеличить количество психологов и заместителей командиров и как дополнительная мера – расширить количество капелланов», – добавил он. Можно добавить, что рост числа штатных единиц и должностного статуса занимающих их офицеров-воспитателей действительно произошел синхронно с увеличением числа военных капелланов – в марте 2013 года.
Согласно «Положению о военном духовенстве», принятом на заседании Священного Синода РПЦ 25–26 декабря 2013 года, армейский священник должен «основное внимание уделять пастырской, духовно-просветительской работе среди военнослужащих», а также «содействовать командованию воинского… формирования в преодолении нарушений правопорядка и дисциплины, неуставных правил взаимоотношений, пьянства, наркомании, воровства, мздоимства и других негативных проявлений». Насколько эффективно военные священники, ныне уже достаточно многочисленные, работают в этом направлении?
«У нас давно уже работает горячая линия, на которую идут звонки о нарушениях в войсках, – сообщил Кривенко, – но пока никаких обращений, связанных с работой капелланов, или какой-то информации на эту тему, даже косвенной, не поступало». «Не было ни жалоб, ни похвал», – высказалась в ответ на вопрос «НГР» по поводу деятельности капелланов, исходя из имеющейся у нее информации, ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России, член Общественного совета при Министерстве обороны РФ Валентина Мельникова. «Даже во внутренних войсках МВД, которые раньше всех начали это дело привечать, – добавила она, – как-то это все тихо и никак не проявляется (в плане обращений от солдат. – «НГР»)». Не упоминались, по словам Мельниковой, священнослужители и при обращениях в Союз комитетов солдатских матерей России с российских баз в ближнем зарубежье, где священники в армейских частях также появились раньше, чем в России.
Валентина Мельникова образно характеризует военных капелланов как «тех же замполитов, только в профиль». По ее словам, поскольку ранее были сокращены должности армейских работников с личным составом, «а замполиты в запасе есть, и еще довольно молодые, они очень многие пошли в семинарии – у них же… там рукополагают в ускоренном порядке». Действительно, в семинариях, как можно узнать из уставов данных духовных заведений РПЦ, «обучение по сокращенной (ускоренной) программе допускается… для лиц, уровень образования или способности которых являются для этого достаточным основанием». «Среди тех 100 назначенных (за последний год. – «НГР») военных священников есть бывшие офицеры, командиры-политработники», – подтвердил в комментарии «НГР» главный редактор журнала «Религия и право», военный юрист Анатолий Пчелинцев.
«Рукоположение в священный сан офицеров запаса, прошедших обучение в духовных учебных заведениях» как способ пополнения рядов военных капелланов упомянул в разговоре с журналистом «НГР» и протоиерей Сергий Привалов. Ранее на презентации 9 сентября 2013 года в Донской духовной семинарии факультативного курса, представленного на сайте Ростовской митрополии РПЦ как программа «подготовки квалифицированных священников для духовного окормления сотрудников силовых структур государства», была упомянута «создаваемая специальная группа заочного обучения из офицеров запаса, которые составят кадровый резерв военного духовенства».
Анатолий Пчелинцев указал «НГР» также на неясный правовой статус священников в Вооруженных силах: «Правовых оснований для деятельности военных капелланов сегодня нет. Все это регламентируется ведомственными нормативными актами, приказами министра обороны». Вследствие этого «обязанности священника четко не прописаны, точнее, вообще никак не прописаны в законодательстве» о воинской службе. Разумеется, это не может не сказываться на службе духовных лиц в казармах.
Пчелинцев обратил внимание на закрытость информации о деятельности военных капелланов. Действительно, получается, что за рамками официальных реляций они остаются для общества некоей «черной дырой», незаметной в плане поступающей информации для правозащитников и иных общественных инстанций. При этом сложно сделать вывод, обусловлено ли это несовершенством их служения или несовершенством механизмов общественного контроля над армией.
