Владислав Мальцев Среди оценок, высказываемых в адрес Патриарха Кирилла, рефреном проходит несоответствие деятельности нынешнего главы РПЦ тем повышенным ожиданиям, которые с ним связывали пять лет назад. В новом Патриархе видели чуть ли не либерала. Уж точно – реформатора, который сделает Церковь адекватной современности, наладит диалог с различными слоями общества и другими христианскими конфессиями. В итоге именно в первую пятилетку патриаршества Кирилла Церковь вступила в период наибольшей с 1991 года конфронтации с обществом.
На чем основывались ожидания по отношению к Патриарху Кириллу пять лет назад в среде либеральной интеллигенции и были ли они изначально оправданны?
В 90-х годах митрополит Кирилл (Гундяев) фигурировал в упоминаниях ультраправославных представителей клира РПЦ как «главный никодимовец» среди епископов Церкви. Действительно, Кирилл – выходец из ближайшего окружения митрополита Никодима (Ротова) и обязан ему своей быстрой карьерой в Церкви. Митрополит Никодим, возглавлявший в 1960–1972 годах Отдел внешних церковных сношений РПЦ (в 1989–2009 годах эту должность будет занимать митрополит Кирилл), был одним из наиболее активных экуменических деятелей РПЦ. Близко общавшийся с ним архиепископ Брюссельский РПЦ Василий (Кривошеин) вспоминал, что «увлечение митрополита Никодима католичеством было… почти патологическим». Именно с влиянием Никодима связывали разрешение Священного Синода от декабря 1969 года причащать католиков в православных храмах. Поскольку филокатолики и экуменисты в РПЦ обычно рассматриваются как модернисты и западники, Кирилла априори причисляли к этим кругам. У православных консерваторов это вызывало алармистские опасения о грядущем объединении с «инославными». В свою очередь, либералы связывали с активным – в противоположность обычным «молчальникам и молитвенникам» в рядах епископов РПЦ – митрополитом Кириллом свои ожидания наступления в России эры «открытого современного христианства».
Однако важным выглядит упоминание Василия (Кривошеина), что «к католицизму митрополита Никодима прежде всего привлекало имевшееся у него представление о нем как о могущественной, строго дисциплинированной единой Церкви». Возглавив РПЦ, последователь Никодима Патриарх Кирилл установил в ней более жесткие иерархические порядки. Новый типовой приходской устав РПЦ, принятый Священным Синодом в октябре 2009 года, делал «высшим руководящим органом управления приходом» местного епископа. «Новое положение устава предлагает диктатуру епископа, отвергает соборность церковных решений», – отмечал по этому поводу протоиерей Павел Адельгейм. В феврале 2013 года Священный Синод передал все реальные функции Поместного Собора – канонического высшего соборного органа РПЦ, включающего мирян и низшее духовенство, – Архиерейскому Собору, органу, состоящему из епископов. Наконец, в январе с.г. из уст главы Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Московского Патриархата протоиерея Всеволода Чаплина прозвучало такое заявление: «Даже отдельные высказывания Патриарха, наших иерархов… всегда соотносятся… с тем, как себя ощущает соборное тело Церкви».
Второй момент, который мог породить иллюзии интеллигенции относительно нового Патриарха, – это активное, с первого года своей деятельности, педалирование темы модернизации страны. Однако эта тема лишь повторяла политическую повестку дня на тот момент. Первое упоминание Патриархом Кириллом модернизации относится к ноябрю 2009 года – спустя два месяца после выхода программной статьи Дмитрия Медведева «Россия, вперед!», которая обозначила новые идейные ориентиры власти. Таким образом, очередной вираж государственной политики просто-напросто совпал с приходом нового главы РПЦ. В 2012 году, после нового поворота власти – к консерватизму, – Патриарх, так же решительно, как ранее ее поддерживал, осудил модернизацию, назвав ее попыткой ослабить Россию и подчинить «чуждым идеологическим центрам».
В какой-то степени новый Патриарх действительно оказался реформатором. Однако эти реформы никак не связаны с либерализацией или открытостью Церкви – так, как ее понимает либеральная общественность. Глава РПЦ проводит административные преобразования, направленные на укрепление корпоративной дисциплины, а во взаимоотношениях с окружающим Церковь миром прислушивается больше к властному истеблишменту, чем к интеллигенции. Собственно говоря, эта стратегия появилась не с интронизацией Кирилла, а подготавливалась еще его предшественниками. Нынешний Патриарх только укрепил тенденцию и добавил ей ускорения.
***
СОЦОПРОС К пятилетию со дня интронизации Патриарха Кирилла Левада-Центр провел опрос россиян об их отношении к личности главы РПЦ. Социологическая служба сопоставила новые данные с показателями сентября 2012 года. Согласно выводам социологов, за этот период несколько уменьшилось число россиян, считающих главу РПЦ «умным» (с 50% до 42%) и «выдающимся» (с 21% до 14%). Одновременно чуть меньше стало тех, кто считает его «бескорыстным» (с 17% до 14%).
Число россиян, считающих, что «можно хорошо относиться к Русской Православной Церкви, но критиковать действия Патриарха», возросло с 56% до 62%, уверенных, что «все, кто критикует действия Патриарха, плохо относятся к Русской Православной Церкви» – с 20% до 21%. Рост и той и другой категории произошел за счет неопределившихся с ответом, число которых за два с половиной года уменьшилось с 24% до 18%.
По материалам
официального сайта
Левада-Центра
