Раввин тружеников Востока

 
Багдадский ревнитель веры

 
Овадия Йосеф родился в 1920 году в семье торговца в Багдаде и получил при рождении имя Абдулла Юсуф. Семья, вероятно, была религиозной, но не строго соблюдающей предписания Торы. На детских фото отец без ермолки, тем более без пейсов и других, обязательных для соблюдающего иудея атрибутов, мать простоволосая, а дети одеты по-европейски. Еврейская община Ирака тогда была европеизирована и урбанизирована, играла важную роль в торговой и общественной жизни страны, в колониальной администрации. Многие иракские евреи получили европейское образование.
В Израиле иракская община выделяется среди общин выходцев из других восточных стран тем, что по историческим причинам эмигрировала в Израиль целиком, вместе со своими элитой и интеллигенцией. Из Северной Африки, Сирии или Египта приехало в основном простонародье, в то время как элита и интеллигенция уезжали в Европу и Северную Америку. 

 
В 1923 году семья Юсуф переехала в Иерусалим. Молва утверждает, что уже в 9 лет мальчик, ставший на Святой земле Овадией Йосефом, разбирался в Талмуде, а в 12 лет начал учиться в известной иерусалимской йешиве «Порат Исраэль». В довольно раннем возрасте он позволял себе критиковать относительно либеральные обычаи вавилонского еврейства, заповеданные Бен Иш Хай, духовным лидером багдадской общины рубежа XIX–XX веков, и вводил более строгие нормы иудейского канонического права из свода XVII века «Шульхан Арух». Уже тогда сформировался один из главных проектов раввина Овадии – унифицировать разнообразные традиции неевропейских еврейских общин, стереть их различия. Сефарды в израильских понятиях не просто община потомков евреев Иберии, изгнанных из Испании и Португалии после реконкисты (Сефарад – талмудическое название Испании). В иудаизме со времен Средневековья традиционно существуют два разных чина богослужения – сложившееся в Европе ашкеназское и сефардское, распространенное в Северной Африке, на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и Закавказье. 

 
В 1940 году Овадия Йосеф получил раввинское посвящение от тогдашнего главного сефардского раввина Израиля Бенциона Узиэля. Ему покровительствовали видные ашкеназские раввины разных направлений. Среди них тогдашний главный раввин Исаак Герцог (отец израильского президента Хаима Герцога) и видный раввин и глава йешивы нехасидского, «литовского», направления Шломо Залман Ауэрбах. Под их влиянием у раввина Овадии появилось настойчивое стремление к введению в общины выходцев из исламских стран ашкеназских норм и обычаев.
Мне как-то пришлось сопровождать одного из потомков легендарного основателя бухарского квартала Шломо Мусаева в поездке в Иерусалим. Мы пошли в синагогу, основанную его дедом, расположенную неподалеку от дома Овадии Йосефа, где живут его многочисленные почитатели и сторонники. Все были одеты в черное, как принято среди набожных иудеев в Иерусалиме. Мусаев наивно спросил, а почему все в черном, ведь он слышал, что бухарские раввины надевали пестрые одежды. Народ в синагоге разволновался, увидев в этом покушение на авторитет раввина Овадии. Люди стали подступать к нам с явно немирными намерениями. Я потянул Мусаева за рукав пиджака. Почтение к потомку известного человека мгновенно испарилось, и нам настоятельно дали понять, что наше присутствие здесь нежелательно. 

 
Фигура раввина Овадии Йосефа всегда вызывала противоречивые чувства и мало кого оставляла равнодушным. Его теологическое наследие столь же неоднозначно, как и его общественная и политическая деятельность. Он является автором популярных трактатов по Галахе – религиозно-правовым нормам иудаизма. Его труды удостоены престижной Государственной премии за вклад в раввинистическую литературу в 1970 году и Премии Израиля. Противники в весьма разрозненном мире религиозного еврейства называли его «ослом, груженным книгами». Само это выражение взято из Корана, но стало идиомой в современном иврите. 

 
Несколько его постановлений были действительно революционными и имели далеко идущие последствия для Израиля, где акты гражданского состояния определяются исключительно религиозным правом. Одно из них было признание «кошерности» всех членов эфиопской иудейской общины (в СМИ можно встретить название «фалаши» или «фалашмура», хотя в Эфиопии они звучат уничижительно). 

 
Другим, более ранним постановлением было разрешение вступать в брак вдовам жертв Холокоста и Второй мировой войны. Согласно традиционному галахическому праву, «соломенные вдовы» не могут вступить в брак, если факт смерти супруга не заверен несколькими правомочными иудеями в религиозном суде. Десятки тысяч уцелевших после Холокоста женщин лишались возможности вступить в брак. Решение главных раввинов Израиля Овадии Йосефа и Шломо Горена дало вдовам такую возможность. 

 
По традиции, сохранившейся от Османской империи, в Израиле два главных раввина – ашкеназский и сефардский. При османах главные раввины были не только духовными, но и светскими руководителями своих общин, носили генеральские звания баши, расшитые галунами мундиры и пожалованные им султанами титулы «ришон ле Цион» («первый в Сионе»). Этим титулом раввин Овадия пользовался и тогда, когда после судов и проволочек ему пришлось расстаться с должностью главного раввина Израиля. Закон ограничивал срок на посту главного раввина двумя пятилетними каденциями. С тех пор «первых в Сионе» в сефардской общине Израиля было двое – официальный на тот момент главный сефардский раввин и раввин Овадия. Впрочем, официальный титул при обращениях и представлениях был куда длиннее: «Великий в поколении, наш раввин и учитель, хахам вэ гаон (мудрец и гений), председатель совета мудрецов Торы, первый в Сионе и великий лидер сефардского еврейства, да продлятся его годы». 

 
Последний экзарх 

 
Потеряв должность главного раввина, Овадия Йосеф сохранил чувство, что является экзархом всей общины евреев – выходцев из стран Востока. И это стало другим главным проектом его жизни. Израиль – типичное общество иммигрантов, построенное по принципу очереди – кто последним пришел, последним получает блага. В 1970-х годах сефарды стояли в самом конце очереди и подвергались дискриминации со стороны светской сионистской элиты выходцев из Восточной Европы. Более того, льготы для советских евреев, начинавших прибывать в начале 1970-х годов, рассматривались сефардами как попытка обойти их в этой очереди, что было чревато серьезными общественными потрясениями. 

 
Возмущения, восстания и бунты сефардов происходили постоянно. Были бунты солдат-выходцев из Ирака, которых пытались кормить несъедобной, с их точки зрения, селедкой, восстание в квартале Вади Салиб в Хайфе, «Черные пантеры» – движение выходцев из Марокко. Были и неоднократные попытки сформировать политические партии сефардских евреев, которые даже достигали определенных успехов на выборах. 

 
Раввин Овадия начал с малого. После ухода с поста главного раввина в 1983 году он начал тихо строить политическую партию. Сначала провел депутатов в городской совет Иерусалима, затем создал общеизраильскую партию ШАС (аббревиатура «Сефарды – хранители [Торы]», но также традиционная аббревиатура, означающая шесть частей Мишны, древнейшей части Талмуда, а также весь Талмуд). С каждыми выборами партия ШАС укрепляла свои позиции и скоро стала третьей по величине израильской партией, держала в своих руках ключевые министерства. Несколько раз их не принимали в коалиционное правительство, но позиции партии лишь укреплялись. 

 
После ухода с поста главного раввина Овадия Йосеф не занимал больше официальных постов, однако руководил всеми делами и был последней инстанцией разрешения всех вопросов в ШАС. Первоначальная и основная задача партии ШАС заключалась в обеспечении религиозного образования для сефардов. Во многом их школы подражают ультраортодоксальным ашкеназским учебным заведениям. Ничего удивительного здесь нет. Основные кадры партии ШАС и их педагоги получали образование в престижных йешивах «литовского» направления иудаизма. Однако там они нахлебались дискриминации, их набирали согласно процентной норме, очень похожей на ту, что была в царской России по отношению к евреям. 

 
С самого основания ШАС входила во все правительства Израиля, за исключением правительства Ариэля Шарона в 2003 году и нынешнего правительства Биньямина Нетаньяху. Под эгидой ШАС и на государственные деньги создавалась сеть детсадов, школ, йешив. В разное время у них были сети дешевых магазинов, проекты социального жилья, дома престарелых и множество других направлений социальной деятельности. Политики выбивали бюджеты на все это. ШАС назначала десятки городских и районных раввинов, судей в религиозные суды, делала сотни политических назначений.

 

На похороны популярного раввина пришло  больше людей, чем насчитывается в ультраортодоксальной общине Израиля.     Фото ИТАР-ТАСС

И еще пример из личных воспоминаний. В обмен на благословение детей, пострадавших от расизма, с чего я начал свой рассказ, меня как издателя нескольких местных русских газет тоже попросили порадеть и переговорить с несколькими русскоязычными деятелями, имевшими отношение к выборам городского раввина в южном израильском городе Беэр-Шева. Тогда на этот пост шел раввин Иегуда Дери, брат Арье Дери, формального лидера ШАС и фаворита раввина Овадии. 

 
Несколько депутатов Кнессета и других функционеров сели в тюрьму за вольное обращение с государственными средствами, но в своей общине они слыли героями, потому что брали вроде как «на хорошее дело». После 10 лет следствия и суда сел в тюрьму и министр внутренних дел Арье Дери. Надо сказать, по европейским понятиям в ШАС царили невиданная коррупция, кумовщина и непотизм. Арье Дери недавно вернулся из тюрьмы, получил прощение от раввина Овадии и имеет неплохие шансы вернуться в большую израильскую политику. 

 
«Братья-иудеи» 

 
Овадия Йосеф хорошо устроил своих детей, зятьев и внуков раввинами, назначал родственников министрами и старшими чиновниками. Вместе с тем он хорошо разбирался в людях, охотно продвигал молодых и способных, не колеблясь отодвигал тех, кто не справлялся, проявлял некомпетентность, становился политической обузой. ШАС предоставила социальные лифты для множества способных выходцев из восточных общин, далеко не религиозных, у которых не было других возможностей в стратифицированном израильском обществе. ШАС стала массовым движением, поскольку религиозное и часто фундаменталистское руководство возглавило совсем не религиозные, хотя и не враждебные религии массы. В этом отношении ситуация в ШАС очень похожа на русскоязычное сообщество в Израиле, где политические лидеры куда более религиозны и идеологически настроены, чем основная масса их избирателей. 

 
ШАС часто сравнивают с «Братьями-мусульманами», однако там скорее подражали более светской и открытой модели Исламской революции в Иране. Мне пришлось работать с ШАС в проекте создания сети полупиратских религиозных радиостанций. Возглавлял проект харизматичный раввин Эльбаз, но там было много религиозной молодежи, которая думала и рассуждала в революционных терминах. Поначалу проект так и назывался – «Радио революции». Сильна была и революционная риторика среди молодежи, выходцев из йешив ШАС, работавших во время предвыборной кампании в 1999 году, когда партия набрала рекордное число в 17 мандатов (из 120). Не случайно Первый канал израильского ТВ назвал фильм о предвыборной кампании ШАС «Дети революции». 

 
Русскоязычные СМИ и социальные сети рассуждают о ненависти сефардов к «русским», однако сам раввин Овадия охотно продвигал выходцев из неашкеназских общин СССР – грузинских, бухарских и горских евреев. Да и говорить о ненависти в данном случае можно только с позиции западных понятий политкорректности, с которыми сам раввин и его партия считались довольно мало. Свои уроки Торы на исходе каждой субботы Овадия Йосеф превратил в общественную трибуну, откуда порой раздавались довольно провокационные заявления. «Неевреи только для того и созданы, чтобы служить нам. Без этого им нет места в мире, а только служить народу Израиля, – заявил он, согласно сообщению Jerusalem Post. – Зачем нужны неевреи? Они будут пахать, они будут жать, а мы, как эфенди, будем сидеть и есть». 

 
В 2010 году раввин Овадия высказался о президенте Палестинской автономии Махмуде Аббасе и его народе так: «Все это люди зла, они должны быть стерты с лица Земли. Богу надо послать на них эпидемию». Про мусульман: «Их религия такая же уродливая, как они сами». Про женщин: «Им надо варить жаркое, а не заниматься Торой». О том, что с ним не согласны, он отозвался, что это были «несколько дурных баб, а женское дело – шить». Досталось и американцам. О жертвах урагана «Катрина» в 2005 году он говорил так: «Они погибли потому, что у них нет Бога». В 2007 году он заявил, что израильские солдаты гибнут в бою потому, что они недостаточно религиозны. Обещал раввин станцевать на могиле депутата Кнессета и министра просвещения Шуламит Алони, лидера левой партии «Мерец». 

 
Раввин Овадия использовал свои уроки Торы для политической пропаганды. Во время одних выборов он заявил: мол, живете в грехе, заповеди плохо соблюдаете, вот придете к Богу, он вам многие наказания назначит, но как вспомнит, что вы голосовали за ШАС, так и пустит вас в рай. Впрочем, в конце жизни ему и его партии был брошен вызов со стороны нескольких сефардских раввинов, несогласных с монопольным положением ШАС в общине. Израильская политика ни в чем не терпит гегемонии. 

 
В кругах ШАС было много такого, что по западным стандартам называется расизмом. Министры и раввины ШАС рассуждали о «еврейском гене», раввины вспоминали старинные галахические постановления о том, что ашкеназы нечистые и сефардам запрещен брак с ними. В практической жизни они были куда более сговорчивыми, если вспомнить установление раввина Овадии по поводу эфиопской общины. Овадия Йосеф несколько раз встречался с различными палестинскими деятелями. ШАС блокировалась с арабами, чтобы провалить такие инициативы светских партий, как призыв учащихся йешив в армию. В ШАС есть арабские филиалы и актив, и за партию голосовало довольно много израильских арабов, потому что партия в разное время держала под контролем министерства, контролировавшие муниципальные, социальные, религиозные и школьные дела, назначения исламских судей-кади и многое другое. В школах ШАС было много детей из семей – выходцев из бывшего СССР, где в отличие от государственных школ меньшие классы, подвозка из дому, горячие обеды и дисциплина. Без особых проблем русскоязычных берут и в йешивы движения для «вернувшихся» к религии. 

 
В 1990-1992 годах раввин Овадия вынес религиозное постановление, разрешавшее отдать земли в Палестине, чтобы сохранить жизни. Он спрашивал правого премьер-министра Ицхака Шамира: «Что ты сделал, чтобы избежать пролития крови?» А в 1993 году поддержал правительство Ицхака Рабина, заключившее договор с Организацией освобождения Палестины. С тех пор все израильские руководители советовались с ним, обсуждали важные вопросы. После убийства Рабина он колебался, но в конце концов отказал в поддержке Шимону Пересу, избиравшемуся на пост премьера. Я тогда наблюдал многочисленные процессии его правонастроенных сторонников, которые шли к нему просить благословения и в то же время намекнуть, что им не нравится его политическая линия. Перес был очень непопулярным в кругах сефардов. Там до сих пор верят в басню, что мать Переса – арабка. Правда, поминая ныне раввина Овадию, 90-летний президент Израиля Шимон Перес предпочел сказать, что «когда пожимал руку раввина, то чувствовал руку истории, а когда целовал его, то чувствовал вечность Израиля». 

 
Хоронить раввина Овадию пришли, по подсчетам полиции, 700 или 800 тыс. человек, десятая часть населения Израиля. Это были самые многолюдные похороны в истории Израиля. Депутат Кнессета Мерав Михаэли, никогда не жаловавшая раввина, подытожила его деятельность: «Для многих день, когда умер раввин Овадия, – это ужасная катастрофа, такая, какой был для меня день, когда убили Рабина. Огромное число людей чувствуют себя сегодня реально осиротевшими. Они ощущают ужасную боль потери человека, который внушал им уверенность, был для них компасом и совестью. Я не разделяю этих чувств, однако невозможно игнорировать огромную роль, которую играл раввин Овадия Йосеф в нашем обществе, порой проблемную, но порой очень важную. Раввин Овадия стал выражением самоопределения для огромной общины, которая долгое время была растоптана, и дал ей возможность гордиться собой».