Станислав Минин
Пресса щадит Папу Франциска, и он пока может расслабиться. Фото Reuters
Американский ватиканист Джон Аллен в конце апреля встретил в итальянском ресторане пожилого кардинала, обычно склонного носить одежду, подчеркивающую его привилегированный статус. Но на этот раз князь Церкви (имя его Аллен, конечно, не сообщает) был в простой сутане. На вопрос, в чем дело, кардинал ответил: «При новом Папе простота стала новой роскошью».
Папа Франциск руководит Церковью уже четыре месяца, и тем не менее почти любой разговор о нем остается, как и в начале понтификата, разговором о новом имидже Ватикана. Он не осуществил никаких значительных кадровых перестановок (разве что уволил двух чиновников Банка Ватикана на фоне очередного скандала). Не назначил нового госсекретаря. Не обозначил контуры реформы Курии. Все проблемы, одолевавшие Церковь при Бенедикте XVI, никуда не делись. Однако, похоже, Франциску удалось их заморозить, очаровав тех, кто раньше говорил и писал о них постоянно. Прессу – в первую очередь.
Очарованные,
околдованные
Пресса щадит Папу Бергольо. Что бы он ни сказал, что бы ни сделал, все равно он молодец.
Франциск часто упоминает дьявола в своих проповедях. Если бы Бенедикт XVI делал это с той же регулярностью, его подвергли бы остракизму, газеты запестрели бы заголовками «Назад, в Средневековье».
Папа Бергольо после праздничной мессы на Троицу подошел к 43-летнему инвалиду-колясочнику Антонио, положил ему руки на голову. Антонио забился в конвульсиях, начал издавать гортанные звуки, затем обмяк. Журналисты поначалу решили, что это экзорцизм, но затем как-то облегченно и охотно приняли официальные разъяснения, что Папа всего лишь благословлял больного и никаких бесов не изгонял. Случись такое с Ратцингером, тень экзорцизма тянулась бы за ним точно так же, как тень гитлерюгенда. В случае с Франциском же апелляции к врагу рода человеческого воспринимаются как милая латиноамериканская экстравагантность или проявление особого иезуитского стиля.
В апреле Ватикан посетила делегация американской Конференции настоятельниц монашествующих женщин (Leadership Conference of Women religious). В Риме ее критикуют за чрезмерно либеральное отношение к гомосексуализму и пропаганду идей, близких к феминизму. При Бенедикте XVI Конгрегация вероучения Ватикана начала разбирать доктрину и устав организации на предмет ереси. Конференцию могут запретить. Американские монахини, очевидно, рассчитывали на то, что при новом Папе Ватикан смягчит свою позицию. Этого не случилось. Папа Бергольо поддержал своего предшественника.
У представителей «либерального католицизма» в США это, конечно, вызвало неприятие. Однако американская католическая пресса, обычно внимательно следящая за событиями вокруг монахинь, отмечает, что, по большому счету, возмущение имеет место лишь в узком кругу активистов. Более широкий круг «сочувствующих» не считает, что Папа Франциск решил вопрос окончательно, и по-прежнему связывает с ним определенные надежды, предлагает «подождать и посмотреть».
Во время одной из утренних проповедей Понтифик сказал, что «Христос – единственные ворота в Царство Божие, а прочие пути обманчивы». Итальянский ватиканист Сандро Маджистер удивился отсутствию медийной реакции на эти слова, ведь в декларации Dominus Iesus 2000 года, подготовленной тогда еще кардиналом Йозефом Ратцингером, говорилось примерно то же самое. Однако та декларация вызвала бурю. Католическую Церковь обвиняли в том, что она отказывает другим религиям и конфессиям в полноте истины.
Сравнивать высказывание Франциска с Dominus Iesus, пожалуй, не стоит. Папа не говорил о других религиях, он скорее развивал свою привычную критическую мысль о том, что Церковь недостаточно сосредоточена на Христе и занимается второстепенными вещами, которые не ведут к спасению. Но отчасти Маджистер прав. Если существует предубеждение, то огонь можно раздуть вне зависимости от контекста, в котором слова были произнесены.
Допустил аргентинский Папа и один кадровый просчет. Он назначил папским делегатом при Банке Ватикана священника Баттисту Рикку, бывшего управляющего Домом святой Марфы, гостиницы, где останавливались кардиналы во время конклава и где по-прежнему живет сам Понтифик. Папа выбрал доверенное лицо для ответственной работы. Однако впоследствии, встречаясь с представителями ватиканского дипкорпуса, Франциск узнал, что Рикку в свое время выгнали из нунциатуры в Уругвае за «скандальное поведение». Детали скандала неизвестны.
Подтвердилось одно из опасений, связанных с понтификатом Франциска: аргентинец, не вхожий в ватиканские дипломатические круги, принял скоропалительное решение. Бенедикту XVI, Папе-танку, бывшему инквизитору, поборнику традиционализма, пресса такого бы не спустила. Но аргентинского иерарха, который у себя на родине жил в двухкомнатной квартире и ездил на автобусе (читать об этом раз за разом становится просто невыносимо!), журналисты пощадили. Даже пожалели. Мол, с кем не случается. И посмотрите, как расстроился Папа! Даже не пришел слушать «Девятую симфонию» Бетховена на концерте, который 22 июня представил в Ватикане Национальный симфонический оркестр Итальянского радио и телевидения.
«Большая восьмерка»
Так или иначе, но по меньшей мере три принятых Папой Франциском решения можно считать если не прорывными, то интригующими и сулящими перемены.
Понтифик преподнес сюрприз, заявив, что Иоанна XXIII и Иоанна Павла II канонизируют одновременно. Это представляет интерес не только с точки зрения внутрицерковной политики: когда Папа-либерал и Папа-консерватор одновременно объявляются святыми, а в то же время запускаются процессы беатификации «правого» епископа Альваро де Портильо и «левого» сальвадорского архиепископа Оскара Ромеро, становится понятно, что Понтифик не хочет нарушить баланс. Куда примечательнее процедурный вопрос.
Для прославления в лике блаженных Церкви необходимо подтвержденное чудо, совершенное благодаря заступничеству кандидата. Для прославления в лике святых – второе чудо. В случае с Иоанном Павлом II второе чудо уже нашли. В случае с Иоанном XXIII – нет. Тем не менее Франциск намерен его канонизировать, обойдя процедурные требования. Это вполне вписывается в рамки современной иезуитской трактовки святости и чудес, которую в свое время не принял Иоанн Павел II. Суть ее заключается в том, что чудом не обязательно должны становиться необъяснимые с точки зрения медицины исцеления. Чудо может быть и «социальным»: например, помощь супругам, находящимся на грани развода, или алкоголику, наркоману, больному. Суть – в демистификации процедуры.
Собираясь канонизировать Иоанна XXIII без второго чуда, Папа Франциск дает понять, что такая демистификация может стать нормой. Он не будет делать резких движений, он лишь создаст прецедент.
Если оставить за скобками казус Рикки, о котором речь шла выше, то стоит признать, что Папа довольно быстро и жестко отреагировал на новый скандал с Институтом религиозных дел (IOR), или Банком Ватикана. После того как сотрудник Администрации церковного имущества Святого Престола Нунцио Скарано был обвинен в отмывании денег через IOR, Понтифик учредил комиссию из пяти человек для расследования ситуации в банке и наделил ее широкими полномочиями. Директор IOR Паоло Чиприани и вице-директор Массимо Тулли были отправлены в отставку, в качестве советников по управлению банком были приглашены эксперты по борьбе с отмыванием денег из вашингтонской Promontory Group.
Реформа ватиканских финансовых институтов – одна из задач, стоящих перед Папой Франциском, и нельзя исключать, что на волне новых скандалов он решит ее радикально. Бывший секретарь Бергольо Федерико Вальс сообщил журналистам, что, став архиепископом Буэнос-Айреса, нынешний Понтифик перевел церковные счета в частные банки. Совершая 24 апреля богослужение в Доме святой Марфы, Папа, обращаясь к присутствовавшим сотрудникам IOR, сказал, что «учреждения нужны Церкви, но до тех пор, пока они не становятся главными в ней». Ватикан полнится слухами. Говорят, в частности, о том, что Папа может и вовсе закрыть скандальный банк. Эти предположения, в общем, не назовешь беспочвенными.
Пока неизвестно, как Папа собирается реформировать Римскую курию, будет ли это содержательная трансформация или косметический ремонт. Однако – и это, возможно, наиболее интригующий шаг Франциска – он объявил о создании специальной группы из восьми кардиналов, призванных, во-первых, провести ревизию апостольской конституции Pastor Bonus, регулирующей деятельность Курии, и, во-вторых, «помочь Папе в управлении Вселенской Церковью».
В католической прессе эту структуру в шутку окрестили «Большой восьмеркой». В ее составе архиепископ Бостона Шон О'Малли, архиепископ Тегусигальпы Оскар Марадьяга, архиепископ Сиднея Джордж Пелл, архиепископ Киншасы Лоран Пасинья, архиепископ Мюнхена Райнхард Маркс, архиепископ Бомбея Освальд Грасиас, архиепископ Сантьяго на покое Франсиско Эррасурис Осса и кардинал Джузеппе Бертелло, губернатор государства-града Ватикан.
 |
| Скоро австралийскому кардиналу Джорджу Пеллу придется разделить с Папой бремя забот о Вселенской Церкви. Фото Reuters |
Будь проще – и к тебе потянутся люди
Хорхе Бергольо пришел в Ватикан по большому счету как аутсайдер, чужак. Главной загадкой была и остается степень его поглощения ватиканской культурой с ее интригами, клановой борьбой, политическими условностями, протоколом. Пока ситуация выглядит так, что Франциск этой культуре успешно сопротивляется, не испытывая, впрочем, особого давления. Опытные ватиканские игроки понимают, что сейчас имидж «Папы бедняков» удобен и позволяет на время залатать репутационные дыры, хотя некоторые из них в сердцах и признавались в весенних интервью журналистам, что Бергольо внес в их привычную жизнь элемент хаоса.
Во многом для Католической Церкви Бергольо оказался находкой. Ее ориентация на третий мир стала неизбежной. Третий мир предполагает левый экономико-социальный дискурс. Оставалось найти человека, который может этот дискурс правдоподобно представить. Рафинированный немецкий интеллектуал Ратцингер, любитель Моцарта, не чурающийся статусной роскоши, обладающий солидным бэкграундом аппаратной работы, совершенно не годился на эту роль. Аргентинец, которого итальянские газеты называют «мировым приходским священником», подошел почти идеально.
Простота Папы Франциска (вполне естественная для него), конечно, стала для ватиканского истеблишмента, да и для многих иерархов Церкви, вызовом. Дело не только в отказе от дорогих машин или красивой одежды. Это, в конце концов, вопрос публичного имиджа, это не такая уж серьезная жертва. Куда существеннее два других аспекта «нового стиля».
Первый аспект – функциональный минимализм. Следя за ежедневной ватиканской новостной лентой, ловишь себя на мысли, что Папа день за днем, неделю за неделей говорит об одном и том же. «В центре должен быть Христос». «Церкви нужно выйти из-за ограды». «Необходимо заботиться о бедных». «Нужно отказываться от излишеств». «Бог всех любит». Можно подумать, что это от неопытности, что Франциск просто не освоился в рамках глобальной структуры. На самом деле это сознательный выбор Понтифика.
По меньшей мере дважды Папа дал понять, что не станет вмешиваться в политику, во всяком случае регулярно. Он не высказывался по поводу легализации однополых союзов в Уругвае, хотя это страна, граничащая с его родной Аргентиной. Обращаясь 23 мая к Конференции католических епископов Италии, он вообще ни разу не коснулся политических и экономических тем. «Диалог с политическими институтами – это ваше дело», – сказал он епископам.
Все это не означает, что вмешательство Церкви в политику на местах будет ограничено. Напротив, иерархи могут воспринять папское самоустранение как своего рода карт-бланш на политическую активность. Понтифик всего лишь дал понять, чем он не умеет и не хочет заниматься. И чем все меньше будет заниматься привыкшая к этому ватиканская элита.
Второй аспект привнесенной Франциском простоты – свобода коммуникации. Он каждый день собирает у себя в Доме святой Марфы 50 человек и проповедует в свободной форме. Для пресс-службы, намучавшейся в годы понтификата Бенедикта XVI даже с готовыми публичными выступлениями, такой экспромт – это, конечно, кошмар. Ничуть не меньший, чем стремление Папы обниматься с прихожанами, для службы безопасности. Ни L'Osservatore Romano, ни Ватиканское радио не публикуют полных текстов папских домашних проповедей. Только выдержки, подчас отредактированные. Система сопротивляется аргентинцу с его привычками.
Однако главный противник Папы Бергольо – не истеблишмент, не ватиканские институции, а время. В декабре ему исполнится 77 лет. И если ему кажется, что его стиль управления должен стать нормой для любого Папы, то Понтифику важно успеть сделать два важных дела, пока есть силы. Во-первых, обновить Коллегию кардиналов. Раздать шапки иерархам, которые смогут впоследствии выбрать Папу, идейно и стилистически близкого к нынешнему. Во-вторых, привнесенный Франциском стиль, понимание папского служения – все это должно быть институционализировано. Ватиканский аппарат должен быть приведен в соответствие с его видением миссии Католической Церкви.
Если Франциск сделает это, он оставит заметный след в новой церковной истории. Если нет, о нем будут вспоминать как о симпатичном пожилом аргентинце, который приехал в Рим и смог остаться самим собой. Но и только.
Дарья Гармоненко