Казарменные планы новых османов

В ночь на воскресенье полиция зачистила от демонстрантов площадь Таксим в Стамбуле. Почти три недели продолжались беспорядки в городах Турции. Вспыхнувшие неожиданно для сторонних наблюдателей, эти события начались с повода, который может показаться незначительным. Люди вышли на улицы и площади в знак протеста против реконструкции парка Гези в центре Стамбула. На месте парка, посвященного основателям Турецкой Республики, власти собираются восстановить казармы османских времен. О том, какое значение это место имеет для сторонников светской идеологии кемализма и как это решение властей стало катализатором взрыва недовольства, копившегося не один год, журналисту Дмитрию НАЗАРОВУ рассказал главный научный сотрудник сектора Турции Института востоковедения РАН Николай КИРЕЕВ.

– Поступает противоречивая информация о причинах беспорядков в Турции. Николай Гаврилович, так что же это – идеологическое противостояние или борьба за окружающую среду?

– Я бы назвал происходившее в последнее время в Турции лишь поводом к выражению накопившегося недовольства от того, что власть не советуется с народом. Так произошло и в случае ликвидации парка Гези в Стамбуле, когда не посоветовались с горожанами. Возможно, не только парк, но и памятник борцам за республику, и Центр культуры Ататюрка на площади Таксим раздражают нынешние власти. Так что борьба за сохранение парка стала способом показать, что власть должна быть действительно демократической. Турецкие газеты напоминают власти, что сейчас активным стало поколение рожденных в 90-е годы, легко оперирующее безграничными возможностями Интернета. Общество Турции вышло на мировой, на европейский, так сказать, уровень, и какие-то традиционные методы политического управления уже не устраивают молодежь. Многих также раздражает поголовное преследование властью своих политических оппонентов за якобы их сотрудничество с прежней верхушкой армии, которая ныне оказалась в тюрьме по двум уголовным делам – «Эргеникон» и «Молот».

Сначала общественность страны приняла эти кампании с некоторым пониманием, одобряя намерения умерить авторитарные амбиции военных. Но затем по обвинениям в соучастии в заговоре военных стали преследоваться и представители демократической общественности. Больше всего достается журналистам, средствам массовой информации, особенно левого направления. Ну и само преследование оказалось очень жестким. Например, громко, «на всю Европу», «на весь Страсбург» прогремело дело журналиста Ахмеда Шыка. Он написал книгу, которая называется «Армия имама» и посвящена негласной деятельности Фетхуллаха Гюлена, лидера самого влиятельного ныне джамаата в Турции. Сам имам руководит своими последователями из США, где проживает вот уже почти 15 лет.  Между тем никто в Турции не сомневается, что джамаат Гюлена – незримый, но влиятельный участник нынешней власти в стране – власти умеренного ислама.

Как только власти узнали о появлении в типографии рукописи книги Ахмеда Шыка (она была опубликована также в Интернете), его арестовали (на целый год!), как и многих других журналистов, – власть готовилась к очередным выборам. Однако некоторое время спустя его книжка все же вышла в печати под другим названием – «Тронешь – сгоришь», примерно так можно перевести. Тогда собрался народ, его сторонники, они объявили себя соавторами этой книги, чтобы его одного не преследовали. Кстати, сидят в тюрьме по подозрению в заговорщической, антиправительственной деятельности и депутаты от главной оппозиционной Народно-республиканской партии, например Мустафа Балбай, некоторые депутаты-курды.

До последнего времени демократическая общественность боялась поднять голос протеста, такая была атмосфера, боялись быть обвиненными в том, что они пособники военных заговорщиков. Ситуация на площади Таксим дала возможность избавиться от этого страха. Молодежь заговорила в открытую. Я воспринимаю эти события так, что просто воспользовались этим экологическим фактором, с тем чтобы сказать власти: хватит слежки, хватит обвинений. Если вы заявляете, что у нас теперь демократия, действительно какие-то свободы провозглашены правящей партией, нечего так преследовать, годами держать в тюрьме, подозревать.

– Сам парк Гези, насколько я понимаю, связан с площадью Таксим? Это единый мемориальный комплекс?

– Да, собственно говоря, парк начинается с площади Таксим, от монумента. Самое интересное, что на этом месте находились когда-то казармы султанской армии, потом они были частично снесены. Эти казармы были связаны с реакционным восстанием, когда в апреле 1909 года против младотурок выступили исламисты, сторонники монархии и халифата. Возможно, нынешние исламисты у власти воспринимают это место тоже как своего рода символ, и им хочется убрать памятник, взять символически реванш за прошлое. Такая тенденция проявляется и в других делах.

– Вы сказали, что сейчас заявило о себе молодое поколение, современное, которое хочет идти в ногу со сверстниками из других стран, из Европы. При этом уже второе десятилетие происходит процесс исламизации Турции. Получается, развитие страны испытывает внутреннее противоречие?

– Ну да, конечно. Когда исламисты пришли к власти 11 лет назад, они очень продуманно себя повели – решили проводить свои реформы медленно, с оглядкой. Потихонечку они поменяли законодательство. Кстати, здесь все не сводится к противостоянию исламистов и светских граждан. Ведь часть мусульман тоже против того, чтобы, скажем, был введен режим шариата. Они вполне довольны тем светским режимом, который был и пока существует, ведь никто не запрещает религию как таковую, наоборот, Конституция защищает права верующих. Но Эрдоган своей персональной энергетикой многих, конечно, привлек на свою сторону, особенно из провинции, из азиатской части Турции – Анатолии. Сейчас в силе так называемая анатолийская буржуазия, которая быстро обогатилась. И эти правоверные мусульмане – сторонники новой власти. Большинство, полученное на выборах Партией справедливости и развития, в основном за счет вот этих групп. Между прочим, анатолийцы оттеснили также «старых» капиталистов, настроенных проевропейски. Кстати, нынешние протесты против власти поддерживают и авторитетные в стране профсоюзы.

– Еще, говорят, есть жалобы на отсутствие социальных возможностей, потому что якобы сейчас в турецком обществе и в экономике, в политике лучшие места распределяются среди членов религиозных суфийских обществ и братств. Есть такое явление?

– Наверное, я не знаю. Я уже сказал о политической активности джамаата Гюлена. Заметно продвижение происламских деятелей, скажем, в парламенте. Некоторые газеты пишут, что сторонники упомянутого джамаата насчитывают до 150 депутатов. Но дело-то в том, что Эрдоган – публичная личность, а его союзники из джамаатов заявляют, что это чисто религиозные организации, и не участвуют в политике. И народ до сих пор гадает, сколько человек из этих джамаатов поставлено в полиции, в судебной системе. Ведь расследовали дела журналистов, в том числе Ахмеда Шыка, так называемые судьи с особыми полномочиями. Ввели такой институт недавно, таким судьям дали возможность без оглядки на кого бы то ни было допрашивать и обвинять людей. Но обычные верующие не хотят, чтобы их смешивали с политиканами от религии. Может быть, поэтому они хоть и молча, но согласны с нынешними протестами.

– А внешнеполитическая ориентация Турции какую-то роль в этих событиях играет?

– Конечно, ведь в Турции много алевитов, и они, конечно, в загоне. Так здесь называют алавитов, которые в Сирии поддерживают Башара Асада и противостоят повстанцам-суннитам. Поэтому они резко выступают против давления на Сирию. Их и преследуют в Турции, и бывали периодически погромы, то есть они люди как бы второго сорта, а их немало. Некоторые считают, что алевитов до 20% населения страны. Кроме того, среди них много представителей интеллигенции, журналистов. Многие из алевитов уезжают во Францию. Получается, что сейчас своих нерешенных дел много в стране, а Эрдоган объявляет Турцию претендентом на лидерство на Ближнем Востоке и строго на стороне суннитского большинства мусульман мира.