Владислав Мальцев
Камиль Самигуллин – самый молодой и самый компромиссный кандидат в муфтии.
Фото с сайта www.dumrt.ru
Очевидным «техническим» кандидатом выглядит Салихзянов. Во-первых, из-за возраста – ему 85 лет, на фоне 43-летнего Салмана и 27-летнего Самигуллина он выглядит совсем уж пожилым человеком. Хотя в мусульманской среде уважают старейшин, почтенные возраст и седина не смогут повысить шансы этого кандидата еще по одной причине – он в прошлом полковник МВД, да и мечеть, в которой он служит сейчас имам-хатыбом, находится в мемориальном комплексе этого министерства. Эпитет «муфтия от МВД» оказался бы слишком на руку противникам действующего руководства муфтията, так что кандидат Салихзянов скорее создает видимость наличия альтернативы. А еще, возможно, оттеняет преимущества других кандидатов, которые на фоне полковника МВД не выглядят для верующих столь одиозно, несмотря на свою близость к власти.
Фарид Салман в последнее время не раз выступал с заявлениями о необходимости жесткой силовой борьбы с салафитами, ставя в пример действия Рамзана Кадырова в Чечне. Муфтий получил светское образование – окончил в 1991 году истфак Казанского государственного института, работал в его археографической лаборатории и в татарском отделе Госархива. По некоторым данным, он самостоятельно изучил арабский язык и в 1989 году, когда в Татарстане праздновалось 1100-летие принятия ислама волжскими булгарами, выступал в качестве переводчика делегаций Кувейта, Ирака и Сирии. Тогда же произошло его знакомство с председателем Духовного управления мусульман Европейской России и Сибири (ДУМЕС) Талгатом Таджуддином. Муфтият испытывал дефицит квалифицированных кадров со знанием иностранных, особенно восточных, языков, и молодой историк занял в 1991 году пост главы международного управления мухтасибатского управления Татарстана. В 1992 году он становился заместителем, а в 1997 году – председателем республиканского муфтията в составе преобразованного к тому времени из ДУМЕС Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ) России. Впрочем, в Татарстане ЦДУМ к тому времени уже уступал по влиянию и числу приходов сформировавшемуся единому ДУМ РТ. Покинув в 2001 году Татарстан, Салман стал главой Совета улемов (исламских законоведов) ЦДУМ, заняв одновременно пост главы регионального муфтията ЦДУМ в Ямало-Ненецком округе.
В декабре 2005 года Салман неожиданно был смещен со всех своих постов. Пять лет спустя он нашел себя в качестве главы Совета улемов новой централизованной организации Российская ассоциация исламского согласия (РАИС). Но в 2012 году РАИС, по сути, раскололась по региональным управлениям, на базе которых и создавалась. В этих обстоятельствах пост муфтия крупнейшей в стране по числу мечетей общины Татарстана был бы Салману, разумеется, очень кстати. Многие в среде духовенства республики ценят его богословские знания и богатый опыт контактов на Ближнем Востоке. Для представителей власти и правоохранительных органов подошла бы жесткая позиция Салмана по отношению к нетрадиционному исламу. После терактов лета 2012 года в Татарстане к этому относятся очень ответственно. «В наших соборах, мечетях должны работать люди, которые готовы служить населению, которые проповедуют правильную религию», – заявил 14 марта на заседании Госсовета Татарстана глава республики Рустам Минниханов, добавив: «Особенно это касается ислама». С другой стороны, против Салмана как кандидата на пост муфтия республики играет отсутствие богатого управленческого опыта, хотя формально обязательному требованию «иметь непрерывный стаж религиозной руководящей работы не менее пяти лет» он соответствует. Уже более 10 лет он является «имамом без мечети». При этом, работая с начала 2000-х годов за пределами республики (и в структурах ЦДУМ, а не ДУМ РТ), он для нее стал «варягом».
Рустам Минниханов сразу после ухода 6 марта в отставку муфтия Илдуса Файзова высказался в поддержку и.о. главы республиканского муфтията 27-летнего имам-хатыба мечети Тынычлык (в переводе с татарского «Спокойствие» или «Мир») в Приволжском районе Казани Камиля Самигуллина: «У него хорошие возможности возглавить ДУМ РТ. Я с ним лично общался и могу сказать, что он очень разумный и вдумчивый человек». В пользу Самигуллина, что интересно, высказался тогда же и Фарид Салман: «Молодой возраст – достаточно большой плюс для Камиля Самигуллина, потому что целевая аудитория, идущая в ислам, все более омолаживается. А то, что он учился в Турции, представляет опасность как раз для радикалов, а не для простых мусульман».
Реальную конкуренцию Самигуллину мог бы составить имам-хатыб казанской мечети Марджани Мансур Джалялетдинов. В 1992–1995 годах он был заместителем муфтия республики, начиная с 1996 года служит мухтасибом (главой местного исламского управления) Казани. На базе мечети он создал исламский комплекс, популярный в народе, не раз выступал за последние годы в СМИ. Как писала 10 марта татарстанская газета «Звезда Поволжья», «некоторые мухтасибы Татарстана, например Челнинского и Чистопольского районов, успели заранее присягнуть Джалялетдинову». Однако у этого кандидата оказался один, но очень важный для властей минус. В его поддержку высказались представители националистической оппозиции, тесно сотрудничавшей в 2012 году, с одной стороны, с местными исламистами, с другой – с белоленточным движением. Лидер союза татарской молодежи «Азатлык» Наиль Набиуллин уже 6 марта заявил, что муфтием республики должен быть, по его мнению, «реально любимый народом» Джалялетдинов.
В 1990-е годы Джалялетдинов был заместителем тогдашнего главы ДУМ РТ Габдуллы Галиуллина, который в начале 2011 года выступил «смутьяном», активно агитируя против поддержанной руководством республики и муфтиятом кандидатуры Илдуса Файзова и угрожая созданием альтернативного Духовного управления под юрисдикцией Совета муфтиев России. А раскола муфтията Татарстана, единство и независимость от централизованных исламских организаций которого бережно оберегаются, власть и духовенство допустить не могут.
В итоге на пленуме ДУМ РТ 16 марта создалась странная ситуация. C одной стороны, как заявил местному интернет-изданию «Бизнес Online» завотделом исламоведения Института истории имени Марджани Академии наук республики Дамир Шагавеев, «кандидатура Мансура Джалялетдинова на пленуме обсуждалась». «У меня сложилось мнение, что Джалялетдинов тоже будет выдвинут кандидатом на пост муфтия Республики Татарстан», – добавил он. С другой стороны, сообщил тому же изданию глава Совета улемов ДУМ РТ Рустем Батров, «Мансур (Джалялетдинов. – «НГР») не подавал заявления на участие в выборах муфтия». При этом, по его словам, имам-хатыб мечети Марджани «хорошо отозвался обо всех кандидатах, но Камиля (Самигуллина. – «НГР») выделил особо». В общем, все не очень понятно, кроме одного – «единого кандидата» в лице 27-летнего Самигуллина не ожидает острая конкурентная борьба.
Как добавил Шагавеев, на пленуме кандидат-фаворит «коротко раскрыл в общих чертах свою предвыборную программу»: «Он пообещал, что будет делать акцент на то, чтобы у всех медресе были одинаковые программы, а также что будет издаваться больше литературы, а имамы будут больше заниматься просветительской работой – ездить по районам и встречаться с людьми». Таким образом, Самигуллин обещает продолжить, хотя, видимо, и в более мягкой форме, контроль содержания образования, которое пока еще различается в медресе и на курсах при мечетях. Этот процесс начал еще предыдущий муфтий Илдус Файзов, и он стоил ему покушения, последствий которого Файзов не перенес и подал в отставку. Руководитель Приволжского центра Российского института стратегических исследований (РИСИ) Раис Сулейманов в интервью местным СМИ заявил, что с Самигуллиным в ДУМ РТ «сохранится преемственность» взятой ранее линии, выражая надежду, что в случае его избрания тот «не начнет прогибаться под ваххабитов и этнократов».
На исламских интернет-сайтах заговорили об «ультраконсерватизме» Самигуллина, который учился в Турции в стамбульском медресе Исмаил Ага, принадлежащем одноименному суфийскому ответвлению накшбандийского тариката. Можно вспомнить, что в Дагестане и Чечне российская власть уже опирается на суфиев в противовес салафитам. Эта принадлежность к консервативному тарикату рассматривается как хорошая прививка от либерально-фрондистских настроений, с одной стороны, и враждебному суфиям ваххабизму – с другой.
Кроме того, как можно узнать из публикаций на сайте РИСИ, 19 апреля 2012 года Самигуллин принял участие в одном из организованных этим институтом круглых столов, где высказался в поддержку кадимизма – консервативного, охранительного направления в дореволюционном татарском исламе. «Самигуллин… считает, что кадимисты были приверженцами того самого традиционного ислама, о котором так много ведется разговоров в татарском обществе, – говорится в прошлогодней публикации на сайте РИСИ. – Как считает Камиль-хазрат, кадимисты во время событий 1905 года поддержали русское самодержавие в том числе и потому, что понимали: и в экономическом, и в социальном отношениях положение татар в Российской империи никак нельзя было охарактеризовать в качестве положения «угнетенного народа», крушение же государства чревато было непредсказуемыми последствиями». Таким образом, получается, что образец пресловутого «традиционного ислама», который необходимо внедрять в массы, Самигуллин видит в дореволюционном промонархическом кадимизме. Как сообщается в энциклопедии «Ислам в Санкт-Петербурге», в основу устава создаваемого кадимистами в 1913–1914 годах движения «Прямой путь» («Сират аль-мустаким») «легли аналогичные документы черносотенных организаций «Союз Михаила Архангела» и «Союз русского народа». Ввиду этого некоторые исламские интернет-сайты уже задаются вопросом, не будет ли новый муфтий Татарстана в некотором роде последователем «черносотенцев», имея в виду охранительное течение времен революции 1905 года?
Таким образом, среди кандидатов на пост муфтия республики только один имеет реальную перспективу избрания, а возможная альтернатива по традиции выведена за рамки легальной конкуренции.
