Протоиерей Георгий В номере «НГ-религий» от 16 апреля с.г. протоиерей Игорь Шитиков предпринял попытку «очертить и заострить внимание русской православной общественности на ненормальном положении, в котором оказалась РПЦЗ после подписания Акта о каноническом общении».
Вряд ли все мы, чада Зарубежной Церкви, можем присоединиться к его оценке прошедшего года. В этом году мы стали свидетелями завершения подвига, практически беспрецедентного в истории Церкви: восстановления канонического общения между раздробленными частями единого тела Русской Православной Церкви. Митрополита Лавра, главного участника в этом знаменательном событии, Господь прославил поистине святительской кончиной в неделю Торжества Православия.
Наряду с этим мы были свидетелями сослужений духовенства РПЦЗ с клириками всех других Поместных Православных Церквей. В некоторых епархиях состоялись совместные пастырские совещания клириков РПЦЗ и МП, обсуждались общие пастырские задачи в русском рассеянии.
При всем этом нам, участникам этих событий, остается ясной уникальность опыта РПЦЗ: многолетние труды пастырского служения на Западе вносят свое, не во всем современно-российское понимание церковной жизни православной паствы на Западе. Недавние церковные нестроения в Англии выявили трудности взаимопонимания между церковными структурами в России и потребностями паствы на Западе. Сохраняя свою автономию, РПЦЗ и впредь будет нести свой духовный опыт не только за границей, но и своим собратьям во Христе в России, черпая и со своей стороны новые силы из возрождающейся церковности на нашей исторической родине.
Отца Игоря заботят и «лишают фундамента», как он пишет, «канонические трудности» и «огромные средства из церковного бюджета». Выделяя последнее, он заканчивает свою статью следующим заявлением: «По большому счету никто и не заинтересован в сохранении старой структуры, кроме синодальной администрации, на содержание которой идут огромные средства из церковного бюджета».
Мы не будем останавливаться на несколько тревожном факте, что священник РПЦЗ таким образом призывает к упразднению своего священноначалия. Быть может, отец Игорь и действительно «по большому счету» не заинтересован в сохранении старой структуры РПЦЗ, в которой он не вырос, не воспитывался, в которую он вошел уже в зрелом возрасте. Но согласиться с заявлением, что «никто» не дорожит Русской Зарубежной Церковью, и что «все» ставят денежные соображения выше ее дальнейшего существования, нельзя.
Остановимся на «канонических трудностях окормления православной диаспоры». «Ясное представление об этом, – сообщает отец Игорь, – имеется во Вселенском Патриархате. Там ссылаются на 28-е правило Халкидонского Собора, по которому Вселенский Патриарх имеет преимущества перед другими епископами по этому вопросу».
Столь упрощенную трактовку 28-го Халкидонского правила, о котором весьма много написано сведущими канонистами, можно объяснить или общей неясностью размышлений отца Игоря, или просто неосведомленностью в проблематике данного правила.
28-е правило Халкидонского (IV) Вселенского Собора, составленное в 451 году, предоставило епископу Константинополя, тогдашней столицы Византийской империи, права юрисдикции над епархиями Понта, Азии, Фракии и над «варварскими» епархиями, то есть над новокрещенными народами, живущими вне границ империи. Отцы Халкидонского Собора ясно объяснили, Константинопольскому епископу предоставляются такие полномочия, «рассудив», по словам того же 28-го правила, что «город, почтенный царской властью и Сенатом, обладающий теми же преимуществами, которыми обладал древний царственный Рим, должен быть возвеличен таким же образом и в делах церковных». В этом правиле подтверждался канонический принцип, которому следовала Церковь в эпоху Вселенских Соборов, согласно которому «церковные дела должны следовать политическим образцам» (17-е правило Халкидонского Собора; 38-е правило Трулльского Собора). Иными словами, Константинопольский епископ обладал данными привилегиями именно потому, что являлся епископом политической столицы империи.
Очевидно, что в наше время нелегко утверждать всемирное политическое значение города Стамбула. Не легче навязывать статус тогдашних «варварских» народов сегодняшним верующим православной диаспоры, связанным с тысячелетним культурным духовным развитием своих Поместных Матерей-Церквей. Именно поэтому значение Вселенского Патриарха для православной диаспоры оспаривается ведущими канонистами различных Поместных Церквей. Достаточно заглянуть в научно-канонические дискуссии, публикуемые в европейском журнале Kanon, чтобы убедиться в том, что далеко не вся полнота Православной Церкви согласна с «константинопольской» трактовкой 28-го Халкидонского правила. Можно сказать, что не меньше голосов православных канонистов раздается за деление «по национальному признаку», чем за деление по так называемому территориальному принципу. Кстати, видные публицисты РПЦЗ, архиепископ Нафанаил (Львов) и епископ Григорий (Граббе) смело и остро выступали против территориального принципа. Зря отец Игорь Шитиков жалуется на то, что «наши церковные публицисты» якобы только в прошлом «смело и остро» выступали. Сегодня именно наш автор встает на позицию их противников, правда, не особенно остро, но все-таки смело.
Правильно замечает отец Игорь, что отношения РПЦЗ с Американской Православной Церковью (АПЦ) остаются невыясненными. Не прояснен канонический статус АПЦ и на всеправославном уровне. Тем не менее можно заметить, что принципиальных преград к сослужению РПЦЗ и АПЦ нет; не по упущению они не озвучивались в подготовительных к Акту о каноническом общении документах. Естественным образом после подписания Акта состоялось сослужение епископа РПЦЗ с епископом АПЦ. Известно, что лишь благодаря протесту одного епископа РПЦЗ, а именно епископа Манхэттенского Гавриила (Чемодакова), сослужения были приостановлены и была создана специальная синодальная комиссия по этому вопросу. Более чем вероятно, что при отсутствии догматических разногласий с АПЦ комиссия не сможет оправдать ни отсутствие литургического общения с единоверной Православной Церковью, ни смущение преосвященного владыки Гавриила.
В итоге можно согласиться с протоиереем Игорем Шитиковым в том смысле, что канонические трудности и «ненормальности» есть. И это не только благодаря не всегда «нормальному» поведению одного епископа при Архиерейском Синоде, за прошедший год в одиночестве противопоставлявшему себя всему остальному Архиерейскому Собору по целому ряду вопросов. Как это ни удивительно, но каноническая «ненормальность» – в том или ином отношении – вообще всегда была характерна для Церкви на протяжении ее истории. Когда, например, епископы не ставились с участием мирских властей? В Византии? Под турецким игом? В царской России? При советской власти? А это ведь неканонично и, следовательно, ненормально. Ненормальным был и синодальный период в истории Русской Церкви.
Но лишает ли нас каноническая «ненормальность» фундамента? Во все времена Церковь являла миру своих святых, и чада Церкви спасались в ее таинствах и в живом общении с церковным камнем, который есть Христос, обетовавший Своей Церкви, что «врата ада не одолеют ея». В верности своей Церкви, в вере в обетование Спасителя, а не в призывах к упразднению своего священноначалия или к раздроблению своей Церкви православные христиане и жили, и спасались. Фундамент Церкви – «не в прекословии, а в исповедании», по словам службы недели Торжества Православия. К этому фундаменту многократно призывал нас скончавшийся в этот день приснопамятный Митрополит Лавр.
Наяк (штат Нью-Йорк, США)
Дарья Гармоненко