Станислав Минин. К началу апреля текущего года Министерство образования и науки РФ должно доработать поправки к Федеральным законам «Об образовании» и «О свободе совести и религиозных объединениях» с тем, чтобы духовные высшие учебные заведения могли получать государственную аккредитацию, а их выпускники – дипломы государственного образца. Соответствующее поручение было дано министерству на последнем заседании Комиссии по вопросам религиозных объединений при правительстве РФ.
Зампред правительственной комиссии Андрей Себенцов называет готовящиеся поправки итогом «трехлетних трений» с Минобрнауки, которое просто «не хотело связываться с религиозными образовательными учреждениями». В свою очередь, министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко, выступая на недавних XV Международных Рождественских образовательных чтениях (29.01–03.02.07), напомнил о консультациях с «традиционными» религиозными организациями, которые министерство проводило в 2006 г. Чиновников интересовала готовность духовных учебных заведений привести свои программы в соответствие с государственным стандартом профессионального образования. Готовность, судя по всему, была подтверждена, потому как Фурсенко сообщил участникам Чтений, что необходимые предложения по поправкам в законодательство уже разработаны министерством. Интеграцию профессионального религиозного образования в «единое российское образовательное пространство» он считает позитивным явлением.В Отделе внешних церковных связей Московского Патриархата «НГР» заявили, что православные духовные академии «безусловно» готовы адаптировать госстандарт. В очереди за госаккредитацией такие вузы, как Московская и Санкт-Петербургская духовные академии, наверняка окажутся первыми. В Московском исламском университете (МИУ) также рассчитывают на то, что через два года вуз сможет выдавать своим выпускникам заветные дипломы гособразца, о чем «НГР» сообщил ректор МИУ, зампред Совета муфтиев России Марат Муртазин.
Прагматика госчиновников вполне понятна. «Интерес государства в данном случае заключается в том, чтобы с верующими работали квалифицированные специалисты, чья подготовка соответствует реалиям российского общества», – заявил «НГР» Андрей Себенцов. Он напомнил о том, что в российских исламских вузах зачастую преподают выходцы из арабских стран, не понимающие общественных реалий нашей страны.
Несколько лет назад тот же Марат Муртазин подчеркивал, что госаккредитация этих учреждений – вопрос государственной безопасности. Если будут госстандарт и госконтроль, не будет пропагандистов экстремизма в исламских университетах. Интересно, что в 2006 году в чем-то схожий проект по «госстандартизации» медресе был запущен в Пакистане. Впрочем, не всех мусульманских духовных лидеров (например, муфтия азиатской части России Нафигуллу Аширова) в России эта перспектива радует: мол, поправки от Минобрнауки – инструмент давления на мусульман.
Религиозным учебным заведениям, что называется, не отвертеться от госстандарта. Если православная академия или исламский университет намерены готовить богословов с госдипломами – пожалуйста, но в этом случае руководством к действию для них автоматически становится государственный образовательный стандарт по направлению «теология», принятый Минобрнауки в 2000 году. И будущим теологам предстоит не только корпеть над священными текстами, греческим и арабским языками, патристикой или мусульманским правом, но и изучать психологию, естествознание, информатику, философию, политологию, осваивать комплекс светского религиоведения (в том числе и знакомиться с новыми религиозными движениями). Более того, им грозят и нормативы по физкультуре, во всяком случае, госстандарт отводит этой дисциплине 408 часов!
Диплом государственного образца – это не подарок от Минобрнауки и Комиссии при правительстве РФ религиозным образовательным учреждениям, а стимул для их внутренней реорганизации. Печальное наследие советского периода для духовных школ – это в первую очередь не госстандарт, а разрыв между программами светских и религиозных учебных заведений. Так, до 1917 года все реформы православных духовных академий имели за основу реформы светских школ, встраивались в государственный образовательный фарватер. А после восстановления семинарий и академий в 40-е годы их программы утверждались госорганом – Советом по делам религий при Совете министров СССР – и постепенно избавлялись от ряда светских предметов за «ненадобностью». Лишь заинтересованность государства в экуменической деятельности Русской Православной Церкви позволила духовным учебным заведениям повысить уровень образования, необходимый для диалога с западными богословами и представительства на Западе.
Поправки в Федеральные законы «Об образовании» и «О свободе совести» не превратят госаккредитацию в обязаловку для религиозных образовательных учреждений. Никто не ставит перед ними дилемму: госстандарт или закрытие. В России, по данным Минобрнауки, 39 духовных учебных заведений имеют лицензии Рособрнадзора на образовательную деятельность и подготовку профессиональных кадров, и нежелание выдавать дипломы гособразца не может стать поводом для отзыва этих лицензий. Хозяин – барин! Другое дело, что и учреждения, желающие получить госаккредитацию, необходимые для этого условия не смогут выполнить одновременно. Одна академия подтянется через год, другая – через три, третья – через пять, четвертая – вообще никогда. Не исключено, что лет через десять из выпускников двух православных вузов с одинаковой богословской подготовкой один будет считаться «белым человеком» с госдипломом, а второй – человеком «без образования». И с трудоустройством первому будет куда легче.
Чисто инстинктивно может возникнуть вопрос: а соблюдается ли в данном случае принцип отделения государства от религии? Пожалуй, соблюдается. Во всяком случае, готовящиеся поправки не дают религиозным образовательным учреждениям каких-либо льгот или преимуществ по сравнению со светскими школами. А религиозным организациям возмущаться по поводу госстандарта было бы некстати. Разве не в их интересах профессиональный богослов, владеющий компьютером, теорией информации, концепциями современного естествознания, юнгианским психоанализом и социологией Макса Вебера?
Другое дело, что богослов при таком раскладе становится счастливым обладателем диплома о высшем гуманитарном образовании, сопоставимом с образованием социолога, психолога или историка. Возможности для его трудоустройства худо-бедно, но расширяются. И далеко не очевидно, что он изберет карьеру священнослужителя. Однако кадровый кризис – проблема самих религиозных организаций, которую за них никто решать не будет.
