Станислав Минин. В работе Всемирного саммита религиозных лидеров, который прошел в Москве с 3 по 5 июля, приняли участие и государственные чиновники ряда стран, чьи ведомства непосредственно занимаются вопросами религии. В частности, Пакистан на московском форуме представлял министр по делам религии Мухаммад Иджаз-уль-Хак. По завершении саммита он встретился с корреспондентом «НГР» и любезно ответил на ряд вопросов.
– Господин министр, одной из главных тем московского саммита религиозных лидеров стала проблема глобального терроризма. Какой вклад могут внести религиозные организации в дело борьбы с этим явлением? И можно ли сегодня, на ваш взгляд, говорить о конфликте цивилизаций, проявлением которого многие как раз и считают глобальный терроризм?
– Должен заметить, что сама идея проведения московского саммита, принадлежащая российским религиозным организациям, во многом беспрецедентна: ранее ни одна из стран не выступала с подобной инициативой. Безусловно, участие Владимира Путина существенным образом подчеркнуло значимость этого мероприятия. Кроме того, российский президент обещал, что донесет мнение религиозных лидеров до политиков, которые примут участие в саммите G8 в Санкт-Петербурге.
Терроризм – это, конечно, очень актуальная проблема, и правительство Пакистана предпринимает серьезные шаги в борьбе с ним на территории нашей страны. Однако, на мой взгляд, для того, чтобы разрешить эту проблему в мировом масштабе, недостаточно бороться с последствиями, нужно устранить источник терроризма.
Источники – это, в частности, взрывоопасная политическая ситуация в Кашмире, Палестине, Ираке и Афганистане. Стабилизации сложившейся ситуации в той же Палестине, например, могло бы способствовать признание Палестинского государства Израилем. Если не устранить политический базис терроризма, то можно будет обсуждать эту проблему на любом уровне, предпринимать любые меры – из этого все равно ничего не выйдет.
Что касается конфликта цивилизаций, то такого рода теории зародились на Западе. Вспомните хотя бы Сэмюэля Хантингтона и его знаменитую книгу («Столкновение цивилизаций». – М.: Изд. АСТ, 2003. – «НГР»). Со своей стороны, мы совершенно не принимаем подобные теории и осуждаем тех, кто говорит о конфликте цивилизаций. У нас одна цивилизация!
– Не могли бы вы рассказать о деятельности Министерства по делам религии в Пакистане?
– Официально ведомство, которым я руковожу, называется Министерство по делам религии, закята и ушра. Как следует из названия (закят – налог в пользу нуждающихся мусульман; ушр – десятина, выплачиваемая с продуктов земледелия. – «НГР»), ведомство, в частности, занимается сбором налогов, выплата которых предписывается нормами ислама. Ежегодно мы собираем около 1,5 миллиарда рупий по всей стране и затем распределяем эти средства по провинциям пропорционально их населению.
Министерство также занимается подготовкой и проведением паломничеств, прежде всего хаджа в Мекку. В этом году в хадже принимали участие 150 тысяч верующих из Пакистана. Министерство принимает заявки от желающих совершить паломничество, занимается их размещением в Саудовской Аравии и обеспечивает безопасность их возвращения домой.
Однако сейчас одной из основных наших задач является реформа медресе, которых в стране свыше 11 тысяч. Наша задача – включить медресе в общую, подконтрольную государству систему образования, не допустить, чтобы они готовили кадры для военизированных исламистских организаций. В частности, мы вводим практику обязательной регистрации медресе и их отчетности перед правительством. Кроме того, мы пытаемся внедрить светские образовательные стандарты в учебные программы медресе.
– Какие меры предпринимает правительство Первеза Мушаррафа для разрешения конфликта между суннитами и шиитами в Пакистане? Можно ли сказать, что это сугубо религиозный конфликт или же его причины исключительно социально-политические?
– Прежде всего следует сказать, что значение этой проблемы для Пакистана существенно преувеличено. Конфликт, о котором вы говорите, не имеет отношения ко всей стране, он касается лишь двух провинций – Пенджаба и Белуджистана. Большая часть столкновений шиитов и суннитов в этих провинциях – результат деятельности террористических организаций, получающих поддержку из-за рубежа.
«Третья сила» искусственно создает конфликт, и делается это исключительно для того, чтобы запугать людей. Пакистан переживает период политической стабильности и открытости, а они стремятся показать, что якобы в стране сунниты воюют с шиитами, а шииты – с суннитами. Говорить о социальной или политической подоплеке конфликта не имеет смысла – ведь конфликта как такового нет. Есть только конкретные террористические атаки, как, например, взрыв в городе Кветта в прошлом году (в результате теракта в Кветте погибли 43 человека. – «НГР»).
– Пакистан – исламская республика. В этой связи хотелось бы спросить вас о положении религиозных меньшинств в стране, о положении христиан, индусов, представителей движения «Ахмадия». Чем их права отличаются от прав мусульман?
– Я бы сказал, что у религиозных меньшинств в Пакистане прав не меньше, чем у мусульман. Их права гарантируются им Конституцией страны. Религиозными меньшинствами занимается специальное ведомство – Министерство по делам меньшинств, которым я также руковожу. У нас в стране проживают свыше 2,5 миллиона последователей индуизма, примерно столько же христиан, есть общины сикхов, парсов, последователей «Ахмадии» и буддистов.
Вообще у немусульман в Пакистане не возникает никаких проблем с законом по причинам их вероисповедания. Однако они совершают абсолютно неприемлемые с точки зрения конституции поступки, например, оскорбляют религиозные чувства мусульман, сжигают Коран и т.д.
Могу сказать, что при президенте Первезе Мушаррафе права немусульман были существенно расширены: они, в частности, получили право голосовать на выборах за любого кандидата независимо от его вероисповедания. В Национальной ассамблее (нижней палате парламента Пакистана. – «НГР») для представителей религиозных меньшинств выделены 10 мест, и парламентарии вынуждены считаться с их мнением.
Религиозные меньшинства задействованы с сфере образования и здравоохранения, часть судей в Верховном суде Пакистана – христиане и индусы. Более того, ряд генералов в Вооруженных силах страны представляют религиозные меньшинства.
Мое ведомство следит за тем, чтобы эти общины развивались, а их права соблюдались. Мы также занимаемся их финансированием, которое включает в себя, в частности, строительство и реставрацию храмов и строительство общинных центров, поддержку подающих надежды студентов-немусульман, зарплаты священнослужителей. У министерства достаточно средств для этого!
