Даниил Щипков Внесенный президентом в Государственную Думу законопроект "О противодействии экстремистской деятельности" был принят 6 июня в первом чтении. В ближайшее время он должен пройти еще два слушания и после этого вступить в силу. Напомним, что в январе нынешнего года Дума не пропустила первый вариант закона, предложенный Министерством юстиции РФ. На этот раз после неоднократных критических замечаний в адрес Минюста и Думы за промедление с принятием антиэкстремистского закона президент предложил свой вариант.
Прошедший слушание законопроект достаточно жесткий. Помимо борьбы с организованным экстремизмом он также предусматривает меры по его предотвращению. Органы государственной власти, в том числе и регистрирующие органы, обязаны осуществлять "профилактику экстремизма" вплоть до приостановления деятельности того или иного объединения еще до решения суда. Предлагаемый законопроект призван создать принципиально новую законодательную базу для борьбы с общественными и религиозными объединениями, занимающимися "экстремистской деятельностью", или - иначе - "экстремизмом".
Под экстремистской деятельностью подразумеваются "действия по насильственному захвату власти, насильственному изменению конституционного строя, нарушению целостности Российской Федерации; осуществлению террористической деятельности, возбуждению национальной, расовой или религиозной вражды, воспрепятствованию законной деятельности религиозных объединений или совершению религиозных обрядов" и другие.
Законопроект критикуют за юридическую недоработанность, отсутствие точных формулировок, противоречивость, пересечение с Конституцией и Уголовным кодексом. Предсказывается ужесточение политики государства по отношению к религиозным меньшинствам.
Напомним, что в своем Послании к Федеральному собранию в апреле Владимир Путин уделил особое внимание угрозе экстремизма и подчеркнул, что речь в первую очередь идет о фашистских и националистических организациях, то есть о тех, "кто устраивает погромы, избивает и убивает людей". Тем самым президент дал понять, что новый закон не должен повлиять на законодательные основы функционирования религиозных организаций. Мы предлагаем вашему вниманию мнения экспертов-юристов и религиозных лидеров по поводу принятого законопроекта.
Анатолий Пчелинцев, директор Института религии и права
- Подобный закон нужен, но принимать его можно только в другой редакции. Предложенный вариант вряд ли сможет позитивно повлиять на ситуацию с реальным экстремизмом, существующим в нашем обществе. Более того, потенциально он сам является экстремистским и создает угрозу правам человека.
Предложенное в статье 1 определение "экстремизма" крайне нечеткое с юридической точки зрения. Согласно этому определению, к экстремистской деятельности может быть отнесено все что угодно. Статья 7, предполагающая приостановление деятельности общественного или религиозного объединения еще до суда, также нарушает права человека. Примеры из судебной практики показывают, что многие дела, возбужденные против религиозных организаций, при наличии такого закона даже не дошли бы до судебного разбирательства. При подозрении на экстремизм органы юстиции, согласно проекту, могут закрыть ту или иную организацию в административном порядке, а суд - "проштамповать" административное решение без детального разбирательства. Этот закон может коснуться любых религий и конфессий нашей страны: и православных, и протестантов, и тем более мусульман.
Такие положения, как возбуждение расовой, религиозной вражды или хулиганство, уже содержатся в законодательстве страны. Но они не работают, потому что никто в правоохранительных органах точно не знает, что такое разжигание расовой или религиозной вражды. Поэтому, по моему убеждению, сейчас в первую очередь нужно не принимать подобные законы, а использовать потенциал уже имеющихся, вплотную занявшись правовым и религиоведческим просвещением чиновников и правоохранительных органов. Независимо от того, примет ли Дума новый антиэкстремистский закон, он не будет хорошо работать до тех пор, пока не будет грамотных исполнителей.
Игорь Понкин, директор Института государственно-конфессиональных отношений и права
- Название законопроекта "О противодействии экстремистской деятельности", на мой взгляд, не соответствует его содержанию. То определение экстремизма, которое дано, юридически некорректно и может быть истолковано практически как угодно. Кроме того, деятельность, попадающая под определение экстремистской, как правило, уже регулируется другими законами.
Обращает на себя внимание и неверная парадигма законопроекта. Основной упор сделан не на усиление ответственности за конкретные экстремистские действия, а на создание жесткого правового механизма, который легко может быть использован для политических преследований граждан. Тогда как действительно экстремистские объединения несильно пострадают от этого закона.
Введение понятия "нетерпимость" в круг уголовно наказуемых деяний является фактическим запретом на свободу слова и насильственным навязыванием обществу абстрактной "терпимости", что нарушает конституционный запрет на установление государственной идеологии и право на свободу убеждений и слова. Ошибочен также подход в вопросе символики. Если экстремисты используют символику законопослушных объединений, то, согласно законопроекту, эти общественные или религиозные объединения, чью символику использовали экстремисты, также должны быть запрещены. Последнее является нарушением базовых принципов юридической ответственности.
Из упущений проекта можно отметить, что к разряду экстремистских не отнесены: унижение национального достоинства, пропаганда неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности, оскорбление религиозных или национальных чувств, пропаганда геноцида по расовому, национальному или религиозному признаку.
Шейх Фарид Асадуллин, заместитель председателя Духовного управления мусульман европейской части России
- Особенность нынешней ситуации в России заключается в том, что многие уже существующие законы не выполняются. Новый законопроект, по сути, дублирует уже существующие. Видимо, государственная власть хочет наконец разрешить ситуацию и обуздать экстремизм. Ведь долг государства - это в первую очередь обеспечить правильное понимание законов. Чиновники могут истолковать закон по-своему и начать применять его против традиционных конфессий. Поэтому, когда этот проект будет принят и станет федеральным законом, он, безусловно, потребует определенных комментариев. Вероятно, затем будут внесены поправки и в закон о свободе совести, хотя мы и выступаем против этого.
Раввин Зиновий Коган, председатель Конгресса еврейских религиозных организаций и объединений России
- Сегодня в России мы наблюдаем вспышку насилия, захватившую общество. Я полагаю, что в связи с возникшей угрозой мы должны адекватно реагировать на ситуацию. Разрозненные положения в различных законах, которые сегодня регулируют противодействие экстремизму, к сожалению, не имеют реальной силы. Поэтому нам, безусловно, необходим специальный антиэкстремистский закон.
Идеальных законов не бывает, так как идеален только закон божественный. Задача законодателей принять такие законы, которые будут способствовать процветанию России и ее народа. И, на мой взгляд, этот закон выполнит свою задачу.
Я думаю, что новый закон о противодействии экстремизму скажется и на законодательстве о свободе совести. Очевидно, что новая редакция закона о свободе совести обязательно должна будет учесть обсуждаемый сейчас законопроект.
Исконная черта российского религиозного сообщества - толерантность и терпимость друг к другу. Поэтому традиционных конфессий и религий закон об экстремизме не коснется - среди них нет экстремистов. Он направлен не против религий как таковых, а против организаций, фанатично использующих какую-либо религиозную идею для обоснования своей противоправной деятельности.
