Стояние в свободе

Не мечтайте о себе

KАЖДЫЙ раз, когда я слышу лозунги в духе "верность Христу исключает компромиссы", душа моя бывает смущена, так как христианство исключает лозунги, даже самые замечательные и бескорыстные. Исключает полностью и абсолютно. Даже мало образованные, религиозно незрелые люди не могут не увидеть в словах Иисуса Христа "кесарю кесарево, а Божие Богу" очевидного компромисса. Пример другого классического компромисса из Евангелия (Мф. 13, 24-30) приводит сам автор статьи г-н Семенко, чем противоречит самому себе. И это не единственные компромиссы, предлагаемые нам в Евангелиях Сыном Божиим. Слово "компромисс" не из духовного лексикона. Однако, используя его в виде исключения и говоря при этом весьма секулярным языком, можно сказать, что сам факт воплощения Сына Божия "от Духа Свята и Марии Девы" есть тоже компромисс. Парадоксальный, таинственный, неизреченный, но компромисс между Божиим и человеческим.

Бывают компромиссы, когда кесарь требует себе Божие; это иное дело. Такому кесарю надо сопротивляться. В остальном жизнь любого сознательного и убежденного христианина полна компромиссов, ибо человек слаб, а плоть немощна. Вся история существования христианских государств и обществ есть история бесконечных компромиссов между Божиим и человеческим. Россия здесь не исключение, а подтверждение правила. В этом смысле упоминание г-ном Семенко идеи "христианской империи" (которая якобы была воплощена в Византии и России) имеет мало смысла, ибо оное словосочетание по определению ( в том числе и библейскому) означает компромисс с язычеством при изначальных и кардинально важных уступках именно последнему. На деле христианских империй не бывает и никогда не было, так как, говоря строгим языком богословия, Царство Божие на земле нереализуемо, ибо оно "не от мира сего" (Ин. 18.36). Нелепое увлечение современных русских мальчиков Византией лишено элементарной логики. Изучать Византию необходимо, но связывать свое и России будущее с византийской моделью развития есть или крайняя наивность, или преступная слепота. Ибо независимо от прекраснодушных мечтаний на сей счет плодом византийской истории (а также гордыни и спеси) стала утрата для православия всего христианского Востока, всех территорий древних Православных Церквей и стран (Египет, Ливан, Ливия, Месопотамия, Палестина, Синай, Сирия). Вплоть до исчезновения с лица земли самой виновницы оной утраты - Византии. Такое будущее прочат России идеологи типа Семенко или Аксючица? Последний (в "НГ" от 21.05.99) не только разоблачил очередной "заговор Запада" против православия, но даже исхитрился усмотреть среди типов цивилизаций рубежа нового тысячелетия какую-то "православно-славянскую" или специфическую "русскую православную".

Проповедуя заведомо несбыточную христианскую империю, г-н Семенко видит за пределами оной лишь "тьму языческого варварства и антихристианской ереси". Ладно, если таковая идеология отражает личные страхи г-на Семенко перед миром и жизнью, его индивидуальную ксенофобию. Однако автор претендует на то, что сей взгляд является общепризнанным в православии трюизмом. Таким образом, автор не только вводит читателя в заблуждение, но и превращает православие в "тоталитарную секту". Ибо компромиссы исключает только тоталитарное сознание. Ничто более. Оно может быть христианским, исламским, атеистическим и т.д., но главное в нем - его тоталитарность. Господин Семенко критикует текст владыки Кирилла даже не с точки зрения православного фундаментализма, а с чисто идеологической позиции и оперирует не богословскими понятиями, но идеологическими посылками. Идеологию, представляемую им, можно назвать "закрытым православием" или православным шовинизмом. Сегодня в Русской Церкви таких "закрытников" легион. После 70 лет тоталитаризма и беспамятства это не удивляет. Но не надо навязывать свою одну из возможных, но достаточно спорную идеологию всем подряд и тем более нашим епископам. Хватит с нас большевизма.

В этом смысле высказывание "война против православной Сербии - свидетельство антихристианства западной цивилизации" есть чисто идеологический большевистский антизападный лозунг, безответственная попытка выдать желаемое за действительное. Другой образчик такой попытки - лицемерная фраза автора о "небывалом за 2000 лет восстановлении антихристианских сил, давно уже начавшемся на Западе стремлении сознательных вероотступников подчинить себе весь мир". Перед нами клинический случай пассивной агрессии: нежелание не то что брать на себя ответственность, но даже просто признать факт, что в России XX века, т.е. совсем недавно, имело место небывалое за 2000 лет восстание антихристианских сил. Это вынуждает адепта утопической и, на мой взгляд, обскурантистской идеологии внутри православия на самообман и перенос собственного зла на своих оппонентов. Прекрасно зная, что именно в России конца прошлого века зародилось, а в начале нашего века пришло к власти движение сознательных вероотступников, стремящихся подчинить себе весь мир, г-н Семенко переносит нашу русскую ложь и наши русские грехи на "растленный Запад", якобы больной "апостасией". Иными словами, продолжает пестовать вселенскую метафизическую ложь, которую более чем полстолетия источала советская пропаганда.

Религия и идеология - разные формы общественного сознания, путать их - грубейшая ошибка. Новгородский епископ Геннадий (Гонозов), призывая в XV веке к беспощадному истреблению еретиков и мечтая о введении инквизиции в России, с восторгом ссылался на пример Запада, на "шпанского короля, как он свою очистил землю". Это пример закрытого православия, которому на деле не мешает никакое "латинство". Когда их что-то не устраивает, адепты сей идеологии с удовольствием сошлются и на "гнилой Запад". "Мирное сосуществование либерализма и православия на самом деле невозможно", - еще одно в высшей степени безответственное и к тому же безграмотное высказывание г-на Семенко. Православие - религия, либерализм, церковный ли, политический - идеология. У Семенко выходит, что православие, способное на мирное сосуществование с татарским игом, византийским или московским деспотизмом, с шовинизмом и антисемитизмом, крайним обскурантизмом, даже с коммунизмом и фашизмом, не способно существовать лишь в условиях либерализма, т.е. свободы и терпимости, - принципов, прямо вытекающих из самих начал христианской любви!

Как известно, сон разума рождает чудовищ. В данном случае в виде очередного чудовища перед нами выступает либерализм. Термин "либерализм" происходит от слова "libertas" - "свобода". Идеология либерализма, основанная на принципах уважения прав, свободы и достоинства человека, сотворенного по образу и подобию Бога, есть одно из величайших достижений мирового христианства - как западного, так и восточного. Ибо сказано: "К свободе призваны вы, братья, только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти; но любовью служите друг другу" (Гал. 5.13). Нетерпимость, т.е. слепое пристрастие к букве и к неприятию ничьих взглядов и мнений, есть одна из форм угождения плоти как всякая ненависть к инакомыслящим.

Господин Семенко трогательно "стращает" митрополита и читателей, дескать, если владыка то-то и то-то, стало быть, он разделяет протестантскую "теорию ветвей". А выходит по Толстому: нас пугают, а нам не страшно. Ибо можно быть православным и в то же время в качестве частного богословского мнения разделять оную "теорию ветвей". Прославленный московский митрополит Филарет (Дроздов) предсказывал, что в будущем все разногласия между христианскими Церквами будут забыты. Митрополит московский Платон (Городецкий) сказал, что церковные перегородки не доходят до небес - высказывание, в свое время возмутившее мирянина Победоносцева (обер-прокурора Синода) не менее, чем сегодня послание митрополита Кирилла - г-на Семенко. "Теория ветвей" здесь ни при чем. Все церковные общины, исповедующие Христа Сыном Божиим, сохраняют в себе значительную часть вселенского предания, т.е. причастности к православию. Любой православный может искренне считать католиков и протестантов братьями во Христе и при этом принципиально оставаться в Православной Церкви. Здесь нет никакого "отступничества" и всего прочего, чем нас пугают люди типа г-на Семенко. Кому-то не нравятся католики или реформаты? Ну и ступай себе с Богом. Вкусы и идеологические пристрастия одних православных - отнюдь не указ другим. Да и вопрос не в "уравниловке" всех "ветвей", а в подходе к проблеме разделения. Отношения между исповеданиями должны и, рано или поздно, но непременно будут строиться не на принципах закрытости, нетерпимости и взаимоисключаемости, а на принципах диалога.

Для г-на Семенко в согласии с его идеологией в 1054 г. произошло "отделение западной Церкви от полноты вселенского православия". Я с этой формулировкой не согласен, хотя тоже являюсь православным, имею соответствующее образование и много лет читал курс истории Церкви. В 1054 г. произошел Великий раскол между западной и восточной частями Церкви - и не более того. Причины раскола были политическими, административными, культурными, психологическими, языковыми, конкретно-историческими (Клюнийская реформа на Западе, имперская гордыня греков на Востоке) и в последнюю очередь вероучительными. "Теоретизируя", автор пишет, что нельзя быть наполовину языческим и наполовину христианским. Он ошибается. В русском православии и прочих восточно-христианских Церквах вместе собственно христианской практики сосуществуют многочисленные заимствования и пережитки древнего язычества: пышность службы, каждение, использование языческого юлианского календаря, свечи, куличи, масленица, Радоница, изображение Бога-Отца на иконах в виде то ли Зевса, то ли Сераписа и т.д. Причем существуют в гораздо большей степени, чем в западных Церквах. И это не плохо и не хорошо, это - данность.

Православие есть путь ко спасению. Допустим, что из всех христианских исповеданий наиболее полный и древний. Признаем даже, что православие - единственно адекватно спасающая мировая религия, как утверждает г-н Семенко (и я отнюдь не говорю, что это не так). Что нам дает подобное признание в плане сосуществования в человеческом обществе? Ровным счетом ничего. Для развитого христианского общества грядущего тысячелетия сказать, что православие - единственно правильная мировая религия, значит, ничего не сказать. "Ибо всякая Церковь правоверна для себя самой и ошибочна или еретична для других. Поэтому отдельные Церкви должны, подобно частным лицам, всегда взаимно соблюдать мир, равенство и дружбу, не претендуя на верховенство или юрисдикцию друг над другом". Эти слова принадлежат отцу классического либерализма - глубоко верующему христианину Джону Локку.

Ересь или не ересь, но людям, предпочитающим путь спасения внутри католичества или протестантизма, не интересно знать, что об этом думают православные. Речь не о небесных делах, а о нормальной совместной жизни в обществе и о праве человека выбрать тот путь спасения, который близок его и именно его сердцу и уму, а не сердцу и уму кого бы то ни было еще. Это и есть либерализм. Да, либеральный путь есть, путь царский срединный, а потому очень трудный. Но всякое реальное стояние в свободе трудно. Тем не менее апостол Павел говорит нам: "Стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства... ибо во Христе Иисусе имеет силу" не традиция, но только "вера, действующая любовью" (Гал. 5, 6).

Совместимо ли православие со свободой? Способны ли православные стоять в свободе? По г-ну Семенко выходит, что нет. Факты истории вроде бы на его стороне. Я думаю иначе. Полагаю, что владыка Кирилл тоже.

Виргиния