Евгений Стрельчик Конституционный суд разъяснил - ограничения прав, предусмотренные статьей 27 Закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", не распространяются на религиозные организации, зарегистрированные до принятия 26 сентября 1997 года Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", а также на организации, входящие в состав централизованных объединений.
Но на тех, что зарегистрированы после вступления в силу закона, продолжает распространяться ряд ограничений: они не имеют права производить, приобретать и распространять религиозную литературу, печатные, аудио- и видеоматериалы, иные предметы религиозного назначения, приглашать иностранных граждан для занятия проповеднической, религиозной деятельностью, учреждать СМИ и создавать образовательные учреждения, проводить религиозные обряды в больничных учреждениях, детских домах и некоторых других учреждениях. Кроме того, такие религиозные объединения не могут обращаться к президенту с просьбой о предоставлении отсрочки от призыва на военную службу для своих священнослужителей.
Поводом к рассмотрению этого дела в Конституционном суде явились жалобы общины "Свидетели Иеговы" из Ярославля и религиозного объединения из Хакасии "Христианская церковь Прославления". Заявители полагали, что оспариваемая в Конституционном суде 27 статья закона нарушает конституционный принцип равенства граждан и религиозных организаций. Обе организации, обратившиеся в суд, получили от местных прокуроров представления о том, что в соответствии с новым законом им запрещается распространять собственную религиозную литературу и приглашать иностранных миссионеров, а "Христианской Церкви Прославления" было запрещено также проводить служения в местном пансионате для престарелых. Интересы истцов в суде представляли директор Института религии и права Анатолий Пчелинцев и адвокат Галина Крылова, защищающая, кстати, и Юрия Лужкова от Сергея Доренко, а общины "Свидетели Иеговы" - адвокат Артур Леонтьев.
"Свидетельствование словами и делами неразрывно связано с существованием религиозного объединения, - заявил на заседании Артур Леонтьев. - Таким образом, исповедание своей веры конкретными делами, конкретными средствами, включая религиозную литературу, - это неотъемлемое право личности на свободу религии. В том числе и тогда, когда группа лиц пользуется такими инструментами, как объединение или юридическое лицо. Посредством этого они реализуют свои права, которые принадлежат им от рождения и неотчуждаемы. И неправомерно отрезать права личности от прав религиозного объединения и говорить, что лишение религиозного объединения каких-то прав не отражается на правах личности".
Постоянный представитель Государственной Думы в КС Валерий Лазарев, выступая оппонентом заявителей, представил суду документы, что обе обратившиеся к нему организации были зарегистрированы Министерством юстиции и ни одна из них на данный момент не подпадает под 27 статью, следовательно, их права не ущемляются. "Правовой статус не может быть одинаковым, о равенстве здесь и речи быть не может, эта воля законодателя вполне конституционна, - заявил он. - Права различных объединений не относятся к числу основополагающих, они всегда расширяются или ограничиваются сообразно времени и обстоятельствам". По его словам, установленные законом ограничения вполне укладываются в рамки Конституции.
Обсуждаемая статья, два года назад, в момент принятия закона, подвергалась особо острой критике. Лоббирование законодательного акта со стороны Русской Православной Церкви было построено на желании защитить общество от влияния тоталитарных сект. Но несмотря на протесты верующих, Папы Римского и президента США, закон был принят. Как предупреждали тогда противники его принятия, заложенные в нем положения при вольной трактовке не только нарушали современные понятия свободы совести, но и могли привести к преследованию тех или них религиозных организаций, что и произошло на практике.
Неправильное толкование закона имело парадоксальное значение. Так, сегодня, по словам председателя Комиссии по вопросам религиозных объединений при правительстве Российской Федерации Андрея Себенцова, в соответствии с 27 статьей закона может быть фактически прекращена деятельность 12 тысяч организаций (из всех существующих сегодня 17 тысяч). В том числе статуса юридического лица могут лишиться 6000 православных, 1500 исламских, 140 буддийских, 70 иудаистских организаций и т.д., поскольку все они были зарегистрированы после 1990 года и не имеют требуемого стажа. Он также указал, что к заявителям была применена норма закона, причем применялась она формально обоснованно, но тем не менее эта норма противоречит действующей Конституции. Министерство юстиции уже предприняло попытку дать толкование статьи 27 закона, выпустив "Правила рассмотрения заявлений о государственной регистрации религиозных объединений в органах юстиции РФ". Эти правила в качестве альтернативы 15-летнему сроку существования религиозных объединений предусматривают возможность их вхождения в централизованные организации.
"Но это позиция органа государственной власти, которая заслуживает уважения, поскольку направлена на смягчение последствий антиконституционной нормы, - отметил в своем выступлении Анатолий Пчелинцев. - Это своего рода признание того, что злополучная статья не только несовершенна, но и прямо противоречит Конституции". В соответствии с этим законом все религиозные организации должны до 31 декабря 1999 года пройти перерегистрацию. Однако, согласно данным Министерства юстиции, перерегистрацию на конец октября прошли 150 религиозных центров, что составляет 40% организаций федерального уровня, и около 3 тысяч местных религиозных организаций, что составляет 20% организаций регионального и местного уровней. 355 организациям было отказано в регистрации. В этой связи встал вопрос о продлении срока перерегистрации еще на год.
Но вот Конституционный суд, ограничившись рассмотрением нормы закона только в той части, в которой она была применена, отметил, что законодательные меры не должны искажать само существо свободы вероисповедания, они должны быть оправданными и соразмерными конституционно значимым целям. Подобного рода ограничения могут быть предусмотрены законом, если это необходимо в интересах общественного спокойствия, охраны общественного порядка, здоровья и нравственности или для защиты прав и свобод других лиц. По мнению президента Христианского юридического центра Владимира Ряховского, решение суда можно рассматривать как "положительное", потому что "дано официальное толкование, в соответствии с которым рассматриваемая норма не должна применяться к организациям, созданным до вступления в силу закона, или входящим в состав централизованных объединений". "Я думаю, это первый успешный шаг, - подчеркнул Владимир Ряховский, - и надеюсь, что в дальнейшем в КС будет инициирована проверка конституционности данных ограничений применительно ко всем организациям". Директор Института религии и права Анатолий Пчелинцев заявил, что считает удовлетворительным решение суда, который фактически дал толкование пункту 3 статьи 27 закона о свободе совести, что чрезвычайно важно для правоприменительной практики.
"Государство вправе предусмотреть определенные преграды, чтобы не предоставлять статус религиозной организации автоматически, не допускать легализации объединений, нарушающих права человека и совершающих незаконные и преступные деяния, а также воспрепятствовать миссионерской деятельности (в том числе в связи с проблемой прозелитизма), если она несовместима с уважением к свободе мысли, совести и религии других", - подчеркивает Конституционный суд. В столь обтекаемой формулировке трудно судить о конечных результатах, однако истцы покидали зал суда в приподнятом настроении, с ощущением небольшой победы. Конституционный суд дал такую трактовку, когда и заявители удовлетворены, и действия государства признаны правильными. "Получается, лишь один из органов государства неправильно применял закон, - прокомментировал ситуацию адвокат ярославской общины "Свидетели Иеговы" Артур Леонтьев. - Организации, входящие в состав централизованных организаций, теперь имеют убедительный аргумент против свободной трактовки закона органами прокуратуры. Хотя более эффективным было бы решение о признании неконституционности рассматриваемых положений Федерального закона".
