Сергей Старцев НЕ УСПЕЛИ "Город и Мир" отойти от потрясения, связанного с резким ухудшением здоровья Иоанна Павла II во время его пастырской поездки в Грузию, как Рим облетело известие о некоем "шокирующем" интервью, которое дал одной из итальянских радиостанций архиепископ Миланский Карло Мария Мартини.
Что же такого крамольного поведал на сей раз Мартини, если многочисленные противники кардинала из числа церковных консерваторов поспешили объявить его слова чуть ли не ересью? Дело в том, что, подводя некоторые итоги развития экуменического движения, руководитель одной из крупнейших католических епархий Европы подчеркнул необходимость переосмысления основополагающего принципа примата Папы Римского. "Речь идет прежде всего не о концепции, а о способах осуществления примата, которые были различными на протяжении двух тысяч лет, - уточнил он. - Это очень важное доктринальное положение, и надо проводить различие между доктринальным положением и способом конкретного осуществления полномочий юрисдикции". "Сам Папа в энциклике по экуменизму заявил, что готов выслушать советы братьев, представляющих иные конфессии, относительно того, каким образом выражать примат Рима, а значит, некоторые шаги могут быть сделаны в этом направлении. Другие шаги можно предпринять на уровне народного экуменизма, устраняя предрассудки. Следовательно, нужно действовать одновременно на разных фронтах", - заявил Мартини.
Очевидно, что вопрос о папском примате имеет не только доктринальное значение. Недаром один из видных теологов дон Джанни Баджет Боццо, являющийся, кстати, советником мультимиллионера и лидера итальянской правой оппозиции Сильвио Берлускони, немедленно назвал заявление Мартини "опасным": "Оно определенно нацелено на отказ от примата юрисдикции папства, отбирая таким образом у католиков то центральное правительство, которое явилось причиной успеха Церкви во втором тысячелетии. Только примат Рима позволил Католической Церкви остаться единственной Церковью, действительно независимой от государственной власти и поэтому не превратившейся в национальную Церковь".
С критикой Баджета Боццо можно было бы согласиться, если, например, исходить из реалий появления на свет знаменитого "Dictatus Papae" ("Диктата Папы") Григория VII, в котором торжественно провозглашалось, что "только римский понтифик имеет право называется Вселенским епископом" и "только Папе все государи должны целовать ноги". Но времена Александра III, заставившего все-таки Фридриха Барбароссу целовать папскую туфлю, прошли безвозвратно. В действующем Кодексе канонического права по поводу примата говорится, в частности, следующее: "Наследник Петра является главой коллегии епископов, Викарием Христа и пастырем Вселенской церкви на земле". В этой связи стоит напомнить, что как-то, обращаясь к римским семинаристам, Иоанн Павел II заметил: "Выражение "Викарий Христа" очень обязывающее. Я предпочитаю использовать его как можно реже. Предпочитаю называть себя "наследником Петра" или что, возможно, еще лучше, "епископом Римским".
Именно в этом духе попытался интерпретировать принцип примата Папы еще один видный представитель церковного либерализма кардинал Роже Эчегарай, возглавляющий Ватиканский комитет по подготовке 2000-летнего юбилея христианства. На состоявшейся в Генуе экуменической встрече под лозунгом "Церкви-сестры, народы-братья", он рассказал, как однажды Иоанн Павел II заметил, что "проблема католиков состоит в том, чтобы не быть большими папистами, чем сам Папа Римский". По словам французского иерарха, нынешний понтифик переживает из-за "удручающего парадокса, согласно которому сам он является основанием для единства христиан, но одновременно рассматривается многими как преграда на пути к этому единству". "Папа не является суперепископом, - продолжал видный представитель Римской курии. - Конечно, он не просто primus inter pares, но его служение не является некой высшей ступенью над епископатом и коренится в том же таинстве".
Примечательно, что, отвергая критику своих противников, и Мартини, и Эчегарай, не сговариваясь, ссылались на энциклику "Ut unum sint" ("Да будет все едино"), подписанную Иоанном Павлом II в мае 1995 года. В этом документе Папа с беспрецедентной откровенностью писал: "Служение римского епископа представляет собой трудность для большей части других христиан, память которых омрачена известными болезненными воспоминаниями.... Я убежден, что имею особую ответственность в том, чтобы свидетельствовать экуменические чаяния большой части христианских общин и, слыша запрос, обращенный ко мне, найти такую форму осуществления Примата, которая без какого бы то ни было отказа от сути своей миссии открылась бы новой ситуации". Иными словами, Иоанн Павел II предложил отойти от традиционного понимания примата Рима как выражения власти над верующими и рассматривать этот принцип в качестве "миссии служения". По его мнению, Папа должен быть своеобразным гарантом "обеспечения общности всех Церквей, будучи первым служителем единства".
Однако события, прошедшие с момента обнародования "Ut unum sint", фактически продемонстрировали недостаточность предложенной понтификом ревизии папского примата, а точнее, непоследовательность в реальном достижении провозглашенных им целей. Закономерный провал готовившейся встречи в Граце, явное осложнение отношений между Святым Престолом и Московской Патриархией и в целом между католицизмом и православием, очевидно, требуют новых конкретных действий. В этой связи становится понятным, почему заявление Мартини, выдержанное в духе папской энциклики, было признано церковными консерваторами "шокирующим" и "опасным".
Особо следует отметить, что сделано оно было сразу после паломничества архиепископа Миланского в Святую землю вместе с 1200 своими прихожанами, которое стало ярким проявлением того, что сам Мартини назвал "народным экуменизмом". Встречи кардинала с раввинами в Иерусалиме и руководителями мусульманской общины в Дамаске, а также его горячие объятия в Вифлееме с шестью патриархами Восточных Церквей не могли не вызвать раздражения ватиканских консерваторов. Экуменическая встреча в Генуе, в ходе которой Патриарх сиро-православной Церкви Антиохии Игнатий (Зака) I официально пригласил Папу в Сирию, также открывает некоторую перспективу для активизации диалога между католиками и православными. В "предконклавной" ситуации такого рода жесты обречены на обостренное восприятие. Не в этом ли причина нынешнего "мини-скандала" за Бронзовыми вратами?
Ватикан
Дарья Гармоненко