Александр Вознесенский - ДЛЯ НАЧАЛА было бы разумно сказать немного об истории фестиваля. Все-таки ему уже два года.
- У нас есть некие национальные комплексы по поводу: все-таки Москва - столица мира или не столица? По этому поводу принято подсчитывать, сколько у нас танков, улиц, сортиров, хайвеев... Но ни у кого не возникнет сомнения, что Москва - одна из литературных, и поэтических в том числе, столиц мира. Была и всегда ею остается. Поэтому скорее странно, что у нас раньше такого фестиваля не было. Когда два года назад мы его сделали, он всеми был воспринят так естественно и легко, что казалось, будто он был всегда. В этом и была его удача. А теперь уже получается биеннале - так бы мы мероприятие и назвали, если бы в оргкомитете не было дискуссии по поводу того, какого рода "биеннале" в русском языке...
- Насколько я понимаю, в отличие от прошлого нынешний фестиваль гораздо более структурирован.
- Действительно, мы сделали несколько разных программ. Одна, ключевая, - "Звезды российской провинции". В последние годы, как мне кажется, в наших губерниях течет своя, очень интересная и интенсивная литературная и поэтическая жизнь. Есть "звезды" - такие, как Светалана Кекова из Саратова или Виталий Кальпиди из Челябинска. Есть менее известные имена, но я надеюсь, что после фестиваля их узнает Москва - хотя и сейчас они печатаются в основном в московских журналах. В этой связи важно, что в этом году у нас появляется большая премия "Москва-Транзит", которая дается именно провинциальному поэту - по совокупности заслуг перед русской поэзией - за его имя, работы; а в последний день фестиваля, в субботу, будет вручена малая премия "Москва-Транзит" - премия для поэта молодого, чей возраст не превышает 35 лет. (Сегодня имя лауреата этой премии уже известно. Им стала саратовская поэтесса Светлана Кекова. - прим. ред.)
- Из чего премии состоят, кто назначает победителя?
- Сама по себе награда очень красивая. Ее сделал известный французский скульптор Борис Лежен - он же русский поэт, он же автор мемориальной доски Мандельштама в Париже и многих других работ. Эта позолоченная статуэтка - такой трогательный однокрылый поэт - была отлита в одной из лучших мастерских Италии. Плюс 2400 условных единиц - для большой премии и 1200 - для малой.
Это премия фестиваля. У нас не будет шоу с лонг- и шорт-листами. Кому ее присудить, решается опросом (или обсуждением) оргкомитета фестиваля. А оргкомитет состоит из тех, кто его организовывал. Это Алексей Алехин, редактор журнала "Арион", Ольга Ермолаева из журнала "Знамя", это еще несколько кураторов московских литературных клубов, участвующих в фестивале, это и известные имена: Андрей Вознесенский, Евгений Рейн, Дмитрий Пригов и т.д. Лауреаты определяются прямым опросом.
- Помимо "провинциальной" какие программы предусмотрены?
- У нас есть программа "Классики ХХI века", где мы объединяем молодых поэтов разных стран. Отдельно хочу выделить программу "Поэты в школе" - на прошлом фестивале она поначалу вызвала некоторое удивление у поэтов. Всем понятно, что такое выступление в ЦДЛ, Музее Маяковского или в Музее Цветаевой. Но что такое - выступать в школе? Два года назад я сказал: "Вы хотите, чтобы следующее поколение читало стихи?" Я думаю, ответ однозначен. Если помните, у Слуцкого есть известные строки: "Интеллигентнее всех в стране девятиклассники, десятиклассники, ими только что прочитаны классики и не забыты еще вполне". Именно с этими ребятами мы и будем разговаривать. Причем если в прошлый раз это было около 15 школ, то в этом году к программе присоединилось гораздо больше учебных заведений. Так что поэты по утрам будут встречаться с московскими школьниками.
Есть и международная программа: "Русский/французский: диалог языков - диалог поэтов". Речь тут может идти о том, что в последние годы у нас усилилась, скажем так, англофонная связь - вышло, например, много антологий русской поэзии в Америке. Но надо активизировать, инициировать и другие связи. Мне кажется, что традиционная связь русского языка, литературы, культуры с языком и культурой французской существует и сегодня, но она требует актуализации.
- На этом фестивале, как я знаю, практически ни один поэт не останется без своего переводчика.
- Да, безусловно! Мы вообще хотим поговорить о том, что такое межъязыковое пространство. Есть ведь достаточное количество людей в литературном мире, которые знают хотя бы два языка. В данном случае они соединяются не только посредством текста, но и лично - в рамках нашего фестиваля. У нас будет презентация русско-французской антологии "Депо", вышедшей в Париже по-французски. Кстати, она скоро выйдет и в Москве - по-русски. Если говорить подробнее о французской программе, то интересно, что русская и французская литературы оказались сегодня примерно в одинаковой ситуации. К нам ведь приезжают не только поэты из Франции, как, например, классик Мишель Деги. Но и поэты бельгийские, швейцарские, канадские, мадагаскарские... Кто эти поэты, пишущие на французском?! Мадагаскарские, бельгийские, канадские? Или все-таки французские? Этот вопрос стоит сейчас и перед русской поэзией, которая пишется и на Украине, и в Казахстане, и в Канаде, и в Америке, и в Австралии и т.д. Все это мы планируем обсудить на круглых столах. Такие темы: один язык - разная литература. Или: разные языки - одна литература.
- Насколько фестиваль открыт для тех, кто не присутствовал при его рождении?
- Открыт абсолютно. Мы включили в рамки фестиваля все, что нам предложили наши московские клубы, где, как известно, каждый день звучит поэтическая речь. Включили и некоторые актуальные проекты. Например, проект Веры Павловой "Поэзия на ширмах" или презентацию антологии "Нестоличная поэзия", которую издает "НЛО". Зверевский центр представляет собственную программу "Поэты-безумцы". Будет представлен и проект Павла Крючкова "Звучащая поэзия" - он задумал сделать в интернете страничку голосов поэтов, которых и будет записывать на фестивале.
Один из вечеров мы посвящаем памяти Бориса Рыжего. В начале года он прислал мне письмо с подтверждением участия - и мы по сей день считаем его полноправным участником нашего фестиваля, несмотря на произошедшую трагическую историю... А в заключительный вечер фестиваля будут чтения нон-стоп, которые посвящаются памяти Нины Искренко - ей исполнилось бы в этом году 50 лет. Мы считаем, что эти чтения должны пройти в ее духе - абсолютно демократичном. В начале, конечно, почитают те поэты, которые были в одном с Ниной круге, ее друзья - Юра Арабов, Игорь Иртеньев, Марк Шатуновский, я, наверное, а потом все это, по замыслу, перейдет в чтение нон-стоп, где каждый сможет сказать свое слово.
- Есть ли у фестиваля какая-то издательская программа?
- Мне кажется, что уже сам буклет фестиваля, сделанный издательством "Проект О.Г.И", перерастает чисто представительские функции и становится фактом литературы. Здесь, между прочим, представлены все поэты-участники, кроме московских. То есть мы представляем московской публике всех остальных - с переводами, биографиями, портретами... Кроме того, по итогам фестиваля выйдет антология. Издавать ее, вероятно, будет тоже О.Г.И.
- Вы как-то учитывали опыт зарубежных поэтических фестивалей, где часто на первый план выходят не художественные, а политические акции?
- У нас будет много официальных гостей, но я считаю, что на фестивале прежде всего должны звучать голоса поэтов. У нас обстановка в прошлый раз складывалась неформальная. Надеюсь, так случится и сейчас - чему может поспособствовать и традиция заказывать в "Черноголовке" специальную водку под названием "Стихотворная". К тому же мы называем все это не "фестивалем поэзии", а "фестивалем поэтов". Это предполагает неформальное общение не только с публикой, но и поэтов с другими поэтами. Поэзия вообще дело одинокое, волчье... Но хочется иногда выйти, пообщаться, поговорить. На прошлом фестивале это удалось. Надеюсь, случится и на этом.
