Илья Кукулин Все-таки Милорад Павич - солнышко. Игорь Кузнецов из "Литературной газеты" его спросил: "Я понимаю, что вам уже надоели вопросы о политике, но, кроме вас, спросить все равно некого. Что происходит сейчас в Сербии?" "Через десять лет, - ответил Павич, - у нас будет примерно то же, что у вас сейчас". "А это хорошо или плохо?" - не унимался Кузнецов. "Поживем - ответим", - сказал Павич.
Разговор происходил 7 сентября за большим столом в редакции журнала "Иностранная литература". С Павичем, который приехал на Международную книжную ярмарку, беседовали журналисты и сотрудники "Иностранки" (Алексей Зверев, Алексей Михеев и другие). Было на вечере и руководство петербургского издательства "Азбука": Павич приехал в гости к издательству, выпустившему все его романы, в том числе и новейший - "Звездная мантия" (а в другом питерском издательстве - "Амфора" - только что вышел двухтомник его рассказов). Как и во время предыдущих приездов в Россию, Павича сопровождала его жена Ясмина, с которой они не расстаются практически никогда. Ясмина регулярно выступает как исследователь и интерпретатор творчества мужа, и иногда Павич просил ее ответить на вопросы за него. На простые темы он говорил по-русски, на более сложные - на сербскохорватском. Переводила Лариса Савельева, которая до этого перевела многие романы Павича.
Сотрудники "Иностранной литературы" посадили журналистов за длинный стол с вином и фруктами - не пиршество, а так, чтобы поддерживать беседу. Почти никто не пил, но атмосфера получилась свободная, почти домашняя - и вместо пресс-конференции начался человеческий и интересный разговор. Спрашивали, например, как Милорад и Ясмина относятся к музыке. Павич ответил, что очень любит музыку из кино - в первую очередь Бреговича из фильмов Кустурицы (еще бы!) и песни из фильмов Альмодовара. Сам он просто слушает, а Ясмина под них танцует по всей квартире. Еще классик любит играть в компьютерные игры типа "Квеста".
Спрашивали, как Павич относится к Горану Петровичу (роман этого 40-летнего сербского писателя "Атлас, нарисованный небом" был опубликован по-русски "Иностранной литературой", а потом вышел отдельной книгой). Роман был хорошо встречен российской критикой, но породил мнение, что в Югославии началось литературное движение последователей Павича. Писатель ответил, что Петрович - его литературный "сын", но не клон: у него свое мировосприятие. Когда Павич рекомендовал "Иностранке" перевести роман Петровича, они еще были незнакомы, но именно после выхода "Атласа" по-русски познакомились и теперь часто общаются. И вообще он, Павич, чувствует связь с сербскими литераторами младшего поколения.
Глубокий вопрос задала Елена Жарова из журнала "L"Officiel": влияют ли герои Павича на него самого после того, как книга закончена? Писатель ответил, что как раз на эту тему - его новая книга "Страшные любовные истории" (в Сербии будет издана в октябре). Писателя приглашают на обед герои, с которыми в своих книгах он обошелся хорошо: они выжили в передрягах, вступили в брак, родили детей┘ Он приходит, и там за него поднимают тосты - в общем, все замечательно. А вот потом его приглашают герои, с которыми он обошелся плохо┘ Финала Павич рассказывать не стал - будем надеяться, что скоро это можно будет прочесть в той же "Иностранке".
Вообще же за относительно небольшой вечер успели обсудить довольно много проблем. Например, какие стихи пишет Павич. Павич рассказал, что для него значима средневековая сербская литургическая поэзия, в ее духе и пишет - темно, сложно и архаично. До этого в Югославии была распространена эстрадная поэзия - по мнению Павича, под влиянием советских трибунов шестидесятых. От этой традиции он отталкивается категорически. Наизусть ничего читать не стал (Ясмина стала объяснять, что Павич знает наизусть по-русски много из Пушкина, которого, к слову, немало переводил на сербско-хорватский; Милорад тут же с кроткой физиономией начал читать якобы из Пушкина: "Я пришел к тебе с приветом┘"). А на его прозу очень повлияла традиция сербских проповедников XVII-XVIII веков. На микроструктуру фразы и на умение увлечь читателя-слушателя. За ними же он просматривает традицию византийского красноречия - например, Иоанна Златоуста. Кому ж еще и просматривать, как не автору "Последней любви в Константинополе"!
В финале фильма Кустурицы "Arizona Dream" рыбка отказывается подчиняться законам природы, уходит из рук рыбака и уплывает по воздуху. Есть в 72-летнем Павиче что-то от такой рыбки.
