Путь из врагов в греки

Иерусалимский патриархат – древнейшая христианская Церковь, «Мать всех Церквей». Епископ Иерусалима получил титул патриарха на Вселенском соборе в Халкидоне в 451 году, и с тех пор Иерусалимский патриархат считается в православном мире четвертым «по чести» после остальных восточных патриархатов – Константинопольского, Александрийского и Антиохийского. И при этом – самым маленьким по числу верующих: его паства насчитывет около 130 тыс. человек, живущих в Государстве Израиль, Палестинской автономии и Королевстве Иордания. Как считается, основная паства Иерусалимского патриарха – живущие в этих странах арабы и греки.

В Византийской империи государственным языком был греческий, хотя все народы жили в едином государстве «вперемешку». Вообще разделение на «национальности» – позднее понятие, и в Византии люди различались в первую очередь по языку и вероисповеданию.

В Иерусалимской церкви основным языком богослужения также был греческий, хотя все имели возможность молиться на своем языке. Так, в лавре святого Феодосия Великого в V веке совершали литургию Слова в разных часовнях на различных языках – греческом, армянском, арабском, франкском, чтобы все монахи – даже некнижные простецы – могли понять евангельское чтение. А уже потом евхаристия совершалась всеми вместе в главном храме. Дошедшие до нас в истории иерусалимские святые были самого разного происхождения: Савва Освященный был греком из Кападокии, Евфимий Великий – армянином, Иероним Стридонский – римлянином... В этом была особенность Иерусалимской церкви – она состояла не только из местного населения, но также вбирала в себя множество паломников и монашествующих, пришедших из самых разных стран. Греческий язык зачастую не был языком большинства, но на нем все могли понять друг друга.

После исламского завоевания VII века территория Иерусалимского патриархата стала частью исламского мира. Происходит постепенная арабизация, однако христиане халифата по большей части являлись потомками тех, кто стал христианами еще до возникновения ислама. И это неудивительно, ведь за обращение из ислама в другую религию полагается смертная казнь. Так что верующие Иерусалимского патриархата – это потомки ближневосточных христиан-семитов, говоривших на арамейском языке, греков, арабов, обратившихся в христианство еще до VII века, оказавшихся на Ближнем Востоке западноевропейцев. Христиане, пережившие на Святой Земле полтора тысячелетия мусульманского владычества, наверное, все имеют арамейские, греческие, арабские и другие корни. Греческий язык, хотя и был частично вытеснен арабским, все равно не сдал своих позиций окончательно. Своего рода возрождение он пережил на Ближнем Востоке в османское время, так как греческий этнос был вторым по своему значению после турецкого. И если арабский язык был языком региональных элит, то греческий был в своем роде «вторым государственным». Конечно, простые люди говорили на том языке, на котором было проще, но христианские писатели писали свои тексты на арабском или по-гречески не только в связи со своим происхождением, но в зависимости от того, на какую аудиторию они ориентировались: региональную арабскую или общеимперскую греческую.

В середине XVII века Иерусалимские патриархи вместе со своим Синодом фактически переехали жить на свои подворья в Константинополь. И вернулись в Иерусалим лишь в 1840-е годы. За эти двести лет епископов и патриархов избирали, конечно же, из среды константинопольских греков: большой арабской православной общины в столице не было. Так епископат Иерусалимской церкви и сами патриархи стали в середине XIX столетия не просто грекоязычными уроженцами Палестины, но именно этническими греками, связанными с интересами греческого народа как такового куда больше, чем с местными реалиями Святой Земли.

Раз завоеванные позиции отдавать никто не хочет. Даже после возвращения патриархов в Иерусалим сохранилась традиция набирать монахов для Святогробского братства на всем пространстве «греческого мира». Из них потом избирались архиереи, а из последних – патриархи. А поскольку греческая монашеская традиция была куда более развитая, нежели арабская, то это вроде бы даже было и естественно. При этом большинство верующих Иерусалимского патриархата, и, соответственно, большинство белого – приходского – духовенства было арабоязычным. Ведь этнических греков в османской Палестине всегда было куда меньше, чем арабоязычных христиан. Впрочем, все были подданными Османской империи, и это уравнивало в статусе уроженцев как Греции, так и Ближнего Востока.

В самом конце XIX века в Антиохийском патриархате греческая верхушка была заменена на арабскую, и сделано это было при достаточно активном участии российской дипломатии и Русской церкви. Иерусалимские греки поняли, что им есть чего бояться, и стали еще более бдительно следить за этническим эллинством членов Святогробского монашеского братства.

Во время Британского мандата (с 1917 и до 1948 годы) англичане старались не вмешиваться в то, во что можно было не вмешиваться. Так, ситуация в Иерусалимском патриархате не претерпела значительных изменений. Хотя в 1920-е годы в Синоде Иерусалимской церкви произошло в своем роде «арабское восстание»: арабские архиереи попытались низложить патриарха Дамиана, грека. Интересно, что патриарх смог выйти из этой ситуации с помощью русского архиерея, жившего в Иерусалиме – архиепископа Анастасия (Грибановского): они вместе рукоположили несколько новых епископов для Иерусалимской церкви.

В 1948 году все переменилось: паства Иерусалимской церкви оказалась на территории нескольких враждовавших друг с другом государств: Израиля, Иордании и, затем, Палестинской автономии. Большинство греков уехало, арабы-христиане оказались заложниками новых конфликтов. После деколонизации арабских стран новая арабская идентичность формировалась в значительной мере на основе ислама: ислам не объединял с европейцами, а, наоборот, подчеркивал различия с ушедшими колонизаторами. А арабам-христианам припомнили, что под властью англичан (или французов) они были как раз наиболее приближены к властям, из всех местных общин: свои по языку для местного большинства, и свои по вере для европейцев. К тому же после 1948 года арабы-христиане старались не принимать участия в арабо-израильском конфликте. Разделяя страдания и боль палестинского народа, арабы-христиане не могли надеяться на лучшее и в случае победы арабских армий. Положение христиан в Палестинской автономии сегодня это только подтверждает. Самое простое, что они могли сделать – эмигрировать на Запад. Сегодня количество христиан в Палестинской автономии – меньше одного процента. Среди израильских арабов – около 8 %. Разница – в десять раз. Притом что это один и тот же народ.

И вот здесь проясняется смысл того, почему власть в Иерусалимском патриархате осталась у греков: греки остаются вне арабо-израильского конфликта. Если арабскому руководству Латинского патриархата Святой Земли приходится все время доказывать мусульманским арабским лидерам, что они тоже принимают участие в борьбе, то от православных греческих архиереев этого никто и не ждет: всем понятно, что они должны сохранять хорошие отношения как с арабами, так и с евреями. Этой же тактики придерживается в Израиле и Палестине большинство иностранных религиозных организаций (включая Русскую духовную миссию).

Хотя Иерусалимская церковь в каждом их трех государственных образований своей юрисдикции поддерживает хорошие отношения с властями, ее арабская паства в Израиле нередко солидаризируется со своими собратьями в Палестинской автономии. Наиболее явно эту тенденцию представляет архиепископ Севастийский Феодосий (Атала Ханна), титулярный архиерей Иерусалимкого патриархата арабского происхождения, урожденный гражданин Израиля. Феодосий старается наводить мосты с мусульманами и подчеркивает единство палестинского народа, несмотря на вероисповедание и гражданство. «Бог по-арабски – Аллах, христианин ты или мусульманин», – любит он говорить.

Другой подход воплощает назаретский священник Габриэль Надаф. С 2012 года он возглавляет движение в пользу службы арабской христианской молодежи в израильской армии. После того, как в мусульманских странах Ближнего Востока начались массовые преследования христиан, Надаф, как он говорит, понял, что это было настоящее счастье - родиться христианином в Израиле, а не в Сирии, Ираке или Египте. «Если что-нибудь произойдет здесь с евреями, – говорит священник, – разве нас оставят в покое? С чего вдруг? В Сирии есть евреи? В Ираке есть евреи? Все евреи бежали оттуда. Я в свое время сказал это местным христианам. Я призвал местных христиан идти в армию, чтобы охранять покой этой страны вместе с евреями, друзами, черкесами, бедуинами. С представителями всех слоев израильского общества, которые служат в армии. Армия в израильском обществе выполняет функцию «плавильного котла» и позволяет войти в израильское общество на полных правах, потому что там все на равных служат на благо родине, Святой Земле... Часто мы совершенно не задумываемся о том, что будет, если Израиль исчезнет, уйдет отсюда».

Для Габриэля Надафа важно, насколько жизнь христиан, говорящих по-арабски, в Израиле отличается от жизни их собратьев в Палестинской автономии: «На данный момент христианское население Израиля, говорящее на арабском языке, составляет 163 тыс. человек. В Вифлееме и окрестностях (а это единственный христианский «анклав» Палестинской автономии) христиан – около 12% населения. До 1995 года христиане составляли до 20% населения Вифлеема. Куда они все бежали? Почему оставили свою родину? Бывшие жители Вифлеема теперь разбросаны по всему миру. Спросите их, почему? Они смогут лучше рассказать об этом. Я могу лишь рассказать то, что я слышал. Я слышал, что они сбежали не из-за израильтян, ведь должны были бежать и мусульмане, но они не бежали. Они продолжают жить в Вифлееме. И только христиане бегут от так называемого израильского захвата. Но на самом деле они бегут от чудовищного давления, которому подвергаются от мусульман, но не перед камерами и не перед заграничной прессой. Они бегут от давления обратить их в ислам, заставить их перестать быть христианами. В какой-то момент это становится нестерпимым, люди начинают бояться за своих детей и предпочитают бежать в другие страны. А мир это видит и продолжает бездействовать».

Наверное, когда завершится конфликт между Израилем и палестинцами, роль греков в Иерусалимском патриархате изменится. Ведь на каком основании 150 монахов Святогробского братства будут управлять десятками тысяч православных арабов? Возможно, за монахами-греками останутся святые места, которые они столетиями сохраняли для Церкви. Так и у католиков: францисканская кустодия бережет святые места, но арабской католической паствой занимается арабоязычный Латинский патриархат... Но пока что греческое Святогробское братство, которое имеет покровительство греческого МИДа, сохраняет Православную церковь от участия в противостоянии.

Иерусалим

Читайте также: Армейский призыв рассорил христиан Израиля