Алексей Зыгмонт
Проект госфинансирования мечетей во Франции противоречит законодательству государства. Фото Reuters
На фоне волны террористических атак во Франции разгорается общественно-политическая дискуссия относительно того, как со всем этим бороться. Этот вопрос обсуждается, конечно, и в Германии, и в Бельгии, и в России, однако французские дебаты имеют одну особенность: здесь сами мусульмане признают, что террористы формально были их единоверцами. Пока все вокруг повторяют политкорректные заклинания вроде «у терроризма нет религии» и «дело не в исламе», большинство французов уверено, что дело именно в исламе – а точнее, в том, как выстроена его организация и откуда он берет деньги.
После убийства священника Жака Амеля в Сент-Этьен-дю-Руврэ 26 июля с.г. премьер-министр Франции Манюэль Вальс сделал в ведущих национальных СМИ ряд заявлений, в которых наметил контуры реструктурации отношений между исламом и государством. Эту совокупность мер он – по-видимому, условно, – назвал «пактом», а министр внутренних дел Бернар Казнёв – «конкордатом». В ответ на высказывания правых политиков, которые предложили, в частности, помещать подозреваемых в терроризме в некие «лагеря», которые кое-кто именует «центрами», Вальс заявил, что «правовое государство – это линия, которую нельзя пересекать». «Мое правительство не будет устраивать Гуантанамо (лагерь для лиц, обвиняемых властями в США в терроризме. – «НГР») на французский манер», – заверил глава кабинета министров.
Главная проблема ислама во Франции, как полагает премьер, – слабая централизация и непрозрачные источники финансирования. В связи с этим он планирует на некоторое время запретить мечетям получать средства из-за рубежа, а затем взять над ними контроль посредством созданного в 2005 году, но с тех пор фактически не работающего Фонда ислама во Франции, в качестве нового главы которого правительством был представлен бывший (1997–2000) министр внутренних дел Жан-Пьер Шевенман. Ранее Вальс высказывал предположение, что это может быть и государственное финансирование, но 1 августа президент Франсуа Олланд сказал, что это невозможно и противоречит закону 1905 года, который запрещает государству или местным властям субсидировать религиозные культы.
«Существует настоятельная необходимость помочь исламу во Франции избавиться от тех, кто подрывает его изнутри. В связи с этим нам следует заключить с исламом во Франции действенный пакт, центральное место в котором было бы отведено фонду», – заявил Вальс. Он полагает, что дело дерадикализации ислама потребует не одного-двух месяцев, а многих лет, и для его исполнения требуется работа не одного только государства, а всего гражданского общества. Премьер, однако, учитывает и опцию «закручивания гаек» в случае, если мусульмане не пойдут на сотрудничество: «Если ислам не поможет республике бороться против тех, кто ставит под вопрос гражданские свободы, для республики будет все сложнее гарантировать свободное отправление культа».
Натали Гуле, сенатор от Союза демократов и независимых, еще в 2005 году представившая доклад о финансировании ислама в стране, в интервью СМИ заявила, что основной принцип борьбы с радикализмом – централизация. Необходимо покончить с имамами, не «приписанными» ни к одной мечети, и создать единую организацию с прозрачным финансированием. Для того чтобы нормально существовать на территории страны, мусульманам нужны средства, поэтому их нужно не преследовать, а эти средства им предоставить, интегрировать в общество, позволять им иметь школы, строить мечети и получать образование. В числе других мер контроля финансирования кроме работы с фондом она также назвала отслеживание потоков закята (традиционных пожертвований) и усиление Тракфина – антикоррупционной структуры в Минфине.
С необходимостью активного сотрудничества с умеренной мусульманской общиной согласны и представители Римско-католической церкви. Глава Конфедерации епископов Италии кардинал Анджело Баньяско после убийства священника в Нормандии сказал, что «необходимо обратиться за помощью к умеренной мусульманской общине, которая должна решительно осудить акт терроризма».
Сами мусульмане Франции – и имамы, и простые верующие, – впрочем, охотно идут на контакт. 31 июля с.г. в популярном издании Journal du dimanche было опубликовано эксклюзивное обращение 40 известных мусульман – актеров, художников, преподавателей, чиновников и политиков, в числе коих оказались философ Абденур Бидар, литератор Хаким Эль Каруи и сенатор Бариза Кхиари, – с призывами бороться против радикального исламизма. «Мы, французы и мусульмане, готовы взять на себя ответственность, – пишут они. – Мы озабочены бессилием действующей исламской организации во Франции, не имеющей никакого контроля над происшествиями». Французские мусульмане также одобряют планы правительства по установлению надзора над исламскими финансами: они предлагают спонсировать мечети, дать имамам официальную зарплату и проводить регулярную просветительскую работу. Необходимо «дать, наконец, радикальному исламизму культурную битву, битву за молодежь и тех, кто еще младше».
Вопреки ожиданиям многих после убийства Жака Амеля местные христиане и мусульмане выказали солидарность друг с другом: 29 июля в мечеть Сент-Этьен-дю-Руврэ пришли католики, а глава Французского совета мусульманского культа (ФСМК) Ануар Бибеш призвал своих единоверцев в воскресенье посетить мессу в ближайшем к ним храме: «Мы должны быть солидарны с нашими братьями-католиками. Сегодня все мы – французские католики. Пойдите в ближайшую к вашему дому церковь», – предложил он. Многие мусульмане, как свидетельствуют французские СМИ, этому призыву последовали. Мусульмане делают все возможное для того, чтобы политики и граждане оценивали происходящее не как столкновение равновесных и враждебных друг другу цивилизаций, а как борьбу цивилизованных стран с варварскими племенами: Бибеш также заявил, что террористы «ошиблись» цивилизацией и человечеством, так как находятся вне того и другого.
Дмитрий Кошко, председатель Координационного совета российских соотечественников во Франции, в беседе с «НГР» рассказал о своем видении «пакта» и нынешней ситуации в целом: «По этому вопросу между Вальсом и Олландом возникло разногласие: Вальс начал говорить о финансировании постройки мечетей, а это очень непопулярно даже среди избирателей-мусульман. Интегрированные мусульмане необязательно хотят больше мечетей. Остается одна истина, о которой не очень говорят: для победы над исламизмом нужно опираться на население, условно говоря, мусульманского происхождения. Это необходимо. Потому что они часто первые жертвы исламистов. В микрорайонах и пригородах, которые иногда превращаются в настоящие гетто, давление в смысле очень жесткой трактовки ислама ваххабитами оказывается в первую очередь на девушек, которых заставляют носить хиджабы, и т.д. Во время Рамадана запрещают есть в течение дня, и от этого страдают люди арабского и африканского происхождения. Поэтому во всем этом плане есть противоречие, это надо делать без концессии. Финансирование мечетей ничему не поможет. С мусульманами нужно что-то делать, все в политическом мире это понимают, но не знают, как к этому вопросу подойти. Они не знают, к кому обратиться. Они просто думают, что смогут таким образом уменьшить влияние Саудовской Аравии, до известной степени – Алжира и Марокко. Парадокс в том, что во Франции много исламистов среди марокканцев, а в самом Марокко исламизм сдерживается королевской властью».
«Я боюсь, что это скажется на президентских выборах в будущем году, – продолжает эксперт, – и очень боюсь межэтнических конфликтов, особенно, если Марин ле Пен будет избрана во втором туре. Предположим, что это случилось – ее не пустят в президенты. Сейчас же под этим предлогом начнутся восстания и сражения в пригородах. Если Вальс еще будет премьер-министром, он объявит чрезвычайное положение, но куда более жесткое, чем сейчас. Вся эта схема – большой риск. Наконец, почти все политические силы – и социалисты, и правые – связаны с Катаром, с Саудовской Аравией. Каким образом они смогут бороться с салафитами и получать от Катара и Саудовской Аравии деньги для своей предвыборной кампании, я плохо представляю».
