Рамадан цвета крови

Вмешавшись в дела мусульман, Запад превратил давние суннитско-шиитские споры в религиозные войны. Фото Reuters

Рамадан 2016 года во многих странах мира стал кровавым. 28 июня  теракт в Стамбуле, 4 и 5 июля –  самоподрывы смертников в Багдаде и Медине. 7 июня, в день праздника Ид аль-Фитр, произошел теракт в Кишоргандже (Бангладеш), где возле городской мечети подорвался террорист-смертник. Следы всех терактов вели к ИГ («Исламское государство», запрещено в России. – «НГР»), о чем поспешили заявить и сами террористы. Однако вина за теракты была возложена не на псевдохалифат Багдади, а на Иран. 

5 июля глава МИД Ирана Джавад Зариф в своем Twitter призвал суннитов и шиитов сплотиться перед угрозой ИГ. Зариф сказал, что «если сунниты и шииты не объединятся», то их перебьют поодиночке. Для террористов больше нет красных линий, которые они не могли бы пересечь,  написал глава МИД Ирана, указывая на то, что теракты в Стамбуле, Багдаде и Медине произошли в последние дни Рамадана, когда каждый, кто называет себя мусульманином, должен пребывать в молитве и посте. Фразой насчет «красных линий» Зариф отлучил ИГ от ислама, оставив «халифат» в статусе, который существует у ИГ в России и других странах мира  –  международной террористической организации, прикрывающей свои преступления Кораном.

Верховный комиссар ООН по правам человека Зейд Раад аль Хусейн вместо того, чтобы поддержать призыв Зарифа, обвинил его в лицемерии. Хусейн сказал: «Иран, который призывает суннитов и шиитов сплотиться,  в Ираке финансирует вооруженные группы, которые убивают и похищают суннитов». Представитель ООН рассказал, что только в июне финансируемая Ираном шиитская милиция Ирака якобы заморила голодом и убила сотни мужчин и мальчиков, захваченных боевиками-шиитами при попытке прорваться в Аль-Фаллуджу. Казни многих беженцев-суннитов, по словам Хусейна, были запечатлены иранской милицией на видеокамеру и выложены в Интернет. «Отвратительные преступления Ирана против суннитов, – заявил комиссар ООН, – и толкают людей в лапы ИГ». 7 июля к заявлению Зейда Раада аль Хусейна частично присоединилась оппозиционная Башару Асаду «Свободная сирийская армия» (ССА). Члены группировки пожаловались на нарушение войсками режима Асада и российско-иранской коалицией 72-часового прекращения огня. «День тишины» ССА накануне объявила по всей Сирии в связи с окончанием Рамадана.

Таким образом, по версии комиссара ООН  и ССА, в терактах ИГ, совершенных в наиболее святой для всех мусульман месяц, оказались «виноваты» режим Асада, Иран и Россия. Но, как говорят опрошенные «НГР» эксперты, зеркальных мер международного сообщества по отношению к «виновникам» ожидать не стоит. 

Поднявшийся после терактов в Багдаде и Медине антииранский и антишиитский пропагандистский шум так и останется шумом, сказал «НГР» ветеран израильских спецслужб Яков Кедми: «У арабского мира нет возможности и особого желания вступать в войну с Ираном и с шиитским миром. Шииты – это большая часть населения Ирака, на плечи которого легла основная тяжесть борьбы против ИГ. Невозможно что-то предпринимать против шиитов в Ираке, параллельно не усиливая позиции ИГ, и наоборот». 

Кольцо терактов Стамбул–Медина–Кишоргандж, а также сопровождающие эти теракты гневные заявления в адрес Ирана, Сирии и шиитского ислама  –  это логическое продолжение многолетнего конфликта между суннитами и шиитами Ближнего Востока, считает востоковед Сергей Демиденко. «Начало этому было положено в феврале 2004 года, когда суннитские экстремисты взорвали Золотую мечеть в иракском городе Самарра, – сказал Демиденко корреспонденту «НГР».  – Появление ИГ – это не более чем реинкарнация этого конфликта в новой фазе. Исчезнет ИГ, будут «Джебхат ан-Нусра»,  «Ансар аш-Шам» (обе организации запрещены в России. – «НГР»)  или что-то другое. Нынешняя ситуация на Ближнем Востоке характеризуется крайним обострением суннитского экстремизма. Суннитский экстремизм, в свою очередь, был вызван преступной недальновидностью политики западных держав, в первую очередь американским вторжением в Ирак.  Не надо сбрасывать со счетов и иранское влияние. Появление ИГ  во многом было  обусловлено политикой экс-премьера Ирака Нури аль Малики – шиита, который со стороны Ирана и США имел одинаковый карт-бланш». По словам Демиденко, ситуация, некогда запущенная в регионе американским вторжением в Ирак, летом 2016 года стала еще более напряженной: «Сейчас, летом 2016 года, набралась критическая масса недовольства существующей региональной моделью и внешнеполитическими моделями. Все вместе это канализировалось в проблему суннитского экстремизма и начало разрастаться вширь.  Считающие себя униженными сунниты видят врагов во всех вокруг: американцах, русских, шиитах, Израиле». По словам эксперта, череда терактов приводит к обострению ситуации, а последнее – опять к череде терактов. «Закручивается порочный круг насилия, который не имеет ни начала, ни конца. Далекая от Ближнего Востока Россия тоже оказалась в этом круге насилия. Ваххабиты имеют сильные позиции на Северном Кавказе и в Поволжье». 

Кедми соглашается с Демиденко. «Мы видим сейчас производные от суннитско-шиитской вражды, которая была порождена американским и британским вмешательством в дела Ирака в 2003 году, – говорит израильский эксперт. – Теракты, похищения людей и т.д – это  теперь обычные для Ирака выяснения отношений между национальными и религиозными группировками, которые действуют в этой стране и в других странах. Ќак, например, в Ливане много лет выясняют отношения друг с другом христианские, мусульманские, друзские группировки. Религиозные войны – самые жестокие войны. В Варфоломеевскую ночь христиане уничтожали христиан, одни французы  – других. Когда религиозный фанатизм доходит до предела, можно резать людей во имя Бога и в святые для твоей веры религиозные праздники».