Владислав Мальцев
Первый заммуфтия Дагестана Мухаммадрасул Саадуев (слева) взялся за весла партийной галеры. Фото с сайта www.islamdag.ru
Среди претендентов на кресла депутатов законодательного собрания Дагестана обнаружились видные представители исламского духовенства. «У нас будут депутаты, которые честно будут работать на народ. И в наших рядах будут люди, за которыми нет ни одного украденного рубля, – заявил 12 апреля с.г. на встрече с жителями Шамильского района Дагестана председатель регионального отделения партии «Народ против коррупции» Магомедхабиб Тажудинов. – Свидетельством этому является то, что в Дагестане первым номером в Народное собрание будет идти тот человек, которого мы все с вами уважаем… Это Мухаммадрасул Саадуев». Саадуев – первый зампредседателя Духовного управления мусульман Дагестана, имам-хатыб (настоятель) Центральной мечети Махачкалы. Сам Тажудинов в октябре 2015 года упоминался на сайте Дагестанского гуманитарного университета (до октября 2014 года это учебное заведение носило название Института теологии и международных отношений) как помощник ректора вуза. В этом качестве он участвовал в конференциях по борьбе с экстремизмом и терроризмом в молодежной среде.
В беседе с журналистом «НГР», состоявшейся месяц спустя после анонса участия Саадуева в партийном списке «Народа против коррупции», Тажудинов подтвердил, что первый заммуфтия дал партии согласие на свое выдвижение в республиканский парламент. Несколькими днями ранее Тажудинов сообщил в Facebook, что направил предложение об участии в работе партии члену совета алимов (богословов) Дагестана Казиму Темирбулатову. В 2000–2015 годах тот занимал пост имама Казбековского района республики, а ныне возглавляет благотворительный фонд «Инсан».
Независимое дагестанское издание «Новое дело» сообщило, что выдвижение представителей исламского духовенства в депутаты вызвало острую реакцию руководства Дагестана. Газета цитирует заявление, сделанное 19 апреля главой республики Рамазаном Абдулатиповым на встрече с представителями НКО Дагестана (на официальных ресурсах республики этих слов нет): «Я занимаюсь государственными политическими вопросами... Когда шейх Мухаммадрасул занимается политикой, для меня это не очень убедительно… Нужно соблюдать паритет, каждый должен заниматься своим делом». Но, как утверждает то же издание, в ходе заседания глава Дагестана бросил такую реплику: «Я бы хотел, чтобы от наших религиозных деятелей хотя бы пара человек были в Народном собрании… Такие люди должны быть обязательно. Поэтому, я думаю, еще мы с муфтием будем говорить, корректировать какие-то вопросы».
В беседе с «НГР» Тажудинов призвал не придавать какого-то особого значения выдвижению от партии религиозных деятелей, так как «Народ против коррупции» представляет различные общественные слои. С другой стороны, он упомянул, что «в Дагестане 90% – мусульмане». Это, как можно понять, накладывает отпечаток на деятельность партийного отделения в республике. «Жизнь современного Дагестана уже немыслима без активной деятельности в светской жизни религиозных деятелей», – написал Тажудинов 4 мая в Facebook.
Впрочем, можно вспомнить заявление Саадуева, сделанное им 25 апреля 2011 года: «В конце концов не имеет ли наша республика в рамках современной демократии права на свою религиозную идентичность? Почему на сегодняшний день мы слышим возгласы «государство светское, вузы светские, вы (религиозные деятели. – «НГР») – отдельно, мы – отдельно»? Надо вообще исключить из обихода подобные слова... В нашей республике около 100% мусульман... Скажите людям, что наша республика, хвала Всевышнему Аллаху, мусульманская республика!» Он тогда же призвал и к клерикализации системы образования Дагестана: «Нужно на уровне государственной политики следить за тем, чтобы в каждом вузе предоставлялись комфортные условия для того, чтобы они смогли молиться… чтобы туда могли приходить представители духовенства, проповедовать, обучать!» (подробнее в «НГР» от 18.05.11).
24 ноября 2015 года Саадуев решением муфтията Дагестана был назначен также настоятелем мечети «Ан-Надырия». Последняя, известная как «мечеть на Котрова», является одним из форпостов салафитов в Дагестане и перед этим подверглась мощной атаке силовиков. «Это, пожалуй, единственный богослов в республике, которого одинаково уважают и в среде сторонников муфтията, и в салафитской среде», – писали тогда о Саадуеве на сайте «Кавказская политика».
Интересно, что 1 апреля с.г. Комитет гражданских инициатив (КГИ), возглавляемый Алексеем Кудриным, презентовал доклад «Северный Кавказ и современная модель демократического развития», где рекомендуется сделать ставку на сотрудничество с представителями нетрадиционного ислама (салафитами) и снять введенный в 2002 году запрет на деятельность исламских партий.
Логика этой либеральной структуры понятна. «На региональном уровне в ряде республик Поволжья и Северного Кавказа исламские партии могли бы стать серьезной политической силой, – отмечается в докладе «Национальный вопрос в российской общественно-политической жизни», представленном 19 сентября 2013 года на слушаниях в Общественной палате РФ и основанном на данных соцопросов. – В Дагестане и Башкортостане исламские партии могли бы составить серьезную конкуренцию общегражданским идеологическим партиям, а в Чечне и Ингушетии исламская партия собрала бы на выборах больше, чем любая другая». Поскольку авторы доклада КГИ признают, что либеральная идея на Северном Кавказе имеет сейчас минимальную поддержку, то в связи с этим предлагается искать опору в других оппозиционных кругах, в том числе среди активных на низовом уровне исламистов.
«Как показал опыт мусульманских стран, они (часть общества, выступающая за участие религии в политике. – «НГР») прекрасно могут создавать партии, которые не будут религиозными по своему названию, уставу и так далее», – отметил по этому поводу «НГР» директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский. «Де-факто они есть и были всегда», – говорит об исламских политических проектах в России, пусть не всегда прямо называющихся таковыми, член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко.
Малашенко упомянул опубликованную 6 апреля 1990 года в «Московских новостях» статью под названием «Зеленые отливы дагестанских кумачей», в которой отмечалось, что электорат коммунистов в Дагестане потенциально может поддержать и исламистов, часто успешных в левой риторике. Можно вспомнить, что на первых выборах в Государственную думу 12 декабря 1993 года КПРФ заняла при голосовании по партийным спискам первые места лишь в четырех субъектах Северного Кавказа, причем в Дагестане получила больше половины голосов (54,00%), хотя в целом по стране – лишь 12,40%. Позже часть этих голосов отошла к «Единой России», опиравшейся на авторитет президента и административный ресурс. Однако сейчас последний стал давать явные сбои на фоне заметного усиления исламистов – как салафитов, так и очень активного в этой республике в 2012–2013 годах движения «Хизб ут-Тахрир» («Партии исламского освобождения»), которому не помешал проводить массовые шествия, автопробеги и иные публичные акции даже запрет на его деятельность, введенный Верховным судом РФ в 2003 году.
Перехватить под исламскими лозунгами левую и антикоррупционную повестку, в том числе у оппозиционных исламистов, очевидно, и призвана партия «Народ против коррупции», резкая активизация которой началась в начале минувшего апреля и в деятельности которой прослеживается участие видных представителей местного Общероссийского народного фронта (ОНФ), таких, как Руслан Гереев.
