Владислав Мальцев
Полицейские не могут быть единственным средством пресечения радикальных проявлений среди верующих. Фото Reuters
Прошедшее 4 октября в Москве празднование Курбан-байрама не ознаменовалось рекордной численностью посетивших богослужение верующих, но показало некоторые знаковые изменения в столичной умме. Во-первых, впервые за 20 лет глава Московского муфтията (такое название до сих пор носит Духовное управление мусульман европейской части России, недавно переименованное в Духовное управление мусульман РФ) Равиль Гайнутдин не стал произносить проповедь в Соборной мечети на проспекте Мира, передав возможность выступить перед десятками тысяч верующих имам-хатыбу мечети Ильдару Аляутдинову. Во-вторых, выросла роль настоятеля Мемориальной мечети на Поклонной горе Шамиля Аляутдинова. К его мечети в этом году пришли 50 тыс. человек, почти столько же, сколько к Соборной, ранее лидировавшей по числу прихожан.
«Ильдар Аляутдинов, авторитет и эрудиция которого хорошо известны не только в Москве и России, но и далеко за их пределами… выполнит возложенные на него обязанности… проведения праздничного богослужения» – так представил Гайнутдин своего подчиненного, которому неожиданно перепоручил обращение в крупнейший мусульманский праздник. Накануне праздника проявил себя в публичной сфере и старший брат Ильдара – Шамиль. Вечером 3 октября на сайте «Вечерней Москвы», издания московской мэрии, появилось большое интервью с ним, где имам-хатыба Мемориальной мечети представили как «светского мусульманского лидера России», «мусульманского лидера нового типа».
«Не исключено, что либо Гайнутдин решил сам отходить от дел, либо его оттесняют молодые мусульманские лидеры, которые тоже рвутся к власти, – считает исламовед Роман Силантьев. – Это может происходить и очень технично. Например, в рамках недавно созданного ДУМ РФ оттеснить его на некое номинальное всероссийское руководство, оставив управление непосредственно Москвой, то есть реальную власть, другим». Тем более, говорит Силантьев, юридические основания для этого есть – в прошлом году Ильдар Аляутдинов зарегистрировал Централизованную религиозную организацию «Духовное управление мусульман Москвы», которое, по логике, должно было объединить под своей эгидой подчиненные Гайнутдину общины столицы.
«Здесь не конкуренция, а скорее преемственность», – отметил, в свою очередь, в комментарии «НГР» член научного совета Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. Он обращает внимание прежде всего на фигуру Шамиля Аляутдинова – человека, по оценке эксперта, «образованного и честолюбивого», но, «самое главное, не консерватора». «Это не какой-то упертый традиционалист, он открыт разным трактовкам ислама, – говорит Малашенко, – его обвиняли чуть ли не в салафизме. У него собственное мнение – не какое-то все время повторение ханафизма (религиозно-правовая школа ислама, распространенная в Поволжье. – «НГР»), как где-нибудь в провинции – и все это знают». «И в этом есть какой-то месседж: вот, приходит молодое поколение, мы его не боимся, мы с ним работаем», – заключил эксперт.
Имам-хатыб Мемориальной мечети время от времени делает заявления, которые перекликаются с тем, что говорят уличные исламские активисты, такие как Али Чаринский, ставший после событий у Исторической мечети 26 сентября (см. «НГ» от 06.10.14) выразителем интересов «рассерженных мусульман». Например, про то, что российские власти якобы выступают против строительства мечетей. «По моей информации, – утверждает Шамиль Аляутдинов в интервью, опубликованном также 3 октября на сайте в журнале «Профиль» (в печати оно появилось позднее), – во всех российских регионах чиновники и руководство препятствуют строительству мечетей. Возможным исключением являются Чечня, Ингушетия, Татарстан и Башкортостан». Это можно расценить и как выпад в адрес московской мэрии (по инициативе которой в 1995–1997 годах и была построена мечеть, в которой служит Шамиль Аляутдинов). Кроме того, подобные заявления ставят в неудобное положение его шефа, так как съезд ДУМЕР 21 сентября отметил вклад Равиля Гайнутдина в строительстве Соборной мечети в Дзержинском. А ведь в этом городе Нижегородской области власти не только выделили участок под мусульманское культовое здание, но и дали дополнительно 1 млн руб. на его строительство.
С другой стороны, столкновения мусульман с силовиками 26 сентября обеспокоили столичные власти. Как заявил «Профилю» Шамиль Аляутдинов, «чиновники… после драки между прихожанами и ОМОНом у Исторической мечети на Большой Татарской все сразу напряглись». И, видимо, сразу же попытались найти тех лидеров, кто готов эту массу утихомирить, если 4 ноября, на Курбан-байрам, верующие захотели бы повторить штурм омоновских автобусов с криками «Аллах акбар!» Тем более что существует, как отметил «НГР» Силантьев, точка зрения на подобные события как на предвестие «аль-майдана», то есть массовые выступления под зеленым знаменем ислама. Ведь участники столкновений с ОМОНом 26 сентября называли его, как слышно на видеозаписи, «революцией». «Украинцы вдруг нам, мусульманам, братьями стали, хотят нас на майдан поднять», – недвусмысленно намекнул 1 октября в эфире радио «Говорит Москва» Али Чаринский.
Логично, что в этой ситуации на первые роли были выдвинуты настоятели мечетей, поддерживающие непосредственный контакт с верующими. Интересно, что в произнесенной на Курбан-байрам проповеди Ильдар Аляутдинов сделал акцент на следующем хадисе (высказывании, приписываемом Пророку Мухаммеду): «Предводитель (имам) – пастырь, и он в ответе за свою паству». Об этом же говорил его брат в опубликованном днем ранее интервью «Профилю», отвечая на вопрос, насколько имам-хатыб несет ответственность за действия своих прихожан вроде того, что происходило 26 сентября: «Ответственность имама в подобных случаях высока».
Однако никаких инцидентов на Курбан-байрам не произошло. Эпизод 26 сентября выглядит закономерным – но именно в плане идущей радикализации отдельных групп верующих, особенно из числа приезжих. «Молодежь за год действительно очень сильно радикализовалась», – признал Чаринский в интервью «Коммерсанту». Начиная с осени 2013 года с мусульманами плотно работали проповедники «Хизб ут-Тахрира». Например, 27 сентября 2013 года, во время праздничного богослужения у Исторической мечети об «ущемлении прав мусульман в России» произнес речь задержанный вскоре 50-летний выходец из Киргизии Аваз Махмудов, член этой зарубежной исламистской организации, признанной в России террористической. Одновременно его коллега по «Хизб ут-Тахриру», 25-летний уроженец Таджикистана, раздавал прихожанам листовки.
Итак, просматривается попытка достичь компромисса с теми, кто считает, что верующих ущемляют в праве на собственные убеждения. Молодые лидеры мусульман призваны служить мостом между духовным истеблишментом и улицей. Вместе с тем крепнет голос той части духовенства, которая критикует чиновников за запрет на строительство новых мечетей в столице. Правда, молодые и популярные лидеры мусульман имеют свою ахиллесову пяту. Например, одна из книг Шамиля Аляутдинова – «Путь к вере и совершенству» – в июле 2012 года была включена Минюстом в федеральный список экстремистских материалов. Попытки расширить поле для маневра, в свою очередь, могут привести к появлению новых вызовов в исламской политике России.
